В руку скользнул шарик.
Рывок.
Привычного хлопка капсюля-воспламенителя не последовало — у немцев запал был терочный. Встряхнув в руке гранату, Алексей подскочил к люку.
И встретился взглядом с немцем, который как раз поднял глаза вверх…
Мокрые, прилипшие к вспотевшему лбу, волосы. Тоненькая полоска усов над верхней губой. Серые глаза, в которых ещё плещется ярость боя.
Правая рука немца лежала на каком-то рычаге — наводчик орудия? Или стрелок?
А черт его знает…
Ударившись о спину немца, граната упала куда-то вниз.
Ходу!
Сейчас т а к наподдаст!
Снова заныла перенапряженная нога — капитан оттолкнулся ею изо всех сил.
На долю секунды он завис в воздухе — и, со всей дури, приложился ногами об каменистый грунт.
Устоять не удалось, Ракутин кубарем покатился по земле.
Успел!
Перекатившись, он поискал глазами карабин — где-то ведь тут его оставил же?
А броневик?
Что-то там тихо…
Хренак!
Внутри боевой машины что-то ухнуло!
Из башни выбросило столб дыма. Полетело в воздух какое-то тряпьё.
Во как!
Можем же!
Рука нащупала отполированное дерево приклада, и капитан на секунду отвернулся, подтаскивая к себе оружие. Здесь закончили, теперь можно и уползать. Именно уползать, потому что над головою неприятно свистнули пули. Кто и откуда стрелял — выяснять было незачем. Хоть своя, хоть чужая — никакую пулю ловить башкой не хотелось. Да и немцы, не ровен час, пришлют к подбитому броневику санитаров. А такая встреча в планы Алексея совсем не входила, и он снова поднял голову только после того, как переполз метров на восемьдесят в сторону немецких позиций. Прошло всего минуты полторы, а как многое уже успело измениться!
Головной советский танк уже никуда не спешил. Потеряв гусеницу, он наклонился на бок, подставив противнику борт. И этим уже воспользовались — надо отдать должное немцам. Над моторным отделением поднимался дымок, а из башенного люка свисало тело убитого танкиста.
А со стороны противника особенных потерь (если не считать броневика) заметно не было. Всё так же продолжала стрелять пушка от грузовиков и ей вторили танки. Как ни старался Ракутин, а разглядеть их так и не сумел. Скорее всего, они заехали в кусты или спрятались в пшенице. Во всяком случае, выстрелы доносились откуда-то оттуда.
Пыль на дороге уже осела и теперь стало видно, по кому же ведут огонь немцы.
Зарывшись носом в придорожную канаву, стоял грузовик — обычная полуторка. Видимых повреждений на ней не было. Судя по всему, её пассажиры успели повыпрыгивать на землю раньше, чем противник их разглядел. В подтверждение этому, из той самой канавы изредка посверкивали огоньки выстрелов — кто-то вел огонь по фашистам.
Но по ним стреляли только винтовки пехотинцев — у орудий была другая цель.
Разъярённым кабаном от дороги пер танк. 'Т-34' — эту машину Алексей знал. На его глазах, очередной снаряд, выпущенный немецкими артиллеристами, выбил сноп искр из башни и отрикошетировал куда-то в сторону. Пушка не могла пробить броню.
И танкисты это понимали. Поэтому орудие танка молчало — не та цель, танкисты искали немецкую бронетехнику. А вот спаренный пулемет — тот дал пару очередей. И удачно! После последней очереди немцы стали стрелять реже, видимо, пулеметчик кого-то там зацепил. Да, собственно говоря, немцы и успели-то пальнуть всего пару раз.
Танк, с ходу опрокинув орудие, пронесся дальше, поводя стволом своей пушки. Ударил в бок и опрокинул грузовик. Испуганными зайцами метнулись в стороны пехотинцы. Один слегка подзадержался, пытаясь забросить на танк гранату. Но вот тут вступил в дело и Ракутин. К тому времени, он уже успел подобраться к немецким позициям поближе — метров на сто.
До нахального солдата было около полутораста метров. Неблизко, но это — смотря для кого. Третьим выстрелом капитан всё-таки сшиб фрица на землю, гранату тот бросить не успел. Вернее, не совсем так — бросил, но, увы, недалеко. Она взорвалась в трех-четырех метрах от бросавшего. Так что в ту сторону можно было больше не смотреть — незачем.
А вот фашистские танки оказались более удачливыми. Они ударили почти что залпом — теперь их удалось разглядеть. Обе боевые машины стояли неподалеку. Они, как и раньше броневик, съехали в ложбину, и над землею торчали только их башни. Первый танк промахнулся, и снаряд, противно вереща, скрылся где-то вдалеке.
Второй ударил тридцатьчетверку в борт, и танк тотчас же сбавил скорость. Он не был ещё подбит, но какие-то повреждения, по-видимому, получил.
Выбросив в воздух фонтан земли, 'Т-34' крутанулся на месте, разворачиваясь к противнику лбом. Понятное дело… там броня покрепче.
Чуть клюнув вниз стволом, тридцатьчетверка резко затормозила.
Ба-бах!
И от ближайшего немецкого танка полетели брызги! В смысле — огненные брызги. Надо полагать, в башне нашей машины сидел неплохой стрелок, раз он ухитрился так метко влепить снарядом прямо в точку! Немец вспыхнул чадящим пламенем.
Ну, теперь — всё! Оставшийся танк брони 'Т-34' тоже не пробьёт. Минута — не более, и уцелевшие танкисты станут искать убежище в пшенице.
Какое-то движение сбоку привлекло внимание Алексея, и он повернул туда голову. До немецких позиций оставалось уже не так далеко, двигаться приходилось осторожнее. Да, немцы сейчас отвлечены на танк и поэтому не очень-то смотрят по сторонам. По дороге они стреляют, это верно, а туда, откуда только что вел огонь броневик, не смотрят особо. Не ждут с той стороны неприятностей — свои там. Да и солдаты туда ушли, сейчас, небось, из лесу прут, что твой паровоз! Тем не менее, осторожность не помешает, а ну, как приглядится кто-то повнимательнее? Чай, красного командира от немецкого солдата отличат.
Пристальнее вглядевшись в сторону грузовиков, Ракутин аж поперхнулся. Из-за уцелевшей машины немцы выкатывали орудие. Почему оно там оказалось, отчего не стреляло раньше — бог весть. Но сейчас тонкий ствол уставился прямо в борт тридцатьчетверке. И дистанция — прямо-таки кинжальная, меньше ста метров! Один-два снаряда — и всё!
Резко остановившись, капитан припал на одно колено. До орудия отсюда метров семьдесят, можно прижать фрицев огнем!
Карабин скользнул в руки, и мушка заплясала на артиллеристах.
Выстрел!
Споткнулся и, выронив из рук снаряд, сунулся лицом в траву заряжающий.
Выстрел!
Мимо…
Черт, патроны все! Не перезарядился после стрельбы по гранатометчику!
Гах!
Подпрыгнув, пушка выбросила в сторону советского танка смертоносный 'подарок'.
С такой дистанции броня его не удержала — 'Т-34' окутался дымом.
Но машина всё ещё жила — работал, надрываясь, двигатель, крутились гусеницы. Не сбавляя хода, танк выстрелил — от брони немецкого танка полетели искры. А пушку наши танкисты не заметили…
Щелкнул затвор, и Алексей снова вскинул оружие.
Выстрелы прозвучали почти одновременно. Почти…
Но обмякший у прицела наводчик успел нажать на спуск раньше.
Советский танк остановился… замолк двигатель, перестало стрелять орудие и не подавал более жизни пулемет.
Капитан смог выстрелить ещё один раз — опомнившиеся солдаты врезали по нему из всех стволов, пришлось снова нырять в траву. Упираясь руками в горячую землю, он отползал в сторону, а в голове билась одна и та же мысль: 'Не успел… опоздал, растяпа!'
Однако же, разозленные фрицы просто так отпускать его не захотели. Из-за орудийного щита выскочило сразу несколько человек, устремившихся вдогонку за дерзким стрелком.
Хреново… Надежных укрытий здесь нет и, после первого же выстрела, артиллеристы гвозданут по наглецу из пушки. Хоть и невеликого она калибра, однако же, танку хватило. Одинокому стрелку — и вовсе за глаза.
Оставался один вариант — подпустить немцев поближе, тогда орудие стрелять не станет, могут невзначай и своих накрыть разрывом. Ну, а с пехотой уж как-нибудь пободаемся…
Скользнув в ложбинку, Ракутин перезарядил карабин — хватит уже ляпов, до гробовой доски такое не забыть! 'Впрочем, долгие воспоминания наврядли мне предстоят', — усмехнулся он. — 'Фрицев выскочило много, человек десять. Да и в лесу — столько же. Много я тут с ними навоюю…'
Но, как бы оно все ни повернулось, легкой победы немцам ждать не приходилось. Карабин, пистолет, да две гранаты — уж трех-четырех человек с собою прихватить можно! Да двое артиллеристов и солдаты в лесу. И броневик! 'Дорого же я вам обойдусь…' — злорадно хмыкнул пограничник, раскладывая гранаты на импровизированном бруствере.
А разгорячённые бегом солдаты — всё ближе, уже и стрелять можно.
Вдобавок ко всем неприятностям, ожил и последний немецкий танк. Позвякивая какими-то железяками, он взобрался на гребень ложбинки, в которой немцы прятали свою технику. На секунду мелькнуло в воздухе замасленное днище, и капитан горько пожалел об отсутствии бронебойных патронов к трофейному карабину.
И в этот момент от дороги ударил пулемет.
Несколько точных очередей свалили на землю самых резвых фрицев. Прочие же немедленно залегли.
Артиллеристы среагировали почти моментально, и на дороге лопнул первый снаряд. Развернулся туда и танк, обнаружив, что старый противник всё ещё цел и опасен. За короткое время он рывком преодолел расстояние, отделявшее его от дороги. Перемахнул канаву и развернулся, встав по-над дорогой. Снова взревел двигатель, и броневая машина двинулась вдоль канавы, поливая пулеметным огнем всё, что экипаж видел перед собой.
Разом оборвалось стакатто очередей с нашей стороны. Немец, надо думать, смог кого-то там зацепить…
Подхватив с земли гранаты, Алексей перекатился вбок, уходя с прежней позиции. На дороге сейчас погибали свои, но с этого места он ничем не мог помешать немцам.
'До пушки долезть! — пришла в голову шальная мысль. — И толку? Расчет у неё, предположим, я заземлю… а дальше? Попасть снарядом из незнакомого орудия в движущийся танк? Угу… проще уж его ножом зарезать — шансов больше…'
Загибая вправо, капитан переползал между разбитым грузовиком и пушкой, оставляя их за спиной. Краем глаза он успел увидеть, как из лесу, несясь во весь дух, вылетели давешние немцы — весь десяток.
'И никто там себе даже ногу не подвернул!' — сплюнул с досады пограничник. — 'Что мне стоило какую-нибудь ловушку устроить? Ага, и времени на это имелся целый вагон…'
Не обращая внимания на поле перед пушками, солдаты побежали к дороге.
А капитан пополз дальше, заходя в тыл артиллеристам.
Огибая разбитый снарядом грузовик, он на некоторое время задержался. Из приоткрытой двери свисал труп немца. А на его шее болтался автомат. 'МП-38, знакомая штучка, — всплыло в голове название оружия. — В ближнем бою — самая та вещь, куда как поудобнее винтовки будет'.
Помимо автомата и подсумков с запасными магазинами, у убитого ефрейтора отыскалась ещё и круглая граната. Тоже неплохо, такие находки поднимают боевой дух. Однако же и карабин бросать не хотелось, хорошая машинка, и бьёт точно, как успел убедиться в этом Алексей.
'Вот ведь проблема-то! Точно — как чемодан без ручки. Тащить тяжело, а бросить — жалко!'
Кулацкие раздумья капитана были прерваны самым неожиданным образом — кто-то зашелестел ветками кустов совсем неподалеку. Отбросив карабин, Алексей рухнул на землю, откатываясь в сторону. При этом он ухитрился взвести затвор автомата и направил оружие в сторону, откуда приближались неизвестные.