Мы купались, загорали и болтали. Я, как всегда, веселил девчонок анекдотами. Через час Катя утащила меня наверх, в номер, и я не сильно сопротивлялся.
– Ты что, нашел себе кого-нибудь? – спросила Катя после того, как мы чуть не сломали кровать.
– Нет. видишь ведь. – Я вытер пот со лба и сделал честные-пречестные глаза. – Просто работы было много.
– А ты надолго в Сочи едешь?
– На день, может, на два.
– Возьмешь меня с собой?
– Не могу. Извини, машина полная, – почти не соврал я. Объяснять Кате основную причину отказа я не стал из природной скромности.
– Мы через неделю уезжаем домой, в Москву.
– Ну, до отъезда увидимся. а я и сам скоро переберусь в столицу.
– Правда? – Катя обрадовалась. – Я тебе дам свой адрес.
– Но ты же еще не уезжаешь?
– А вдруг мы не увидимся. – Она посмотрела на меня умными глазами. – Вдруг у тебя еще дела будут.
– Обязательно встретимся, – сказал я, испытывая смущение. – Обещаю… Кстати, ты не поможешь мне в Москве квартиру снять на первое время?
– Первое время можешь и у нас пожить. У нас четырехкомнатная квартира, в центре. Родители против не будут, они у меня очень гостеприимные.
– Нет, это вряд ли. Не хочу ни от кого зависеть, тем более что деньги у меня есть.
– Хорошо, я маме позвоню, она в этих делах лучше разбирается. А сейчас пойдем в душ. – Катя игриво потянула меня за руку. – Сделал дело – вымой тело!
Оказавшись дома в половине двенадцатого, я перекусил и собрался. В двенадцать приехали Рома с Валерой, мы забрали девчонок и покатили в Сочи. До Сочи было километров двести пятьдесят. Проезжая знаменитые советские здравницы, Новороссийск, Туапсе, Джубга, Геленджик, я еще раз убеждался, что это обычные грязные совковые поселки, разве что расположенные рядом с морем. Никакого сравнения даже с примитивными курортами Хургады. Но все познается в сравнении, а девчонкам сравнить было особо не с чем, и поэтому они с удовольствием глядели по сторонам и весело болтали. Рома и Валера оказались нормальными общительными ребятами, хотя видом, конечно, напоминали вышибал или рэкетиров. Марине Рома явно понравился (я так понял, ей многие нравились, девчонка была без комплексов). Ребятам я объяснил цель поездки, и они прониклись.
По дороге, чтобы не скучать, мы по очереди рассказывали всякие истории из студенческой жизни. Валера вспомнил смешной случай.
– Дело было поздней весной в студенческой общаге. Пацаны прикадрили трех девчонок на улице и, отоварившись, как водится, пивом-водкой, потянули их к себе в общагу. Причем потянули в прямом смысле этого слова. Поскольку вход охраняла неприступная бабка-вахтерша, парни поднялись к себе на третий этаж и с балкона спустили коридорную ковровую дорожку – типа, цепляйтесь, девки, по очереди, будем втягивать наверх! Первую втянули. Вторую. Осталась третья, последняя. А у пацанов силы уже на исходе, и эта оставшаяся чувиха была довольно полновата. Тянут-потянут… До второго этажа еле-еле доехали. Девчонка висит молча, как мешок с какашками, и думает: «Лишь бы не бросили, надо было первой подниматься». Общежитие формой напоминало букву «П», и вскоре на балконах уже целый амфитеатр старшекурсников собрался – за этой картиной наблюдают. И тут один из них крикнул: «Да бросьте вы ее на фиг! Мы ее знаем, это Люська, она все равно никому не даст!» После этой новости «эскалатор» предательски затормозил и чуть дрогнул. Люська секунд пять повисела и как заорет на весь двор: «ДАМ! ДАМ! ВСЕМ ДАМ!!!» Говорят, в ту ночь пьянка была грандиозная!..
Мы приехали в Сочи около четырех часов дня, немного проехались по центру, затем заехали на территорию гостиницы «Жемчужина» и пошли в ресторан гостиницы, решив пообедать. Увидев внушительные фигуры борцов, охранник на стоянке не стал спрашивать пропуска, и мы важно устроились в ресторане за столиком в углу. Видимо, компании в таком составе частенько посещали одну из самых престижных гостиниц Сочи и обладали определенной репутацией. Официант также не стал медлить и быстро принес меню. Мы отведали стерляжью уху и цыпленка табака. Кухня была бесподобной. Девчонкам я заказал бутылку полусладкой хванчкары. В общем, прочувствовать советского сервиса я опять не смог. Хотя, скорее всего, в «Жемчужине» всех так обслуживали – слишком высок был статус гостиницы. Пока мы обедали, в зал то и дело заходили клиенты; все они с опаской поглядывали на Рому с Валерой и уважительно – на меня, принимая, видимо, за мафиози с любовницами.
Около пяти часов я с Женей подошел к стойке администратора; забрав пропуск на фамилию Селезневой, мы поднялись на четвертый этаж. И вот мы в номере люкс с белым роялем и кожаной мебелью – для СССР это было очень круто! Евгений Борисович оказался вежливым, приятным человеком с красивым, интеллигентным лицом. Никогда не видел Стефановича, но что касается Болдина, он был очень эффектен, и я оценил вкус Аллы Борисовны. Коротко расспросив тезку о здоровье бабушки, он внимательно посмотрел на меня и спросил:
– Послушайте, а это не вы только что внизу в ресторане сидели, когда я за сигаретами заходил?
– Да, мы, наверное.
– А я думал – мафиози какой-то. – Евгений Борисович уважительно посмотрел на меня.
– Да это просто ребята знакомые, борцы из моей секции.
– Что за секция?
– Айкидо. Японская борьба.
– Айкидо? Не слышал… но ребята, признаться, впечатляют! Я бы Алле таких нанял. У нее один шофер, и скоро поклонники совсем проходу давать не будут! Частных охранных агентств у нас нет, а милиция в этом плане – долдоны, опыта нет совсем! Да и вообще, для солидности неплохо будет хотя бы на время концертов нанимать таких охранников.
– Без проблем, поговорю с ребятами, – пообещал я.
Евгений Борисович послушал пару песен с нашей демо-кассеты на большом двухкассетнике
– Мне очень нравится, но Алла Борисовна, сами понимаете, все решает сама. Она подъедет где-то через полчаса, посидите пока. Кофе будете, коньяк?
– Коньяк у нас с собой есть. Вот – презент! Болдин сначала снисходительно хмыкнул, но, увидев бутылку, расцвел:
– Ничего себе, настоящий «Арарат». Сто лет его не видел. Это же экспортный вариант!..
Пока мы пили коньяк и мило беседовали, в номер стремительно ворвалась Алла Борисовна.
– Женя, ты представляешь, в этом «Фестивальном» стен нет! Продувает все насквозь. А если дождь?
– Ну, Алла, сцена-то закрыта со всех сторон. И вообще, зал шикарный, согласись.
– Шикарный-то шикарный, но ведь новый совсем еще. Какая-нибудь недоделка выскочит или отпадет чего!
– Не волнуйся, там уже выступал ансамбль «Березка», а они, сама знаешь, скачут как лошади. Все, что могло отпасть, уже бы отпало. Лучше познакомься. Вот Артур Башкирцев, а это Женя, внучка профессора Селезневой из Ленинграда. Артур – молодой композитор из Перми, пишет для Стаса Намина. Смотри, какой коньяк они привезли!
Алла Борисовна наконец удостоила нас своим вниманием.
– Ничего себе молодой. – Она ухмыльнулась, внимательно посмотрев на меня. – Но коньяк хороший, наливай. А что ты написал для Стаса?
– Две песни, новые, пока не записанные.
– А мне что принес?
– У нас фонограмма под гитару только пока, но зато пять песен.
– Ничего, разберусь, не маленькая! – Пугачева села в кресло, закинула ногу на ногу и пригубила коньяк. Я никогда не видел ее близко, тем более в молодости, и скажу, что для своих тридцати она смотрелась совсем неплохо. Не суперкрасавица, правда, но изюминка в ней точно была, а главное – из нее просто перла энергетика лидера!
Прослушав первый куплет «Паромщика», она доброжелательно посмотрела на меня.
– Была я в Перми, грязный такой город! А песня ничего, ничего.
Прослушав «Озеро надежды», она задумалась и через некоторое время спросила:
– А слова чьи? Твои?
– Да.
– Слушай, Женя, первый раз слышу песни, в которых не надо ничего менять – ни одного слова!
«Еще бы, – мысленно ухмыляясь, подумал я, – ты же их сама уже правила – попробуй, придерись!»
– Что, Алла, нравятся? – обрадованно спросил Болдин.
– Да ты что, это же готовые шлягеры! Если остальные песни такие же – вот вам готовая пластинка!
Остальные песни ей тоже понравились, кроме «Найди меня»; действительно, под простую гитару песня не слушалась.
– Здесь надо аранжировку сделать ритмичную, синтезаторную, – поспешил вставить я.
– А ты знаешь как? – спросила Алла Борисовна.
– Да, я уже делал, в Перми… Вот кассета, здесь есть наброски. – И я, вконец обнаглев, достал из кармана свой главный козырь – кассету, на которой был записан инструментальный фрагмент песни «Найти меня», то место, где Пугачева не поет, а идет гитарный проигрыш. Я включил магнитофон.
– Ни фига себе! – Тут даже Женя не выдержала, и это понятно: звучание 87-го года было лучше звука 79-го года на порядок, а то и на два! Конечно, был риск проколоться – откуда в Перми такие инструменты и такая студия? Но я специально ухудшил качество фрагмента и придумал объяснение:
– У нас в Перми при Дворце культуры имени Свердлова студия была, но сгорела. Аппарат там был хороший. Завод ведь богатый, авиамоторный…
– А что за инструменты? – поинтересовался Болдин.
– Ну, барабаны Tama, тарелки настоящие Paiste, двухмануальная Vermona, большой Lesley Hammond,гитары Telekaster, – вдохновенно врал я, вспоминая недостижимые мечты моей юности.
– Ничего себе! – поразился Болдин. – Такого аппарата и у нас, в «Ритме», нет!
– А аранжировку кто делал? – спросила Пугачева.
– Я, – уверенно заявил я (слизать ноты с готовой, уже аранжированной песни мог и первоклассник в музыкальной школе).
Болдин и Пугачева переглянулись.
– Ну вот, а ты говорила, что Авилова заменить некем. Да он не хуже Буйнова будет!
Я понял, что у них были какие-то проблемы с Александром Авиловым, руководителем ансамбля «Ритм», который аккомпанировал Пугачевой. И решил сразу расставить все точки над "i".
– Извините, но только ездить по гастролям я не буду даже с вами, Алла Борисовна, – уважительно, но твердо сказал я. – Не по мне это – мотаться по гостиницам за пять рублей!
– Ну, положим, не за пять. – Певица с любопытством посмотрела на меня. – А чего же ты хочешь?
– Сейчас или вообще?
– Сейчас… И вообще!
– Сейчас я хочу, чтобы мои песни исполняла великая Алла Пугачева!..
– Ну уж и великая. – Алла Борисовна махнула рукой, но было видно, что мои слова были ей приятны.
– А вообще планирую перебраться в Москву, стать членом Союза композиторов, получать авторские за свои песни и раскрутить свою группу.
– А у тебя есть своя группа?
– Пока нет, но будет, – уверенно ответил я.
– Ну, если песни не кончатся.
– Не кончатся, я могу по хиту в неделю выдавать! – нахально заявил я.
– Да, скромный молодой автор, – иронично, но дружелюбно проговорила Алла Борисовна. – А какие ты песни Стасу предложил?
– Две лирические, про любовь.
– Хорошие?
– Ну. Мальчик родился.
– ???
– Я так говорю, когда мелодия хитовая получается.
– Кассеты нет? Я развел руками.
– Тогда напой!
– У меня голоса нет, а вот Женя может. – Я повернулся к скромно сидящей в уголке Евгении. – У тебя слова с собой?
– Да. – Она достала из сумочки бумажку с текстом, а я сел за рояль.