Тем не менее, на встречу меня мама все же отпустила. А для меня это был первый «выход в свет» за долгое время! С друзьями из старой школы отношения как-то сами собой постепенно рассосались, поэтому они перестали звать меня гулять. А самой навязываться я в себе сил не нашла. Ну, а в новой школе я до недавних пор друзей и не имела.
Принарядилась и расчесала вьющиеся волосы, даже чуть-чуть подкрасила глаза, чтобы доставить удовольствие Мире, считавшей, что небольшая доза косметики даже важнее, чем одежда. Вне школы у меня не было необходимости оставаться серой мышкой, а лишний комплимент от подруги только еще больше поднимет мне настроение.
… которое рухнуло в преисподнюю, едва я вошла в слегка затемненное помещение кафе. За столом, кроме Танаевых, сидел и Его Святейшество Говнюк.
Может, просто развернуться и уйти, обозначив этим самым свою позицию? Ага. И преподнести Белову на блюдечке своих друзей. Ну уж нет! Он у меня и так слишком многое отнял, этих двоих я ему живыми не отдам!
— Привет, — я села напротив ухмыляющейся морды. — Рада видеть тут… всех. Вы бы еще собак дворовых притащили для компании, раз сюда всё пускают.
Мира просто пожала плечами, а Макс отреагировал… как Макс — ему и дела не было до наших локальных конфликтов, пока вокруг шныряла такая длинноногая и улыбчивая официантка. Посетителей в зале почти и не было, поэтому шныряла она, в основном, возле нас. Зато Белов меня встретил приветливым:
— И ты тут, страшилка! Наконец-то у нас с тобой настоящее свидание!
А я только сейчас осознала одну простейшую вещь — тут он мне ничегошеньки не сделает! Ни-че-го! Это не школа с ее молчаливым или громогласным одобрением одноклассников. Вряд ли работники кафе отреагируют нормально, если он начнет меня за волосы таскать по залу. И ведь он прав — это первая наша встреча вне привычной ему обстановки. Кажется, настроение — штука поправимая.
— О, Белов! И ты тут, а то я сразу и не узнала. Теперь мы можем нормально поболтать, дорогой мой! А я давно хотела расспросить тебя, что же с тобой такого страшного случилось, что ты такой мразью вырос? Групповое изнасилование в младенчестве или банальное чувство неполноценности из-за маленького члена? Давай же, не томи. В кругу друзей ты можешь открыться!
Костя драматично закатил глаза к потолку.
— «Ко-ко-ко» — в переводе на человеческий язык. Психологический портрет мне сочинила, мартышка? Я точно расслышал кукареканье про чувство неполноценности от сучки, стоявшей передо мной на коленях?
Мира неожиданно соизволила вмешаться, не дав мне перейти на нелитературный ответ:
— Слушай, Костя, а на самом деле — что не так?
— В смысле? — ее вопрос сбил его с мысли.
— Если серьезно, то уже любому бы надоело. Даже одноклассники-то все издеваются, скорее, по привычке, лениво. Насколько я поняла, пыл уже у всех на нет сошел. И только ты не унимаешься.
Белов уже расслабленно смеялся, подпирая рукой подбородок:
— И как ты себе это объясняешь, красавица? Таки групповым изнасилованием в младенчестве?
Мира серьезно всматривалась в его глаза, будто на самом деле искала ответ:
— Не исключаю. Но не таится ли за этой ненавистью что-то еще? Какая-нибудь скрытая страсть, например? Может, ты влюбился в Дашу, но пока не знаешь, как свернуть с выбранной траектории?
Белов тут же заметным усилием воли заставил себя принять серьезное выражение лица и обратился ко мне:
— Точно! Николаева, выходи за меня замуж!
— Я себе, скорее, руку по локоть отгрызу, — честно ответила я.
— Что, не нравлюсь? — он прищурился, продолжая эту игру.
На самом деле, действительно не нравился. Никогда. Я из тех людей, что видят глубже внешней оболочки. Меня не интересует ни его рост, ни цвет глаз, если внутри он — сплошное дерьмо. Конечно, весь этот диалог был шуткой, но я попыталась ответить искренне:
— Знаешь, Белов… Если я когда-нибудь, хотя бы на долю секунды, увижу в тебе человека, то смело вызывай санитаров из психушки. Прости, стокгольмский синдром — это не про меня. Я ненавижу тебя… до отчаянья. Представляешь, я иногда радуюсь, что слабее тебя! Потому что если бы я только могла сломать тебе руку или ногу… просто если бы физически это могла, то я точно бы не остановилась. Даже если бы этим создала себе серьезные проблемы, понимаешь?
— Могу научить, — неожиданно обозначил свое присутствие за столом и Макс, при этом не удосужившись оторвать взгляд от официантки. — Это не так уж и сложно.
Белов же ухмылялся, как сытая скотина:
— Жаль, что не нравлюсь. Если бы ты еще за мной бегать начала, после нашей-то обширной истории — это был бы тот еще номер! Я бы лично уржался до смерти — а ты ведь именно об этом мечтаешь?
И снова вместо меня ответила Мира:
— Вон, наш заказ несут. Даша, я тебе тоже заказала на свой вкус, ты не против? — я кивнула, обозначая согласие. А голос моей подруги неожиданно сменился на приглушенную злость: — Но если вы продолжите сейчас общаться в том же духе, то мы с Максом уйдем. Потом делайте друг с другом, что хотите. Ясно?
Костя поднял руки вверх:
— Не горячись, красавица! Я вообще всегда за перемирие! А Макс-то тоже не особо тут присутствует. Он, скорее, под юбкой той официантки обитает, — он хлопнул парня по плечу. — Ты чего залип на ней? Ну подойди, спроси телефончик, — Белов решил, видимо, поделиться опытом профессионального соблазнителя, даже не представляя…
Усмехнувшись, я подвинула к себе один из салатов, довольная тем, что знаю о Максе больше, чем Белов. Это однозначно свидетельствовало о том, что я им ближе, чем он. Очень приятно ощутить такую маленькую победку в дележке территории. В смысле, Танаевых.
Девушка, конечно, тоже давно заметила его пристальный взгляд, поэтому, выставив перед нами еду, бегло улыбнулась — то ли смущенно, то ли призывно — я в таких тонкостях не разбираюсь. Макс отлепил взгляд от ее ляжки, расслабленно откинулся на спинку стула и посмотрел прямо в лицо. Гипнотизирует, что ли? Едва та отошла, Белов решил привлечь его внимание:
— Ма-акс! Максимушка, душа моя! Вернись ко мне, я все прощу.
Тот наконец-то соизволил взглянуть и на соседа по столу, ожидая объяснений, по какой причине его оторвали от столь важного занятия. Белов же был совершенно серьезен:
— Слушай, а ты умеешь улыбаться?
Макс устало наклонил голову и почесал пальцем висок.
— Умею, — о, даже я не ожидала, что он ответит. — Просто в данный момент не вижу причины.
— Ну ничего себе! — возмутился его собеседник. — Какой же тебе повод нужен? Ты отдыхаешь в компании двух великолепных нас… и курицы, которая сегодня даже мосю свою намалевала ради тебя!
— Не ради меня, — спокойно заметил Макс, снова поймав зрачками официантку. — Но Даша сегодня действительно хорошо выглядит.
Я улыбнулась комплименту, хотя Макс ни разу с момента моего прихода на меня даже не посмотрел. Мне и не нужно было его одобрение своей внешности, я восприняла это, как поддержку. Тем более, что и Мира тут же подхватила, заметив, что и в школу я должна ходить «такой же офигенной». Костя только скривился, не желая, видимо, замечать положительные отзывы обо мне. Поэтому снова вернулся к бедному Максу, тронув его за плечо, чтобы заполучить его внимание.
— Понравилась тебе эта Анна, я смотрю, — имя официантки было указано на бейджике. — Она и так уже постоянно сюда поглядывает. Но сразить девушку можно только безупречной улыбкой. Давай же, приятель, напрягись!
Не вызвав никакой реакции, кроме смеха Миры, он указательным пальцем ткнул в уголок рта Макса и потянул наверх. На фоне не изменившегося выражения лица парня даже улыбка Гуимплена выглядела бы более веселой. Он просто терпеливо ждал окончаний издевательств.
— Бли-и-ин! Танаев, а ты красавчик! Какое сногсшибательное обаяние, аж в зале светлее стало от твоих лучей добра!
— Отстань от него, Костик, — решила вступиться за брата развеселившаяся сестра. — Ставлю сотню, что ты увидишь его улыбку примерно… — она взглянула на часы, — минут через сорок.
— Не понял, — не понял «Костик».
Макс же встал и молча направился вглубь зала к удивленно-радостно застывшей официантке. Мне очень нравилась мысль о том, что Костя не понимает, что конкретно происходит, в отличие от меня. Поэтому я решила использовать хотя бы этот козырь:
— Мира, думаешь, сорока минут хватит? — с полной серьезностью поинтересовалась я.
— На что хватит? — Костя был озадачен, но ответа так и не дождался.
Мира почему-то просто отмахнулась, не желая комментировать. Я не думаю, что из «сдвига» Макса они делали какую-то тайну — мне ведь рассказали легко и просто. Может, она была зла на брата или это не полагалось обсуждать в его отсутствие. В общем, и это мне сыграло на руку. Пусть помучается хоть этим мой любимый Белов, поэтому я продолжила:
— Сотку ставишь, ты сказала? Отвечаю! Ставлю, что вернется позже!
Мира снова оживилась, вовлеченная в мою игру:
— Отлично! Костя?
Тот нагнулся к столу, переводя взгляд с меня на нее:
— Так-так-так, дамы, — он, видимо, от шока и меня заодно «дамой» окрестил. — А в чем суть дела-то? Макс пошел у нее номерок спросить или свидание назначить? Зачем ему сорок минут?
— Ага, — отозвалась Мира. — И номерок спросить, и свидание назначить, которое прямо сейчас и будет проходить где-нибудь в кабинке туалета, если у них нет комнат для персонала.
— Да ты гонишь, — отрезал Костя. — Не может быть. Это ж официантка, а не проститутка. Да и выглядит неплохо — такую уламывать надо, как минимум, свидания два.
— Значит, ты ставишь на то, что Макс ее сейчас не уломает? — подключилась я. Мне до сих пор с трудом понималось, как брат Миры это все проворачивает, но, по ее рассказам, проколы у него случались крайне редко. Я сейчас внутренне гордилась нашим с ней Максом и готова была ставить на него, лишь бы показать Белову, что его место чуть поодаль от нашего тесного круга друзей.
Костя еще раз глянул в зал, где ни Макса, ни официантки уже не было, подумал секунду и произнес уверенно:
— Ставлю. Сколько? Сотку?
— Ну уж нет, — я ликовала. — Проигравший оплачивает ужин за всех.
— По рукам, — Костя протянул мне свою ладонь, на которую я только посмотрела брезгливо. Сам он, видимо, в азарте и забыл, какие у нас взаимоотношения.
Мира перехватила его руку и пожала сама:
— Значит, так — если уломает, то платишь ты. Если нет, то Даша. С какой стороны ни посмотри, я в выигрыше.
Для меня не стало бы большой проблемой оплатить ужин — родители мне давали достаточно денег, а тратить их до сих пор было некуда. Но тут важнее была победа. Белов же попытался еще о чем-то спросить, но Мира перевела разговор в другое русло, начав расспрашивать нас обоих о семьях, где живем и прочее. Пришлось отвечать. Оказалось, что я жила дальше всех от гимназии. В свою очередь, на расспросы Кости о месте жительства Танаевых она предложила после кафе съездить к ним в гости, посмотреть, если так интересно. Спиртное заказывать не стали — Мира сразу обозначила, что ее брат вообще никогда ничего не пьет. Сама она к алкоголю относилась, скорее, равнодушно — «могу и выпить в компании друзей». Я же вообще промолчала — было как-то стыдно признаваться, что больше глотка вина на каком-нибудь семейном торжестве я ни разу не пила. Потом Мира с Костей обсуждали предстоящее школьное празднование Хэллоуина, которое меня лично вообще никак не касалось. В языковой гимназии буржуйским праздникам всегда уделяли много внимания, но мое измученное тельце на эти вечеринки, конечно, никогда не заносило. В общем, к удивлению моему, разговор за столом клеился — Мира легко переключалась с меня на Костю и обратно, не позволяя никому затихнуть надолго. Но вдруг она оборвала прямо посередине свой рассказ о впечатлениях о Москве: