– Ах, моя луноликая! Поручаю тебе теперь огромную страну, славу и трон моего сына, счастье моих внуков и этот бутон, который Аллах подарил мне.
Невестка мокрыми от слез глазами посмотрела на Александру:
– Я принимаю твое поручение, дорогая матушка.
Ай Хатун заплакала навзрыд, но продолжала говорить: «Я теперь в ответе за государство твоего мужа и твоего сына Хана, теперь мой долг разносить по свету огромную славу Золотой Орды и крымского хана, делать счастливой судьбу моих сыновей. Знай, что теперь твоя приемная дочь – твоей невестке сестра. Разве старшая сестра не устроит судьбу младшей?»
Мать хана сжала немощной костлявой рукой руку Александры и невестки.
– Аллах тебе в помощь, доченька. Благодарю тебя. Моя собственная дочь Айше родила османскому хану Селиму двух дочерей, но венец ей так и не достался, достался он другой красавице, которая подарила Селиму сына. Скажи Хафзе Султан, матери Сулеймана, сына Селим Хана: «Мать крымского хана и мать Айше прислала тебе свою самую младшую дочь».
Той же ночью мать хана воссоединилась со своим супругом Менгли Гирей Ханом, по которому всегда очень скучала. Александра плакала всю ночь. Плакала и думала: «Интересно, встретились ли они? Интересно, увидела ли Гюльдане Султан собственную мать с отцом?» Эти мысли вконец растревожили ей сердце. Может быть, ее мать с отцом и не умерли; может быть, где-то продолжают жить – кто знает?
В те дни Александра впервые увидела, какой сильной может быть женщина.С первого взгляда Крымом управлял хан, его приказы немедленно исполнялись. Но Мехмед Гирей Ханом управляла Ай Бала Хатун. И последнее слово всегда было за ней.
Александра часто вспоминала о последних словах матери хана, которые та велела ей запомнить: «Каким бы сильным ни был мужчина, у него за спиной всегда должна быть женщина. Но только такая женщина, которая знает, как им управлять». Как можно управлять мужчиной? Гюльдане Султан так и умерла, не объяснив ей этого.
После смерти пожилой женщины прошли еще два долгих года. Теперь позади были пятнадцать зим и пятнадцать лет с того дня, как Александра родилась. Она превратилась в высокую красивую девушку с ярко-рыжими волосами. Очарование ее глаз уже снискало ей славу среди крымских беков и воинов. Бей Азака приехал издалека в Бахчисарай и пусть и не официально, но посватал ее у Мехмед Гирей Хана. Хан рассказал обо всем Ай Бале. Та ни минуты не сомневалась.
– Это невозможно.
– Почему?
– Она завещана мне твоей матерью. Я никогда не пожертвую ее грубым воинам.
– Ну и куда думаешь ее отправить?
– Очень близко. По ту сторону Черного моря.
Мехмед Гирей не поверил собственным ушам.
– Ты имеешь в виду род Османов?
– Да. Сулейман недавно взошел на престол. Он тут же отправился в поход и завоевал Белградскую крепость. Разве сейчас не удачный момент для того, чтобы крымский хан преподнес памятные подарки в честь этой победы султану Сулейману?
– Удачный. Я уже и так отдал приказ, чтобы начинали приготовления.
– Тогда пусть среди подарков будет и Александра.
– Что? – хан с изумлением посмотрел на жену. Его глаза постепенно темнели от гнева.
– Вот как ты верно хранишь то, что поручила тебе моя мать, Ай Бала? Ты хочешь, чтобы я послал девочку наложницей к Османам? Разве ты не знаешь, что произошло, когда мой покойный отец, будучи еще шехзаде, отдал мою сестру Айше султану Селиму? Ему было недостаточно даже того, что она родила двух дочерей! Взял после нее Хафзу Султан. Гарем – это темница. Ты что, хочешь, чтобы девочка попала в эту темницу? Разве нам не достаточно было того, что одного из наших сыновей держали пленником в Стамбуле, чтобы мы были преданы роду Османов?
Женщина посмотрела в глаза своему мужу.
– Нет, – сказала она. – Это мечта твоей матери. Александра будет не пленницей в гареме, а главной женщиной османского рода. На ее голову наденут тот самый венец Османов, который не достался твоей старшей сестре. Увидишь, что тогда наступит день, когда Османы убедятся в нашей верности и отпустят нашего сына.
Мехмед Гирей недоверчиво посмотрел на жену.
– Османы никогда не отпустят моего сына. Девушка тоже сгинет в гареме, высохнет там. Состарится, даже ни разу не увидев Сулеймана, и ее отдадут какому-нибудь старому визирю. Если с ней, конечно, ничего похуже не случится. Разве наложница может стать главной женщиной рода Османов?
– А она будет. Я верю в ее судьбу.
– Ты напрасно так воодушевляешься, хатун. У Сулеймана есть красивая статная черкешенка. Кроме нее, он ни на кого не смотрит.
– Ну и что? А наша дочка – красавица из Московии. Айше тоже была красивой, но Селимом завладела Хафза. К тому же Александра еще очень молода. Она умная, сообразительная, сладкоречивая, страстная, всегда делает, как решила, и держит то, что взяла.
– Черкешенка подарила Сулейману шехзаде еще когда он не был падишахом. Как ты понимаешь, рядом с Сулейманом стоят две женщины, одна – его мать, а другая – фаворитка. Неужели ты думаешь, что простая наложница сумеет поймать в гареме османского султана, оторвав его от войн и от этих двух женщин?
– Ты, Мехмед Хан, ради Аллаха сделай, как я прошу, и не пожалеешь. Так мы и волю твоей покойной матушки выполним.
Потом Ай Бала помолчала немного и продолжила:
– А ты, таким образом, перестанешь караулить Александру везде, где она может пройти.
Мехмед Хану, новому хозяину Золотой Орды, наследнику Тимура, ночному кошмару московитских князей, который крепко держал других ханов и беков, показалось, что в лицо ему ударил жар. Значит, Ай Бала знала, что сердце его сжимается при виде русской девушки. Если он нагрубит ей в ответ, то ничего хорошего не выйдет, а если оставит при себе русскую красавицу, а мать своих детей отправит из столицы, то это будет неподобающим его ханскому титулу. Он вздохнул, затем поднял глаза на свою любимую супругу, с которой они вот уже много лет делили ложе. Ему стало стыдно.
Когда Александра узнала, что ее отправляют наложницей к османскому султану, она объявила всем настоящую войну. «Я не знаю никаких Османов и не хочу никаких их сыновей. Здесь мой родной дом. Матушка хана была мне матерью, Ай Бала – старшей сестрой. Неужели хану стало так тесно во дворце, что он хочет изгнать меня из родного гнезда?» – целыми днями причитала она. От криков Александры во всем дворце никому покоя не было. «Какую оплошность я совершила, что сестричка моя хочет с глаз долой меня прогнать?» – плакала она. Мерзука пыталась ее успокоить, но попытки заканчивались новыми царапинами на лице служанки. Когда наступил день отъезда, Александра продолжала кричать: «Матушка, они собираются отдать меня старому султану. Посмотри, что они делают со мной, встань из могилы!» Наконец терпение Мерзуки лопнуло:
– Вот ты глупая, да какой такой старый султан! Султану Сулейману еще тридцать зим не исполнилось. Европейские правители отправляют к нему самых красивых своих дочерей, чтобы они завоевали его сердце. А ты пытаешься оттолкнуть от себя свою удачу. Все, хватит причитать, собирайся в дорогу.
Александра успокоилась, но не из-за криков Мерзуки, а из-за того, что османскому Сулейману еще не исполнилось и тридцати зим. Сидя в углу и шмыгая носом, она вдруг вспомнила слова, которые велела ей запомнить Гюльдане Султан: « Крепко держи то, что взяла. Бери то, на что положила глаз. А то, что схватишь, не отпускай ». Интересно, стоил ли Сулейман того, чтобы его хватать и не отпускать? А если Мерзука права? Если Александра отталкивает от себя свою удачу? А что, если крымский хан, который в последние месяцы то и дело встречался ей в коридорах дворца, рассердится на нее и прогонит? Что, если ей придется снова скитаться? Эти мысли огорошили ее. Ей вспомнились прокопченные комнаты постоялых ханов, грязные засаленные постели, похотливые взгляды сомнительных людей.
Когда возмущение Александры прекратилось, покой вновь вернулся в Бахчисарайский дворец. Ай Бала Хатун пришла навестить путешественницу в Стамбул. Казалось, будто в их прощальных объятиях чувствуется холодок. Хотя на самом деле обе женщины имели схожую судьбу. Мать хана тоже некоторое время была наложницей Менгли Гирей Хана. И разве она не отправила свою дочь Айше Султан, несмотря на все ее слезы и уговоры, в гарем султана Селима? Айше, родив двух дочерей, уступила свое место в сердце Селима другой женщине, которая родила ему сына. И та женщина сейчас стала матерью падишаха. А как жила Ай Бала Хатун? Разве мало она пролила слез, прежде чем родила Мехмед Гирею сына и перестала быть простой наложницей? А что сказать о Гюльбахар Махидевран Хасеки, возлюбленной султана Сулеймана? В конце концов, она была всего лишь простой наложницей. Однако она подарила Сулейману шехзаде и стала самой влиятельной женщиной в османской династии после Валиде Хафзы Султан. Теперь и Александра отправлялась по этому пути. Ей предстояло либо исчезнуть, как несчастной дочери Гюльдане Султан, Айше, либо стать матерью падишаха.
Казалось, они обе думали об одном и том же. Холодный ветерок, задувший между ними, стих. Они обняли друг друга, словно сестры, и расцеловались. Ай Бала, нежно гладя Александру по голове, проговорила: «Поезжай, Александра. Да хранит тебя Аллах. Да хранит он тебя на всех путях, куда приведет тебя судьба. Не поминай лихом свою матушку Гюльдане Султан и ее невестку, твою старшую сестру. Роди падишаха в османском дворце, куда ты войдешь как наложница, чтобы душа Гюльдане Султан возрадовалась после несчастья бедной Айше».
Сейчас, стоя на палубе корабля, паруса которого раздувал северный ветер, Александра плыла навстречу своей новой судьбе. Снизу раздавался плеск волн, ударявшихся о борта.
Девушка смотрела, как, словно огромный огненный шар, заходит на горизонте солнце, таявшее в желто-золотой воде.
Глядя на темневшие облака, Александра прошептала: «Я еду к вам, Османы. Жди меня, Сулейман».
XI
Зима, 1521 год
Осень оказалась для Александры нескончаемым кошмарным сном.Как только они прибыли во дворец, какие-то мужчины в черном, с женскими голосами, оставили ее и Мерзуку в просторном помещении. Хотя день был в самом разгаре, там царил полумрак. Откуда-то внутрь проникали пыльные столбы солнечного света. Когда Александра с Мерзукой привыкли к полутьме, то заметили, что помещение разделено на комнаты, которые заполнены прекрасными молодыми женщинами. Мимо них прошла дама. Шелестя длинным кафтаном, надетым поверх шаровар, она попыталась скрыть лицо красной шелковой вуалью, свисавшей с ее странного головного убора. Но усилия ее были напрасны, потому что Александра с Мерзукой сразу заметили, что глаза у женщины красны от слез.
Усевшись возле одной из комнат, они принялись ждать. Александра ни на минуту не выпускала из рук свою сумку с приданым. Куда делся сундук с подарками Ай Балы Хатун, она не знала. Все, что у нее было в этом чужом для нее мире, она держала в руках.
Обе растерянно смотрели по сторонам.
В пространстве гарема царил гул женских голосов. Александра прислушивалась и ничего не понимала. Все говорили на незнакомых ей языках.
Итак, обе ждали, что кто-то придет и займется ими. Но ожидание было напрасным. Сколько времени минуло? Один час или пять? Пыльные столбы света изменили направление. Когда Александра с Мерзукой только оказались здесь, то свет шел из окон слева, а сейчас он светил справа. Кажется, цвет лучей начал меняться от желто-золотого к рыже-алому. Наверное, близился вечер. Александра чувствовала, как постепенно вскипает ее гнев. Она подошла к одной красивой девушке, которая напротив в одной из комнат держала над горячими углями мангала джезву.