– Сейчас же приготовлю графу комнату, – заторопилась Балия.
– Как можно дальше от комнаты вашей госпожи, – порекомендовал лорд Лайл.
– Могу лечь на сундуке в ее спальне, – предложила горничная. – Если, конечно…
Но договорить Лучиана не позволила.
– В этом нет необходимости. Моя репутация вне опасности.
– Конечно, миледи, – кивнула Балия и поспешила отдать распоряжения Клио и Велсе.
– Спасибо, вы необыкновенно добры, – поблагодарил граф. – У себя в поместье я в любую погоду вернулся бы в теплый дом, к горячей ванне, чистой одежде и удобной постели. А здесь, при дворе, пришлось бы лечь спать голодным, холодным и мокрым.
– Судя по вашим замечаниям, королевский дворец – не самое уютное место для приближенной особы, – заметила Лучиана.
– Совсем не уютное, – подтвердил лорд Лайл. – Те из нас, кто постоянно находится при короле или королеве, получают скромные комнаты – да и то лишь тогда, когда позволяют обстоятельства. А если нет, то спят где придется, в любом относительно теплом сухом углу. Некоторые высокопоставленные вельможи имеют в Лондоне собственные дома, а в путешествия отправляются со своими шатрами и слугами. Ну, а все остальные устраиваются как могут. У меня дома в Лондоне нет.
– В таком случае, милорд, можете останавливаться у меня всякий раз, когда приезжаете в город, – предложила синьора Аллибаторе. – Если не успеете к трапезе, то на кухне вас всегда накормят.
Приглашение поразило неслыханной смелостью и широтой души.
– Сомневаюсь, что ваша благонравная матушка одобрила бы подобный план. – Граф сокрушенно покачал головой.
Возражать Лучиана не стала.
– Нет, не одобрила бы. Но ведь это Лондон, а не Флоренция, и мы с вами друзья.
– Ага, – с улыбкой подытожил Роберт. – Значит, все-таки решили, что мы друзья?
Лучиана уверенно кивнула.
– Да, полагаю, что так оно и есть, милорд.
– Друзья, – подтвердил граф. – Будем считать, что это хорошее начало.
С тех пор как толпа поклонников рассеялась, количество покупателей в магазине заметно возросло. Некоторые из купцов приезжали каждый день, желая убедиться в качестве флорентийского шелка, а самые требовательные даже оставляли заказы, и синьора Аллибаторе отправляла их отцу с голубиной почтой.
Дни проходили по раз и навсегда установленному порядку. Закончился ноябрь, а за ним миновал и декабрь. Рождество выдалось на редкость одиноким. Они с Балией отпраздновали вдвоем, и Лучиана позаботилась, чтобы все слуги получили по небольшому подарку, куда среди прочего входили любимые лакомства – сладости и орехи. Поначалу щедрость госпожи вызвала удивление, но вскоре верх одержала искренняя благодарность: Лучиана объяснила, что Бог послал к людям своего единственного сына и в этот день принято поздравлять друг друга и радоваться приходу Спасителя. Роберта Минтона она не видела до середины января.
Когда же наконец солнечным воскресным утром граф появился на Айви-лейн, выглядел он таким изможденным, что синьора Аллибаторе не удержалась от комментария.
Судя по всему, понимая, что могущество строится на богатстве, основой удачного правления Генрих VII считал финансы. Даже в Рождество король мало времени проводил с придворными и семьей. Вместо этого он целыми днями обсуждал с лордом Лайлом способы увеличения государственных доходов: лучший друг служил надежным советчиком и объективным критиком.
– Его величество решил единолично управлять казной, поскольку уличил министерство финансов в бездействии. Когда он взошел на трон, казна пустовала, но сейчас положение изменилось, и Генрих ежедневно проверяет поступления и расходы.
Однако даже этого ему кажется мало: после короля ревизию проводит специально созданная группа надежных счетоводов. В ближайшее время его величество намерен поднять налоги и расширить торговлю – все ради скорейшего пополнения казны.
– Насколько могу понять, ваша роль заключается в том, чтобы слушать и давать советы? – поинтересовалась Лучиана.
– Скорее слушать и соглашаться, – уточнил Роберт. – Король обдумывает свой план уже несколько недель, так что отлично знает, чего хочет. И все же считает необходимым подробно изложить мне пункт за пунктом и проверить, найдутся ли у меня достойные возражения. Только после этого он решится представить аргументы на суд лорд-канцлера и других членов государственного совета. Я, в свою очередь, отметил необходимость создания в Англии надежной боеспособной армии. Только так можно избавиться от посягательств на королевский престол: Генрих VII все еще не чувствует себя в полной безопасности. Он сразу согласился; сказал, что поручит нескольким знающим лордам заняться как армией, так и флотом. Я подчеркнул, что исключить иностранное вторжение способен только полный контроль на море.
– Все это, конечно, чрезвычайно важно, милорд, однако не объясняет крайней усталости, написанной на вашем лице.
– Пришлось на короткое время съездить домой, потому что в своем поместье я не был уже несколько месяцев. Среди прочего приходится исполнять функции мирового судьи. К тому же управляющий и эконом не вправе принимать решения без моего ведома. Херефорд расположен далеко от Лондона, поэтому члены местного совета не в состоянии посылать гонца всякий раз, когда требуется узнать, что я думаю по тому или иному хозяйственному вопросу. Ездил я один, а по ночам останавливался всего на несколько часов, чтобы дать отдых коню, причем под открытым небом.
– А потом так же спешили обратно, чтобы не лишать короля внимательного слушателя и советчика? – догадалась Лучиана, усаживая гостя в кресло возле камина и подавая кубок крепкого красного вина. – Сможете остаться?
Граф с удовольствием выпил и глубоко вздохнул.
– Да. Разрешите воспользоваться вашим великодушным предложением, сделанным во время последней встречи, и переночевать здесь?
– Я же сказала, милорд, что во время приездов в Лондон вы вольны считать мой дом своим, – спокойно ответила Лучиана. – Поверьте, это заявление не было легкомысленным. А где находится ваш Херефорд?
Она опустилась в кресло напротив гостя и скромно сложила руки на коленях.
– На юго-западе, на границе с Уэльсом, что очень радует короля, – пояснил граф. – Его величество не стыдится своей валлийской крови. Большинство придворных – англичане, однако, подобно Тюдорам, моя семья имеет смешанные английские, французские и валлийские корни.
– Понимаю, – ответила Лучиана, стараясь казаться спокойной. Не могла же она признаться, что во время его отсутствия отчаянно скучала и тревожилась, потому что, даже несмотря на признания и поцелуи, до сих пор до конца не понимала его отношения к ней. Да, лорд Лайл говорил о браке, но верить она боялась. Разве английский аристократ из старинного рода захочет взять в жены дочь купца, хозяйку магазина? Нет, никогда!
Вино подействовало благотворно, и лицо графа утратило болезненную бледность.
– Леди Маргарет хочет с вами познакомиться, – произнес он. – Попросила привезти вас завтра, в первой половине дня, так что придется поручить Бараку открыть магазин и начать торговлю. Полагаю, он справится, не так ли?
– Вполне, – согласилась синьора Аллибаторе. – Рано утром отправлю к нему посыльного с запиской. Но зачем леди Маргарет понадобилось со мной встречаться? Я ведь простая торговка.
– О, не скромничайте, пожалуйста! – с улыбкой возразил лорд Лайл.