Сердце требовало, чтобы она оставалась на месте и продолжала прижиматься к его теплому телу. И как она могла себя так восхитительно чувствовать, если этот человек ей совсем не подходил? Если ее тело не предназначено ему, то почему они готовы слиться воедино? Если ее губы не предназначались ему, почему начинали пылать при одном лишь воспоминании о его поцелуях?
Нет. Сирена сумела совладать с собой, пока слабость полностью не захватила ее в плен. Она не позволит желанию… или мужчине управлять собой.
Сирена резко отшатнулась, понимая: ей удалось вырваться лишь потому, что она застала его врасплох. Девушка медленно наклонилась и подняла упавшую тунику. Молча Сирена принялась натягивать ее через голову. И эта краткая передышка позволила ей успокоиться, прежде чем снова встретиться с его взглядом.
В его глазах сверкало желание, бушевала безумная страсть, от этого ее сердце болезненно сжалось. И еще она заметила его осторожность, поэтому почувствовала себя увереннее, догадавшись, что к столкновению чувств он готов не больше, чем она. Значит, у нее появилось преимущество.
— Если я когда-нибудь решу заняться с тобой любовью, ты об этом обязательно узнаешь. — Спокойно произнеся эти слова, Сирена повернулась и ушла, не обернувшись. Ее колени дрожали.
Джастин смотрел ей вслед. Он мог бы схватить ее и вернуть, подумал он, мог бы затащить ее в свою каюту и беспрепятственно овладеть ею, мог бы послать к черту весь этот план с игрой и удовлетворить пожирающий его изнутри голод. Если бы хоть раз он по-настоящему остался бы с ней наедине… Джастин с трудом разжал кулак. Глупо позволять эмоциям руководить своими поступками. Эту истину он усвоил много лет назад и впервые из-за этой девушки позабыл о ней.
Он наклонился, подобрал бутылочку с солнцезащитным кремом, которую Сирена оставила рядом с шезлонгом. Ее явно заинтриговало его предложение, подумал Джастин, закручивая крышку бутылочки. И хотя Сирена могла отказаться от его предложения, он сумел заинтересовать ее. Целый год выполняя чужие приказы и следуя чужим правилам, она, несомненно, с удовольствием воспользовалась бы возможностью руководить и устанавливать собственные правила. Насладившись сегодняшней победой, Сирена поспешит с легкостью подчинить его своей воле. Он рассчитывал: кровь Мак-Грегоров возьмет свое, и Сирена просто не устоит перед такой перспективой.
Медленная улыбка тронула его губы. Джастин, как и Сирена, никогда не мог устоять перед вызовом. Он предложил достойную возможность, подумал Джастин. И теперь будет терпеливо ждать ответа.
В утреннем полумраке крохотной каюты Сирены неожиданно раздался телефонный звонок. Она принялась шарить в темноте в поисках будильника. Не найдя, неловко схватила телефонную трубку, та выскользнула из рук и, падая, щелкнула ее по телу.
— Вот черт!
— Доброе утро, малышка!
Сонно потирая ушибленное место, Сирена прижала трубку к уху:
— Папа?
— Как дела в открытом море? — раздался в трубке такой громкий голос, от которого она невольно вздрогнула.
— Я… гм… — Проведя кончиком языка по зубам, Сирена отчаянно пыталась проснуться.
— Ну, давай же, дочка, говори.
— Папа, сейчас… — Она включила будильник и вгляделась в загоревшийся в темноте циферблат. — Сейчас нет и шести утра.
— Хороший моряк встает на рассвете, — сообщил Даниэль.
— Угу. Спокойной ночи, папа!
— Твоя мама хочет знать, когда ты вернешься домой?
И хотя ей ужасно хотелось спать, Сирена не смогла сдержать улыбки. Анна Мак-Грегор никогда не была матерью-наседкой в отличие от отца…
— Мы прибудем в Майами в субботу после полудня. В воскресенье надеюсь уже быть дома. Ты собираешься встречать меня с оркестром?
— Ха!
— Наш повар-шотландец будет играть на волынке?
— Ты всегда была дерзкой, Рена. — Даниэль хотел казаться строгим, но вместо этого в его голосе прозвучала гордость за дочь. — Мама хочет знать, хорошо ли тебя кормят?
Сирена с трудом подавила рвущийся наружу смех.
— Каждую неделю нам выдают большую буханку ячменного хлеба, а по воскресеньям — солонину. А как мама?
— Отлично. Она уже уехала в больницу, надо снова кого-то там разрезать.
— А как Алан и Кейн?
Даниэль резко откликнулся:
— Разве мы их видим? Твоя мама очень переживает из-за того, что ее дети совсем забыли своих родителей. И ни один внук не прыгает у нее на коленях.
— Мы действительно невнимательные, — согласилась Сирена.
— Вот если бы Алан женился на той хорошенькой дочери Джадсонов…
— У нее ужасная утиная походка, — безжалостно напомнила Сирена. — Алан сам выберет себе жену, когда будет готов.
— Ха! — снова воскликнул Даниэль. — Он по самую макушку в дипломатических делах. А Кейн гоняется за каждой юбкой, хотя давно уже пора остепениться. Ты же плаваешь по морям и океанам на какой-то лодке.
— На корабле.
— Неужели твоя бедная мать не дождется внуков? — Тяжело вздохнув, он прикурил одну из своих толстых сигар, от которых Анне так и не удалось отучить мужа.
— Ты разбудил меня в шесть утра для того, чтобы прочитать лекцию о продолжении рода Мак-Грегоров?
— Не стоит относиться к этому пренебрежительно, малышка. Наш клан…
— Я не отношусь к этому пренебрежительно, — заверила Сирена отца, желая избежать долгих и страстных разглагольствований. — И я собираюсь немного побыть дома, так что скоро ты сможешь начать распинать меня.
— Это что еще за разговоры? — грозно спросил он с обидой. — Зря я не шлепал тебя в детстве.
— Ты самый лучший в мире отец, — мягко заверила его Сирена. — Я куплю тебе ящик виски в Сент-Томасе.
— Что ж, ладно. — Довольный ее словами, он смягчился, а затем вспомнил об еще одном обещанном ящике виски и о главной цели столь раннего звонка. — Не познакомилась ли ты с каким-нибудь интересным человеком в этом круизе, Рена?
— Да я могла бы написать целую книгу. Потом буду скучать по команде.
— А как насчет пассажиров? — Даниэль выдохнул густой клуб дыма и попытался продеть ладонь в образовавшееся кольцо. — Попадаются настоящие игроки?
— Время от времени. — Она, как и Даниэль, подумала о Джастине.
— Наверное, вокруг тебя увивается множество мужчин.
Сирена что-то неясно пробормотала и перевернулась на спину. «Один мужчина уж точно», — подумала она.
— Конечно, нет ничего плохого, если в твоей жизни время от времени будет преобладать романтика, — игриво продолжил Даниэль. — Это помогает сохранить бодрость и силы. Настоящему игроку нужен острый ум.
— Тебя обрадовало бы, если бы я сказала, что собиралась сбежать с одним таким человеком?
— С каким человеком? — грозно поинтересовался отец.
— Ни с каким, — твердо ответила Сирена. — А теперь я собираюсь снова лечь спать. Постарайся избавиться от сигаретного пепла до возвращения мамы. Увидимся с тобой и с мамой в воскресенье. И кстати, я люблю тебя, старый разбойник.
— Не забудь хорошенько позавтракать, — приказал он, прежде чем повесить трубку.
Даниэль задумчиво откинулся на спинку своего огромного кресла. «Рена всегда была крепким орешком, — подумал он. — А что до Джастина, что ж, если мистер Блэйд не смог провести пару тропических вечеров в ее компании, значит, он не тот человек, каким я его воспринимал». Даниэль стряхнул пепел с сигары, напомнив себе, что должен уничтожить все следы до возвращения Анны домой.
Черт его подери, если он ошибся в Джастине Блэйде! Даниэль Мак-Грегор хорошо разбирался в людях. Некоторое время он с удовольствием представлял себе темноволосых внуков с фиалковыми глазами. Первым должен родиться мальчик, решил он. И хотя внук не будет носить фамилию Мак-Грегор, и это очень жаль, но все-таки в его жилах будет течь кровь Мак-Грегоров. Родители, скорее всего, назвали бы его в честь дедушки.
В прекрасном настроении Даниэль схватил телефонную трубку: «Раз взялся за дело, следует позвонить и другим своим детям».
Глава 5
Сколько ни старалась Сирена убеждать себя, что это ее не касается, она не могла не думать о словах Джастина. Целых два дня он не попадался ей на глаза. И в казино не появлялся. Не оказалось его и на левом борту прогулочной палубы, где пассажиры прогуливались, общались между собой и играли в настольные игры, по крайней мере в то время, когда ей случалось там проходить.
И чем, интересно, он занимается? — постоянно спрашивала себя Сирена, готовясь к своему последнему свободному от работы дню круиза. Игрок должен рисковать, не так ли? Он не был похож на человека, которого устроила бы игра в лото в комнате отдыха.
«Вне всякого сомнения, он делает это специально, — решила Сирена, застегивая свой ярко-красный комбинезон. — Таким способом пытается привлечь мое внимание». Она ни капли не удивилась бы, если в то время, когда она работала и думала о нем, Джастин спокойно грелся бы где-нибудь на солнышке. Это ужасно злило ее. Возможно, он распивал коктейли в обществе миссис Деволтер, подумалось ей. Схватив расческу, она быстро и энергично принялась расчесывать волосы, а потом мрачно разглядывала свое отражение в зеркале.
— И что? — спросила она себя вслух. — Что с того, если он щиплет рыжеволосую за лодыжки? По крайней мере, я могу быть уверена — он не станет щипать за лодыжки меня. — Меньше всего в эти последние дни на корабле ей хотелось участвовать в противостоянии, как в словесном, так и в физическом. Так что Сирене было только на руку, если он нашел кого-то еще и ей не надо стараться избегать встреч с ним.
Стоило ему оказаться рядом, и Сирена теряла покой. Но не видя его, она тоже не могла вернуть утраченное равновесие. Сирена швырнула расческу на комод. «И где справедливость? Не буду об этом думать, — решила Сирена и плюхнулась на пол, чтобы натянуть сандалии. — Поплаваю с маской и трубкой, накуплю сувениров, ящик виски и прекрасно проведу время. И больше не стану о нем думать. Он все это специально подстроил, — подумала она и хлопнула себя сандалией по ладони. — Завел разговор о работе в своем казино, раздразнил меня, а потом исчез. Он понимал: я буду постоянно об этом думать. Что ж, еще посмотрим, чья возьмет. Следующие два дня я постараюсь не попадаться ему на глаза, даже если для этого придется прикинуться больной и запереться в каюте. И это послужит для него уроком», — решила она.
В этот момент раздался стук в дверь ее каюты. Сирена снова мрачно нахмурилась и коротко произнесла:
— Открыто.
Меньше всего она сейчас ожидала увидеть на пороге Джастина. И уж совсем не была готова к радости, внезапно ее затопившей. «О господи, — вдруг догадалась Сирена, — я скучала по нему».
Джастин заметил, как быстро вспыхнула в ее глазах радость, но в следующий момент Сирена сумела совладать с собой и взгляд стал сердитым.
— Доброе утро!
— Пассажиром не разрешается появляться на этой палубе, — холодно и строго заметила она.
Джастин вошел в каюту, закрыл за собой дверь, не обращая внимания на ее раздраженное шипение, окинул взглядом крошечную комнатку.
Эта каморка с белыми стенами и простым топчаном должна была бы выглядеть однообразно и бесцветно, но Сирене удалось придать ей некий стиль несколькими незамысловатыми штрихами: яркая картинка с изображением парусников, большая прозрачная чаша темно-зеленого цвета, наполненная кусочками ракушек, полосатая вышитая подушечка, вероятно подарок матери. «В Хайаниспорт, — подумал он, — чулан и то больше».