Она крикнула:
– Эй, ты! Иди сюда! Как тебя зовут?
Девочка подняла на злую волшебницу глаза, полные слез:
– Элли, сударыня!
– Расскажи, как ты завладела башмачками моей сестры Гингемы! – сурово
крикнула Бастинда.
Элли густо покраснела.
– Право, сударыня, я не виновата. Мой домик упал на госпожу Гингему и
раздавил ее…
– Гингема погибла… – прошептала злая волшебница.
Бастинда не любила сестры и не видела ее много лет. Она испугалась, что
девочка в серебряных башмачках принесет гибель и ей. Но, поглядев на доброе лицо
Элли, Бастинда успокоилась.
"Она ничего не знает о таинственной силе башмачков, – решила волшебница. –
Если мне удастся завладеть ими, я стану могущественней, чем прежде, когда у меня
были волки, вороны, черные пчелы и золотая шапка".
Глаза старухи заблестели от жадности и пальцы скрючились, как будто
стаскивали уже с Элли башмачки.
– Слушай меня, девчонка Элли! – хрипло прокаркала она. – Я буду держать тебя
в рабстве и, если будешь плохо работать, побью тебя большой палкой и посажу в
темный подвал, где крысы – огромные жадные крысы! – съедят тебя и обгложут твои
нежные косточки! Хи-хи-хи! Понимаешь ты меня?
– О, сударыня! Не отдавайте меня крысам! Я буду слушаться!
В это время Бастинда заметила Тотошку, который робко жался у ног Элли.
– Это еще что за зверь? – сердито спросила злая Бастинда.
– Это моя собачка Тотошка, – боязливо ответила Элли. – Она хорошая и очень
любит меня…
– Гм… гм… – проворчала волшебница. – Никогда не видела таких зверей. И вот
мой приказ: пусть эта собачка, как ты ее называешь, держится от меня подальше, а
не то она первая попадет в подвал к крысам! А сейчас идите за мной!
Злая Бастинда повела пленников через прекрасные комнаты дворца, где все было
фиолетовое: и стены, и ковры, и мебель, и где у дверей в лиловых кафтанах стояли
мигуны, кланяясь до полу при появлении волшебницы и жалостно мигая ей вслед.
Наконец Бастинда привела Элли в темную грязную кухню.
– Ты будешь чистить горшки, сковородки и кастрюли, мыть пол и топить печку!
Моей кухарке уже давно нужна помощница!
И, оставив девочку, полуживую от испуга, Бастинда отправилась на задний двор,
потирая от удовольствия руки.
– Я хорошо напугала девчонку! Теперь усмирю Льва, и оба будут у меня в руках!
Трусливый Лев успел перегрызть веревки и лежал в дальнем углу клетки. Когда
он увидел Бастинду, его желтые глаза загорелись злобным огнем.
"Ах, как жаль, что у меня еще нет смелости, – подумал он. – Уж отплатил бы я
старой ведьме за гибель Страшилы и Железного Дровосека". – И он сжался в комок,
готовясь к прыжку.
Старуха вошла через маленькую дверь.
– Эй ты, лев, слушай! – прошамкала она. – Ты мой пленник! Я буду запрягать
тебя в коляску и кататься по праздникам, чтобы мигуны говорили: "Смотрите, какая
могущественная наша повелительница Бастинда – она сумела запрячь даже льва!"
Пока Бастинда болтала, Лев разинул пасть, ощетинил гриву и прыгнул на
волшебницу, проревев:
– Я тебя съем!
Он на волосок не достал до Бастинды. Перепуганная старуха пулей вылетела из
клетки и проворно захлопнула дверцу.
Перепуганная старуха пулей вылетела из
клетки и проворно захлопнула дверцу. Тяжело дыша с перепугу, она крикнула через
прутья решетки:
– Ах ты, проклятый! Ты еще не знаешь меня! Я заморю тебя голодом, если не
согласишься ходить в упряжке!
– Я тебя съем! – повторил Лев и яростно бросился к решетке клетки.
Старуха затрусила во дворец, ворча и ругаясь.
…Потянулись скучные тяжелые дни рабства. Элли с утра и до вечера работала на
кухне, помогая кухарке Фрегозе. Добрая мигунья старалась помочь девочке и при
удобном случае с радостью выполняла за нее самую трудную работу. Но Бастинда
зорко следила за тем, что делается на кухне, и Фрегозе то и дело попадало за ее
доброту.
Бастинда жестоко придиралась к Элли и часто замахивалась на девочку грязным
лиловым зонтиком, который всегда таскала с собой. Элли не знала, что волшебница
не может ударить ее, и сердце девочки сжималось, когда зонтик поднимался над ее
головой.
Каждый день старуха подходила к решетке и визгливо спрашивала Льва:
– Пойдешь в упряжке?
– Я тебя съем! – был постоянный ответ, и Лев грозно бросался на прутья
решетки.
Бастинда с первого дня плена не давала Льву есть, но он не умирал с голоду и
был силен и крепок, как всегда.
Дело в том, что старая Бастинда больше всего на свете боялась темноты и воды.
Как только ночная темнота окутывала дворец, Бастинда пряталась в самой дальней
комнате, запирала двери прочными железными засовами и не выходила до позднего
утра. А Элли совсем не боялась темноты. Она вытаскивала из кухонного шкафа все
съестное, что там оставалось, а о том, чтобы там побольше оставалось еды,
заботилась Фрегоза. Держа в одной руке корзинку с провизией, а в другой большую
бутыль с водой, Элли отправлялась на задний двор. Там ее с восторгом встречали
Лев и Тотошка.
Элли и Тотошка очень испугались угроз Бастинды отдать песика на съедение
крысам, и Тотошка с первого же дня плена переселился за решетку, под защиту
Льва. Он знал, что оттуда его Бастинда не достанет, и безнаказанно лаял на злую
волшебницу, когда она появлялась на дворе.
Элли пролезала в клетку между двумя прутьями. Лев и Тотошка набрасывались на
принесенное еду и питье. Потом Лев укладывался поудобнее, девочка гладила его
густую мягкую шерсть и играла кисточкой его хвоста. Элли, Лев и Тотошка долго
разговаривали: с грустью вспоминая про гибель верных друзей – Страшилы и
Железного Дровосека, строили планы побега. Но убежать из Фиолетового дворца было
невозможно, его окружала высокая стена с острыми гвоздями наверху. Ворота
Бастинда запирала, а ключи уносила с собой.
Поговорив и поплакав, Элли крепко засыпала на соломенной подстилке под
надежной охраной Льва.
Так шли тоскливые дни плена. Бастинда с жадностью смотрела на серебряные
башмачки Элли, которые девочка снимала только ночью, в клетке льва, или когда
купалась. Но Бастинда боялась воды и никогда не подходила в это время к Элли.
Девочка с первых же дней заметила эту странную водобоязнь волшебницы и
пользовалась ею. Для Элли были праздниками те дни, когда Бастинда заставляла ее
мыть кухню. Разлив по полу несколько ведер воды, девочка уходила в клетку к Льву
и там три-четыре часа отдыхала от тяжелой работы. Бастинда визгливо кричала и
ругалась за дверью, но стоило ей заглянуть в кухню и увидеть на полу лужи, она в
ужасе убегала к себе в спальню, провожаемая насмешливыми улыбками Фрегозы.
Элли часто беседовала с доброй кухаркой.