9
Поздно ночью генерал Крылов прилег в своем блиндаже на койку. Ввисках
ломило, покалывало в горле от десятков выкуренных папирос.Крыловпровел
языком по сухому небу и повернулсякстене.Дремотасмешалавпамяти
Крылова севастопольские и одесские бои, крик штурмующей румынскойпехоты,
мощенные камнем, поросшиеплющомодесскиедворыиматросскуюкрасоту
Севастополя.
Ему померещилось, что он вновь на командном пункте в Севастополе,ив
сонном тумане поблескивали стеклапенснегенералаПетрова;сверкнувшее
стекло заблестело тысячами осколков, и уже колыхалось море, исераяпыль
от расколотого немецкими снарядами скального камняпоплыланадголовами
моряков и солдат, встала над Сапун-горой.
Послышалсябездушныйплескволныоборткатераигрубыйголос
моряка-подводника: "Прыгай!". Казалось, что прыгнул он вволну,нонога
тотчаскоснуласькорпусаподводнойлодки...Ипоследнийвзглядна
Севастополь, на звезды в небе, на береговые пожары...
Крылов заснул.Воснепродолжаласьвластьвойны.Подводнаялодка
уходила из. Севастополя в Новороссийск... Он поджимал затекшие ноги, грудь
и спина взмокли от пота, шум двигателя билввиски.Ивдругдвигатель
замер-лодкамягколегланадно.Духотасталаневыносима,давил
металлический свод, деленный на квадраты пунктиром клепки...
Он услышал многоголосый рев, плеск, - взорвалась глубинная бомба,вода
ударила, сбросила его с койки. Крылов открыл глаза: кругом был огонь, мимо
распахнутой двери блиндажа бежал к Волге потокпламени,слышалиськрики
людей, стрекотание автоматов.
-Шинелью,шинельюголовузакрой!-закричалКрыловунезнакомый
красноармеец,протягиваяшинель.НоКрылов,отстраняякрасноармейца,
закричал:
- Где командующий?
Вдруг он понял: немцы подожгли нефтебаки, игорящаянефтьхлынулак
Волге.
Казалось, не было уже возможности выбратьсяживымизэтоготекучего
огня. Огонь гудел,стрескомотрываясьотнефти,заполнявшейямыи
воронки, хлеставшей по ходам сообщения. Земля, глина, камень, пропитываясь
нефтью, начинали дымить. Нефть вываливалась черными, глянцевитымиструями
изпрошитыхзажигательнымипулямихранилищ,иказалось,это
разворачиваются огромные рулоны огня и дыма, укупоренные в цистернах.
Жизнь, которая торжествовала на земле сотни миллионов леттомуназад,
грубая и страшная жизнь первобытных чудовищ, вырвалась из могильныхтолщ,
вновь ревела, топча ножищами, выла, жадно жралавсевокругсебя.Огонь
подымался на много сотен метров вверх, унося облака горючего пара, которые
взрывоподобно вспыхивали высоко в небе. Масса пламени была так велика, что
воздушный вихрь неуспевалподаватькгорящимуглеродистыммолекулам
кислород, и плотный колышущийся черный свод отделил осеннее звездноенебо
от горевшей земли.
Жутко было смотреть снизу на эту струящуюся,жирнуюи
черную твердь.
Огненные и дымовые столбы, стремясьвверх,топринималимгновеньями
очертания живых, охваченныхотчаяниемияростьюсуществ,токазались
дрожащими тополями, трепещущими осинами.Черноеикрасноекружилосьв
лоскутах огня подобно слившимсявпляскечернымирыжимрастрепанным
девкам.
Горящая нефть плоско расплывалась поводеи,подхваченнаятечением,
шипела, дымила, затравленно извивалась.
Удивительно, что вэтиминутыужемногиебойцызнали,какможно
пробраться к берегу. Они кричали: "Сюда, сюда беги, вот по этойтропке!";
некоторыелюдиуспелидва-триразаподнятьсякпылавшимблиндажам,
помогали штабным добираться до выступа на берегу, где в огненнойразвилке
упершихся в Волгу нефтяных потоков стояла кучка спасшихся.
Люди в ватниках помоглиспуститьсякберегукомандующемуармиейи
офицерам штаба. Эти людинарукахвынеслиизогнягенералаКрылова,
которого уже считали погибшим, и, поморгавобгоревшимиресницами,вновь
продирались сквозь чащу красного шиповника к штабным блиндажам.
До утра простояли на маленьком выступе земли усамойВолгиработники
штаба 62-й армии. Прикрывая лицо от раскаленного воздуха, сбивая содежды
искры,ониоглядывалисьнакомандующегоармией.Онбылодетв
красноармейскую шинель внакидку, из-под фуражки выбивались на лобволосы.
Нахмуренный, угрюмый, он казался спокойным и задумчивым.
Гуров сказал, оглядывая стоящих:
- И в огне мы, оказывается, не горим... - ипощупалгорячиепуговицы
шинели.
- Эй, боец с лопатой, - крикнулначальникинженернойслужбыгенерал
Ткаченко, - прокопайте скоренько тут канавку, а то еще потечет огонь с той
горки!
Он сказал Крылову:
- Все смешалось, товарищ генерал, огонь течет, как вода, а Волгаогнем
жжет. Счастье, что сильного ветра нет, а то попалило бы нас всех.
Когда ветерок набегал с Волги,тяжеловесныйшатерпожараколыхался,
клонился, и люди шарахались от обжигающего пламени.
Некоторые, подходя к берегу, смачивали водой сапоги, и она испарялась с
горячих голенищ.Однимолчали,упершисьвзоромвземлю,другиевсе
озирались, третьи, превозмогая напряжение,шутили:"Здесьиспичекне
надо, можно прикурить и от Волги, и от ветерка", четвертые ощупывали себя,
покачивали головой, ощущая жар металлических пряжек на ремнях.
Послышалось несколько взрывов, это рвались в блиндажах батальона охраны
штабаручныегранаты.Потомзатрещалипатронывпулеметныхлентах.
Просвистела сквозь огоньнемецкаяминаивзорваласьдалековВолге.
Мелькали сквозь дым далекие фигурылюдейнаберегу,-видимо,кто-то
пытался отвести огонь от командного пункта, а через миг вновь все исчезало
в дыму и огне.
Крылов, вглядываясь вльющийсявокругогонь,ужневспоминал,не
сравнивал.