Набросив на голову и плечи подол
платья, я решила пройтись в уединенной части парка; но меня не радовали ни тихие деревья, ни сосновые шишки, падавшие на дорогу, ни мертвые
останки осени - бурые, блеклые листья, которые ветром смело в кучи и сковало морозом. Я прислонилась к калитке и взглянула на пустую луговину,
где уже не паслись овцы и где невысокую траву побил мороз и выбелил иней. День был хмурый, тусклое серое небо нависло снеговыми тучами; падали
редкие хлопья снега и ложились, не тая, на обледеневшую тропинку, на деревья и кусты. И вот я, несчастное дитя, глядела на все это и повторяла
шепотом все вновь и вновь: "Что же мне делать? Что же мне делать?"
И вдруг я услышала звонкий голос:
- Мисс Джен! Где вы? Идите завтракать! Я отлично знала, что это Бесси, но не тронулась с места; ее легкие шаги послышались на дорожке.
- Нехорошая девочка! - сказала она. - Отчего вы не идете, когда вас зовут?
После тех мыслей, которым я предавалась, присутствие Бесси обрадовало меня, хотя она, как обычно, была не в духе. Но после моего
столкновения с миссис Рид и победы над ней мимолетный гнев моей няни мало меня трогал, и мне захотелось погреться в лучах ее молодой
жизнерадостности. Я обвила ее шею руками и сказала:
- Не надо, Бесси, не браните меня.
Никогда еще я не позволяла себе такого простого и естественного порыва. Бесси сразу же растрогалась.
- Странная вы девочка, мисс Джен, - сказала она, глядя на меня сверху вниз, - какой-то странный и дикий ребенок. Правда, что вас отдадут в
школу?
Я кивнула.
- И вам не жалко будет расстаться с бедной Бесси?
- А какое Бесси до меня дело? Она вечно бранит меня.
- Потому что вы такая чудная, пугливая и застенчивая. Надо быть смелее.
- Зачем? Ведь тогда меня будут еще больше обижать.
- Глупости! Хотя вам и достается, это верно. Когда моя мать приходила на той неделе проведать меня, она сказала мне: "Вот уж не хотела бы,
чтобы кто-нибудь из моих ребят очутился на месте этой девочки!" А теперь идем-ка домой, у меня для вас приятная новость.
- Уж будто, Бесси?
- Дитя! Что вы хотите сказать? Как печально вы смотрите на меня! Так слушайте же: миссис, молодые барышни и молодой барин уезжают после
обеда в гости, так что вы будете пить чай со мной. Я скажу кухарке, чтобы она вам испекла сладкий пирожок, а потом вы поможете мне пересмотреть
ваши вещи: скоро ведь придется укладывать ваш чемодан. Миссис хочет отправить вас из Гейтсхэда через день-два, и вы можете отобрать себе какие
угодно игрушки - все, что вам понравится.
- Бесси, обещайте мне больше не бранить меня до моего отъезда!
- Да уж ладно! Но только будьте и вы славной девочкой и больше не бойтесь меня! Не вздрагивайте, как только я что-нибудь порезче скажу; это
ужасно раздражает.
- Нет, я не буду бояться вас, Бесси, я к вам привыкла; скоро мне придется бояться совсем других людей.
- Если вы будете их бояться, они не станут любить вас.
- Как и вы, Бесси?
- Разве я не люблю вас, мисс? Мне кажется, я привязана к вам больше, чем к остальным детям!
- Что-то незаметно.
- Ведь вот вы какая хитрая! Вы совсем по-другому разговаривать стали, откуда у вас взялась такая смелость и задор?
- Что ж, мне скоро придется уехать отсюда, и, кроме того.
.. - я чуть было не рассказала ей, что произошло между мною и миссис Рид, но,
поразмыслив, предпочла умолчать об этом.
- Значит, вы рады уехать от меня?
- Ничуть, Бесси; сейчас мне, пожалуй, даже грустно.
- "Сейчас"! Да еще "пожалуй"! Как спокойно моя барышня это говорит! А если я попрошу, чтобы вы меня поцеловали, вы не захотите? Вы скажете:
"Пожалуй - нет"?!
- Я охотно поцелую вас, Бесси, наклоните голову.
Бесси наклонилась; мы обнялись, и я с облегченным сердцем последовала за ней в дом. Конец этого дня прошел в мире и согласии, а вечером
Бесси рассказывала мне свои самые чудесные сказки и пела самые красивые песни. Даже и мою жизнь озарял иногда луч солнца.
Глава V
В это утро, девятнадцатого января, едва пробило пять часов, Бесси вошла со свечой ко мне в комнату; она застала меня уже на ногах и почти
одетой. Я поднялась за полчаса до ее прихода, умылась и стала одеваться при свете заходившей ущербной луны, лучи которой лились в узенькое
замерзшее окно рядом с моей кроваткой. Мне предстояло отбыть из Гейтсхэда с дилижансом, проезжавшим мимо ворот в шесть часов утра. Встала пока
только одна Бесси; она затопила в детской камин и теперь готовила мне завтрак. Не многие дети способны есть, когда они взволнованы предстоящим
путешествием; не могла и я. Бесси тщетно уговаривала меня проглотить несколько ложек горячего молока и съесть кусочек хлеба. Убедившись, что ее
усилия ни к чему не приводят, она завернула в бумагу несколько домашних печений и сунула их в мой саквояж, затем помогла мне надеть пальто и
капор, закуталась в большой платок, и мы вдвоем вышли из детской. Когда мы проходили мимо спальни миссис Рид, она спросила:
- А вы не зайдете попрощаться с миссис?
- Нет, Бесси, когда вы вчера вечером ужинали, она подошла к моей кровати и сказала, что не стоит утром беспокоить ни ее, ни детей и что она
всегда была моим лучшим другом, поэтому я должна хорошо отзываться о ней и вспоминать с благодарностью.
- А вы что ответили, мисс?
- Ничего; я натянула одеяло и отвернулась к стене.
- Нехорошо вы сделали, мисс Джен.
- Нет, хорошо, Бесси. Миссис Рид никогда не была мне другом, она всегда была моим врагом.
- О, перестаньте, мисс Джен!
- Прощай, Гейтсхэд! - воскликнула я, когда мы миновали холл и вышли на крыльцо.
Луна зашла, было очень темно; Бесси несла фонарь, его лучи скользнули по мокрым ступеням и размягченному внезапной оттепелью гравию дороги.
Каким сырым и холодным было это зимнее утро! Когда мы шли по двору, зубы у меня стучали. В сторожке привратника был свет. Мы вошли. Жена
привратника еще только разводила в печке огонь, мой чемодан, который был доставлен сюда с вечера, стоял, перевязанный веревками, у двери. До
шести оставалось всего несколько минут, затем часы пробили, и тут же донесся отдаленный стук колес. Я подошла к двери и стала смотреть, как
фонари почтового дилижанса быстро приближаются во мраке.
- Она едет одна? - спросила жена привратника.
- Да.
- А далеко?
- За пятьдесят миль.
- Путь не близкий! Неужели миссис не побоялась отпустить ее одну так далеко?
Дилижанс подъехал.