Встав, Эрланд выключил нетскрин. От всех этих переживаний у него точно разовьется язва.
В коридоре стоял нервный, настороженный мальчик лет двенадцати, с темными взъерошенными волосами. Его заношенные шорты были вытянуты на коленях, а на босые ноги в сандалиях налип мелкий песок, покрывавший все в этом городе.
Мальчик держался чересчур чопорно, скорее всего, чтобы скрыть напряжение и показаться более уверенным, чем на самом деле.
- У меня есть верблюд на продажу. Я слышал, вам это может быть интересно. — На последнем слове его голос все-таки дрогнул.
Эрланд сдвинул очки на кончик носа. Мальчишка был очень худым, но не казался истощенным от голода. Темная кожа выглядела вполне здоровой, встревоженные глаза были чистыми и ясными. Еще год с небольшим, и мальчик перерастет Эрланда, это точно.
- Один горб или два? - спросил он.
- Два. - Мальчик глубоко вздохнул. - И он совсем не плюется.
Доктор склонил голову набок. Следовало быть поосторожнее с тайным кодом, но слухи распространялись слишком быстро, особенно в близлежащих поселках-оазисах. Наверняка все уже знали о том, что сумасшедший старый доктор разыскивает выходцев с Луны, желающих помочь ему с экспериментом и заработать на этом. Многие заглядывали просто из любопытства - хотели взглянуть на человека с Луны, которому оказалось под силу столько лет служить незамеченным во дворце... и помочь настоящей знаменитости - Линь Золе - сбежать из тюрьмы.
С другой стороны, все эти слухи о том, что он - звезда научного мира в поисках добровольцев, только шли ему на пользу. В других обстоятельствах он предпочел бы полную анонимность, но не сейчас. Без этого вряд ли удалось бы разыскать столько подопытных, а без тестов нечего было и надеяться, что он когда-нибудь воспроизведет средство от летумозиса, созданное лунными исследователями.
- Заходи, - Эрланд отошел в сторону, освобождая гостю путь. Не глядя, вошел мальчик или нет, он открыл чулан, приспособленный под мини-лабораторию: колбы, пробирки, чашки Петри, шприцы, сканеры, всевозможные лекарства и химикаты, и все аккуратно подписано и пронумеровано.
- Я не могу расплатиться с тобой юнивами, - сказал он, натянув латексные перчатки. - Только обмен. Что тебе нужно? Пища, вода, одежда? Или можно последовательно сдать шесть образцов - и я обеспечу перевозку в Европу в один конец. Никаких документов не понадобится.
Раскрыв ящик, он достал иглу из стерилизационного раствора.
- А как насчет лекарств?
Доктор оглянулся. Мальчик сделал не больше двух шагов в комнату.
- Закрой за собой дверь, а то мух напустишь.
Мальчик послушался, не сводя глаз с иглы.
- Зачем тебе лекарства? Ты чем-то болен?
- Это для моего брата.
- Он тоже с Луны?
Мальчик испуганно вытаращил глаза. Они все пугались, когда доктор Эрланд задавал этот вопрос. Он не понимал почему. Ведь с самого начала было известно, что для экспериментов ему требовались только выходцы с Луны.
- Прекрати меня бояться, - проворчал Эрланд. - Ты наверняка знаешь, что и я сам - с Луны.
Он окутал себя завесой иллюзии, чтобы не быть голословным. Это была простенькая манипуляция, показавшая мальчику его более молодую версию. Но только на мгновение.
После переезда в Африку доктору стало легче обращаться с биоэлектричеством, но все же он чувствовал, что силы разума истощаются. Да и неудивительно, ведь прошли годы с тех пор, как у него была возможность практиковаться постоянно.
Тем не менее иллюзия сделала свое дело. Мальчик заметно расслабился - теперь он не боялся, что доктор Эрланд их выдаст и его со всей семьей отправят обратно на Луну, где их ждала верная казнь. Но и подойти ближе он не решался.
- Да, - сказал он. - Мой брат тоже с Луны. Только он - пустышка.
На сей раз вытаращил глаза доктор Эрланд. Пустышка!
Вот это действительно ценно. Хотя многие жители Луны бежали на землю, чтобы спасти своих детей, лишенных дара, находить их оказалось гораздо сложнее, чем Эрланд ожидал. Они слишком легко смешивались с коренными землянами и неохотно выдавали свою истинную природу. Скорее всего, добрая половина из них даже не подозревала о своем происхождении.
- Сколько ему лет? - Доктор отложил шприц на стол. - Я готов заплатить двойную цену за образец, полученный от него.
Смущенный неожиданным энтузиазмом Эрланда, мальчик робко отступил назад.
- Семь. Но он очень болен.
- Но чем? У меня есть болеутоляющие, антикоагулянты, антибиотики...
- У него та самая зараза, сэр. У вас есть лекарство от нее?
Эрланд нахмурился.
- Летумоэис? Нет, это ведь невозможно. Расскажи мне о симптомах. Тогда мы поймем, чем он болен на самом деле.
Мальчик недовольно нахмурился, но стал покорно и без тени надежды перечислять симптомы:
- Вчера днем у него появилась сильная сыпь и синяки по всей поверхности рук, будто он попал в драку. А никакой драки не было. Сегодня утром он проснулся и сказал, что замерзает, хотя лоб у него был на ощупь как раскаленные уголья. Когда мама стала его осматривать, то обнаружила, что кожа у него под ногтями посинела - прямо как при той болезни.
Эрланд поднял руку.
- Ты говоришь, пятна появились вчера, а пальцы посинели уже сегодня утром?
Мальчик кивнул.
- А прямо перед тем, как я отправился сюда, все эти пятна воспалились и вскрылись.
Он брезгливо скривился.
Доктор лихорадочно пытался додуматься до ответа, и его постепенно охватывала тревога. Первые симптомы походили на летумозис, но он еще никогда не сталкивался с тем, чтобы болезнь проходила все четыре стадии так быстро. А то, что сыпь переходит в кровавые волдыри... Он еще ни разу не встречал ничего подобного.
Нельзя было торопиться с выводами, но это походило на то, чего он ждал долгие годы. То, чего следовало ожидать - и чего он боялся.
Если мальчик не врет и у его брата действительно летумозис, это может означать только одно: болезнь мутирует.
И если симптомы появились уже у выходца с Луны...
Эрланд взял шляпу со стола и решительно нахлобучил ее на голову.
- Отведи меня к брату.
Глава 8
Кресс едва замечала упругие струи воды, бьющие по макушке. За дверью ванной со всех экранов надрывалась оперная певица второй эры. Проникновенный голос женщины придавал сил, и, изгибаясь под напором душа, Кресс чувствовала себя звездой, прекрасной дамой и центром Вселенной. Она во весь голос подпевала, делая короткие передышки только для того, чтобы подготовиться к оглушительному крещендо.
Она не помнила наизусть всего перевода, но эмоции были так сильны, что все казалось очевидным. Разбитое сердце. Трагедия. Любовь.
Несмотря на пар, заполнявший горячую ванную, кожу Кресс усыпали мурашки. Она прижала ладонь к груди, полностью растворяясь в ощущениях.
Боль. Одиночество. Любовь.
Все крутилось вокруг любви . Не свободы и не признания - любви. Настоящей любви, как часто говорили во вторую эру. Той любви, что заполняет всю душу человека и делает его способным на героические поступки. Любви нерушимой и всеобъемлющей.
Голос женщины становился все громче и сливался со скрипками и виолончелями, а кульминация по силе сравнялась с мощным напором воды. Кресс держала ноту так долго, как только могла, наслаждаясь пропитывающей ее музыкой, проникаясь ее энергетикой.
Потом воздух в легких закончился, и Кресс привалилась спиной к стенке душа, стараясь отдышаться.
Крещендо перешло в простой, печальный финал, и вода пошла прерывистой струей. Прием душа был ограничен по времени, чтобы запасы воды не кончились прежде, чем госпожа Сибил снова ее навестит. Кресс сползла на пол и обхватила руками колени. Чувствуя, как по щекам текут слезы, она растерянно засмеялась.
Она была по-идиотски, до смешного мелодраматична, но оно того стоило. Сегодня наступил тот самый день. Вот уже четырнадцать часов с того самого момента, как ей пообещали спасение, она внимательно следила за траекторией «Рэмпиона». Корабль не отклонялся от курса. Он пересечет траекторию ее спутника через один земной час и пятнадцать минут.
Она обретет свободу, дружбу и цель. И она будет рядом с ним .
В комнате снова раздалось оперное соло, поначалу тихое, робкое и проникнутое тоской.
- Благодарю вас, - сказала Кресс невидимой публике, разрывавшейся от аплодисментов. Она представила себе, как поднимает букет алых роз и вдыхает их аромат, хотя не имела никакого понятия, как пахнут розы.
При этой мысли вся ее фантазия развеялась, как дым.
Тяжело вздохнув, Кресс поднялась с пола, пока кончики волос не утянуло в водосток.
Шевелюра неподъемной ношей лежала у нее на голове. Кресс не обращала на это внимания, пока была поглощена оперой, но сейчас она рисковала завалиться на спину: такими тяжелыми были мокрые волосы. От основания черепа уже начала подниматься тупая ноющая боль.
Нет уж, сегодня никаких головных болей.
Взявшись за концы волос одной рукой, она немного разгрузила голову и несколько минут тщательно выжимала локон за локоном. Выйдя из душа, она взялась за полотенце - серенький крысообразный комочек, которым пользовалась все эти годы. На углах оно протерлось до дыр.
- Тише звук! - крикнула она в комнату. Опера превратилась в мягкое фоновое мурлыканье. Несколько последних капель воды вылетело из душа.
Кресс услышала сигнал.
Еще раз отжав волосы руками, она встряхнулась и завернулась в полотенце. Влажные волосы все еще тяготили ее, но ноша уже не казалась непосильной. Все экраны, кроме Ди-Комма, демонстрировали театральную съемку: женщину с ярким сценическим макияжем, чересчур выразительными бровями и львиной гривой огненно-рыжих волос, увенчанных золотой короной.
На экране Ди-Комма появилось новое сообщение:
«От Механика: расчетное время прибытия - 68 минут».
Кресс порхала, не касаясь пола от счастья. Это все взаправду. Спасители уже летят за ней.
Она уронила полотенце на пол и схватила приготовленное платье - слишком маленькое и слишком короткое. Сибил привезла его, когда Кресс исполнилось тринадцать, но оно было заношено до уютной мягкости. Это было ее самое любимое платье, хотя выбирать особо было не из чего.
Натянув платье через голову, Кресс бросилась в ванную, чтобы начать бесконечный процесс расчесывания своих локонов. Несмотря ни на что, ей хотелось выглядеть презентабельно.
На самом деле ей, конечно же, хотелось выглядеть сногсшибательно, но на это рассчитывать не приходилось. Ни косметики, ни украшений, ни духов, ни нормальной одежды - ничего этого у нее не было, только элементарные принадлежности ежедневной гигиены. Она была бледна, как луна, а волосы, как бы она ни старалась их разгладить, наверняка высохнут кудряшками. После некоторых раздумий Кресс решила заплести косу - единственный способ их укротить.
Она только начала разделять их на три части, как Маленькая Кросс обеспокоенно взвизгнула:
- Старшая сестрина!
Кресс остолбенела. Из зеркала на нее встревоженно глядела пара огромных глаз.
- Что?
- Обнаружен корабль госпожи. Ожидается прибытие в течение двадцати двух секунд.
- Нет, нет, нет, только не сегодня, - прошипела она.