— Далеко собрались? — без предисловий спросил военный.
— Гуляем, — безмятежно отозвался Ри. — А что, нельзя?
— Вернитесь обратно, по хорошему предлагаю.
— С какой радости? Мы ничего не нарушаем, — отозвался инженер. — Границу не пересекали, на территорию Республик не заходили.
— Я вам приказываю вернуться, — раздраженно заявил военный. — А не то…
— А не то — что? — ехидно спросил Ри. — Стрелять в нас будете? Или изобьете, как нашего психа? Вы ведь это хотели сказать?
— Последний раз предупреждаю, вернитесь, — в голосе военного зазвучала угроза, от которой у Ита мурашки пробежали по коже. — Вы не знаете наших возможностей.
— Правильно, не знаем, откуда бы, — справедливо заметил инженер. — Вот только ничего вы нам не сделаете. Потому что если про то, что вы нам сделаете, узнают Сэфес и Бард, вы…
— Ну все, сволочь! — гаркнул военный. — Я предупредил. И не особо рассчитывай, что эти трое что-то про вас узнают. Сгинете, и поминай, как звали.
— В любом случае, вам придется им ответить, где мы.
— Не волнуйся, щенок, ответ будет, — многообещающе заверил военный. — И я уж позабочусь как-нибудь о том, чтобы этот ответ всех устроил. Не только этих троих, а всех.
Он влез машину, и она, развернувшись, помчалась обратно.
Ит, Ри и Скрипач проводили ее задумчивыми взглядами. Скрипач скривился и плюнул вслед.
— Тебе он тоже не понравился, да? — спросил созидающий. Безумец сделал нарочито сердитое лицо и сказал:
— Спина на девяносто восемь, фальшивое трепло. А еще вертикальный, подумаешь…
— Кто вертикальный? — озадаченно спросил Ри.
— По шесть пальцев, и синим, красным, желтым! Больно, алюминий. И в коробочку. В красном круге, — Скрипач аккуратно снял руку Ита со своего локтя и присел, растирая ногу. — Вот если бы серое…
— Полностью разделяю твое возмущение, — серьезно кивнул Ит, присаживаясь рядом. — Ри, а что он имел в виду, собственно?
— Я понял следующее. Маданга, а особенно почему-то государство Гана, хочет добиться снятия капсуляции. Поскольку тут оказались Контролирующие, самым простым вариантом стало каким-то образом повлиять на них и заставить или снять капсулу, или помочь выйти на связь с официалами, все с той же целью. Подозреваю, что государство, сумевшее это сделать, получит на очень долгое время карт-бланш на любые действия, а тот, кто сумеет найти выход, так и вообще будет пожизненно героем. Понимаешь, почему он так старается?
— Понимаю, продолжай.
— Ну так вот. Наши явно тянут время и начали игру, в которой мы с тобой выступили пешками. Вернее, заложниками самой игры.
— О, господи… но эта игра продлится ровно до того момента, как эти придурки поймут, что с нашими Контролирующими что-то не так. Какая блокировка, они даже станцией управлять не могут!
— Вот именно, — заключил Ри. — Верно мыслишь. Мне кажется, что эту игру затеял Таенн и с единственной целью — чтобы мы добрались до станции и сумели как-то забрать их троих, когда будет очередной пульс капсулы. Это единственный выход и для Маданги, и для нас, и для них.
— Вот только Маданга этого никогда в жизни не поймет, — констатировал Ит. — Ри, если не получится, это же будет катастрофа.
— Мы с тобой можем только догадываться, какого масштаба она будет, эта катастрофа, — добавил инженер. — Если вспомнить, что за информацию они на себе тащат…
— Так что же мы стоим-то? Идти надо! Скрипач, давай, милый, поднимайся. Понимаю, что болит, но ты потерпи, хорошо? — попросил созидающий.
Тот тут же поднялся на ноги, словно и впрямь понял, что сказал ему Ит, и поковылял следом за ними.
— Слушай, а почему ты сказал, что это единственный выход и для Маданги тоже? По-моему, для нее вообще выхода нет, — Ит коротко глянул на Ри.
— А по-моему, есть, — ответил тот. — По крайней мере, должен быть. Просто его никто не искал. Или искал, но не там.
— Почему ты так решил?
— Тут есть дети, — усмехнулся Ри. — Нельзя окончательно губить мир, который все еще жив, каким бы плохим он ни был. Но для того, чтобы снова поднять этот вопрос, нам, опять же, нужно отсюда выбраться.
— Согласен, — вздохнул Ит. — Ты совершенно прав.
Человек из Индиго и человек из Мадженты посмотрели друг на друга и улыбнулись — схожести мыслей, желаний, целей.
— Выберемся, — уверенно сказал инженер. — Вот оно, оказывается, как на самом деле бывает.
— Что именно? — не понял созидающий.
— Да мир спасать, — засмеялся Ри. — Не знаю, как у вас, а у нас полно игр, в которых цель — спасти мир. Только там все совсем по-другому. Там обязательно есть герои в броне, армии, война… конечно, они немножко наивные, эти игры, но все равно здорово.
— У нас таких нет. У нас по большей части приключения и путешествия, — улыбнулся Ит. — Я, правда, в двенадцать лет играть бросил, некогда стало. Но тоже было здорово.
— Но мир спасать не надо?
— Не надо. Чего его спасать, если в нем и так все хорошо?
* * *
Что такое война в представлении государства Гана и Союза Республик они увидели на пятый день своего путешествия. Пройдено к тому моменту было почти семьдесят километров, и нога у Скрипача разболелась страшным образом. После трех часов ходьбы он сел на землю и категорически отказался двигаться дальше, несмотря на все уговоры. Ри с Итом, посовещавшись, решили передохнуть денек. Время в запасе еще было, пусть и немного, и проще потерять этот день, чем потом тащить Скрипача на руках больше ста километров, если он обезножит полностью.
Именно это их в результате и спасло.
Пока Ит, как получалось, растирал едва не плачущему от боли Скрипачу покрасневшую и распухшую лодыжку, Ри сбегал за ближайший холм, разведать дорогу. Вернулся он с вытянувшимся лицом и сообщил, что впереди явно что-то затевается. К пограничной территории со стороны Ганы подошло несколько машин, из которых высыпало с полсотни людей, люди эти зашли на территорию «свободной зоны» и двинулись в сторону Республик.
— И что делать будем? — насторожился Ит.
— Лучше бы нам куда-нибудь спрятаться, — с тревогой ответил Ри. — Не нравится мне это все.
— Куда тут спрячешься? — спросил созидающий, обводя взглядом ровный склон холма. — Обратно вернуться? Там, кажется, лесок был какой-то…
— Не кажется, а был, но как мы со Скрипачом возвращаться будем, он же идти не может, — возразил инженер. — Посиди с ним, я сейчас сбегаю, посмотрю, может, чего-то и придумаю.
Вернулся он минут через десять и сообщил, что неподалеку есть местечко, которое можно использовать в качестве укрытия — несколько крупных гладких камней. Подхватив Скрипача на руки, они чуть не бегом бросились туда, куда направлял Ри, в сторону от границы, вглубь территории, наискось через склон. Действительно, за холмом обнаружились вросшие в землю гладкие валуны, которые в незапамятные времена принес сюда ледник. Одна щель между ними оказалась достаточно широкой, чтобы протиснуться внутрь, и они по очереди заползли в этот естественный каменный дольмен.
— Ит, ты можешь поставить защиту? — Ри вопросительно уставился на него, когда все трое кое-как расселись в крохотном пространстве, под сырыми холодными камнями. — У тебя же детектор есть. Может быть, сделаешь такой же щит, как тогда, на Терране?
— Понадобится — сделаю, — немного подумав, ответил Ит. — Но ты учти, мы же почти три дня ничего не ели. Меня надолго не хватит.
— А на сколько хватит? — деловито поинтересовался инженер.
— Час, полтора, — неуверенно пожал плечами созидающий.
— Мало, — огорченно пробормотал Ри. — Чертовски мало. Это плохо.
— А биокомп как-то можно использовать?
— Он, прости, для подобных вещей не предназначен, — вздохнул Ри. — Эта штука исключительно мирная.
— А жаль, — ответил Ит.
Скрипач повздыхал, пробормотал что-то маловразумительное, пролез в узкую щель между Итом и Ри, лег между ними, свернувшись клубочком, и подтянув ноги чуть не к подбородку. Он явно собирался вздремнуть. Ри и Ит переглянулись.
— Неплохая мысль, — одобрил инженер. — Все равно делать нечего, только ждать.
— Лучше все-таки спать по очереди, — предложил созидающий, которому спать совершенно не хотелось. — Давай я пока что покараулю.
— Ну, карауль, — Ри осторожно улегся рядом со Скрипачом. — Разбуди потом, я тебя сменю.
«Все-таки мы очень устали, — подумал Ит. — Сказал бы мне кто, что я буду всерьез думать о том, чтобы осенью спать на земле, в холоде и сырости, да еще с удовольствием, я бы, наверное, рассмеялся и не поверил».
Он сел, привалившись спиной к гладкому боку валуна, и стал прислушиваться к отзвукам недалекого боя. Впрочем, слышно почти ничего не было, лишь земля иногда вздрагивала, словно на нее падало что-то тяжелое. О том, что происходило по другую сторону холма, созидающий старался не думать. В его мире войн не было и не могло быть. Он отлично помнил постулат «войны не бывает» и одного своего преподавателя, который на полном серьезе утверждал, что подобное явление становится физически невозможно, когда раса или мир доходит до определенной стадии развития. Построение было ветвистое, объемное, изобилующее примерами и выводами, и когда Ит впервые с ним познакомился (а произошло это больше двадцати лет назад, на втором курсе, на одной из первых лекций по теософии), оно казалось безупречно логически выверенным и практически неоспоримым.