Доступ к книге ограничен фрагменом по требованию правообладателя.
Пока она не встретила никого, с кем можно было просто пообщаться. Тоска. И в классе, как обычно, сидеть не хотелось.
Воровато оглядевшись, девочка выскочила на улицу прямо в окно. Все-таки первый этаж это всегда хорошо. Правда вот обратно так забраться не получится — высоковато залезать, ну ничего, зато выпрыгивать в самый раз.
Забравшись на подходящее дерево, она прекрасно устроилась на толстой ветке, укутанной листвой более мелких словно шалашиком и закрыла глаза. Главное, чтобы на нее не наткнулся кто случайно, опять от обсуждений собственной персоны за спиной деться некуда будет. Ну как же, девушка, да на дереве! Девочка всерьез стала обдумывать идею свалить из этого паноптикума и попросить мадам Клонье и Арета записать её в какой-нибудь лицей с более демократическими нравами. И что, что этот самый престижный и что по его окончанию перед ней раскроются двери всех лучших домов республики? Можно подумать она тут учится ради раскрывания каких-то дверей.
Наташа вскинула руку и поморщилась, сколько уже тут, а все еще не отучилась от этой привычки. Наручные часы еще за пределами мечтаний в этом мире. Самый маленький экземпляр размером с будильник на руке не потаскаешь. Пожалуй, пора идти. Перемены тут хоть и по полчаса, но пролетают как-то незаметно. К тому же идти придется через главный вход.
На подходе к классу она обнаружила всех учеников, что-то бурно обсуждающих перед дверью. Уже интересно. Обычно отпрыски местной аристократии не снисходили до таких эмоций, считая это уделом простолюдинов. Остановилась за спиной последнего и прислушалась, пытаясь разобраться, что там случилось.
— А вот у нее давайте спросим, — увидел её Торвальд. — Она вечно в классе торчит.
Перед девочкой расступились.
— А-а, — отмахнулся от предложения Старк Гроум — пожилой преподаватель магии, добродушный седой старичок, которого в лицее любили все ученики. Человек, беззаветно влюбленный в свой предмет, он был целиком в своих исследованиях из-за чего с ним порой и происходили разные казусы. — Не было никого в классе, когда я заходил. И когда уходил, не было никого.
Оказалось, что Гроум заходил в их класс, скорее всего перепутав аудитории. Обнаружив это, он поспешно ушел, и только у нужной комнаты вспомнил, что забыл кошелек. Когда вернулся, кошелька не было.
Наташа вошла в класс и огляделась. В то, что кто-то позарился на кошелек учителя, она не поверила ни на минуту. Родители каждого из этих деток могут скупить пяток таких лицеев вместе с учителями и даже не заметить траты. Может быть, конечно, что кому-то тут карманных денег не хватило, но уж если кому-то не хватило ТАКИХ карманных денег, то кошелек учителя ему точно не поможет.
Она подошла к своей парте и уже от нее снова оглядела помещение. За ней с интересом наблюдали, тихонько перешептываясь. Гроум в который уже раз изучил учительский стол со всех сторон и горестно вздохнул.
— Ну ладно, — обреченно махнул он рукой. — Что уж теперь.
— Подождите, — остановила его Наташа, задумавшись, даже лоб наморщила. Что-то царапало сознание. Точно. Она уверенно направилась к доске, шагнула к часам и на миг замерла перед ними, потом распахнула дверцу со стеклом, за которой висели грузики, а прямо под ними и лежала пропажа…
Гроум хлопнул себя по лбу.
— Старый болван! Ну конечно! Я же часы заводил. Открыл и… Эх. Большое спасибо, девочка. Так… урок… урок уже через пять минут, я побежал, ребята.
Гроум умчался, а вот Наташа оказалась в центре внимания. Стараясь делать вид, что это ее ничуть не нервирует, она вернулась к своей парте и села.
— Признайся, ты ведь сама его туда сунула, а сейчас выставляешься?! — насел на нее Торвальд, решив, что наступил удобный момент поквитаться с выскочкой.
— Если бы ты интересовался чем-нибудь, кроме себя, то вспомнил бы, что часы обычно заводят утром и вечером. Сейчас уже середина дня, а гиря поднята до самого верха, значит их кто-то заводил. А если в класс в перемену заходил только Гроум, то сделать это мог только он. И еще ты бы вспомнил об этой его привычке, постоянно поднимать гирьку.
Теперь уже вокруг зашумели в ее поддержку. Действительно, была такая привычка у Гроума, особенно если по ходу дела задумается или увлечется рассказом. Остановится перед часами и пока собирается с мыслями, заведет их и снова продолжает рассказывать.
Торвальд, почувствовав, что настроение изменилось, злобно покосился на нее.
— Умная слишком? Доиграешься однажды.
— Очень страшно, уважаемый рыцарь болтун, — кивнула ему девочка. Вокруг захихикали, но тут же замолчали под взглядом Аристара. К счастью в этот момент в класс вошел учитель и спор, не успев разгореться, затих.
Наташа, как обычно, домой отправилась не самой ближайшей, зато самой красивой и живописной дорогой: через парк вдоль берега моря. Несмотря на то, что ей пришлось задержаться в школе, разбирая с учителем новые методы решений математических уравнений, она все равно не стала торопиться. Ну нравились ей пешие прогулки и даже то, что она вышла из лицея позже обычного не смогло заставить ее изменить привычке. Но вот встреча с компанией Торвальда в ее планы точно не входила. Девочка заметила всю дружную шестерку издалека и сначала даже хотела свернуть с дороги и обойти их, тем более в этой части парка прохожих не было. Потом нахмурилась. А чего, собственно, она боится? Еще прятаться от них не хватало.
Первым ее увидел Аристар и расплылся в ехидной улыбке.
— Ага, а вот и ее высочество стриженная призванная. Знаешь, твоя прическа полностью передает твою сущность.
Доступ к книге ограничен фрагменом по требованию правообладателя.
Доступ к книге ограничен фрагменом по требованию правообладателя.
Обычно совершенно не в характере девочки было сносить оскорбления в свой адрес, но в этом мире она уже усвоила определенные правила поведения. Поэтому, наградив Торвальда презрительным взглядом, Наташа отвернулась и слегка ускорила шаг. Того такой финал никак не устроил и Торвальд начал громко обмениваться с друзьями шуточками в ее адрес.
Девочка остановилась, но не стала пока даже оборачиваться.
— Смотрите-ка, ей захотелось узнать о себе правду, — рассмеялся кто-то. — Она настолько глупа, что даже себя не помнит. Так вот, чтоб ты знала, ты в нашем лицее лишняя! Таких как ты даже на порог его пускать нельзя.
Наташа чуть повернула голову, чтобы увидеть говорившего.
— Полагаю себя вы, свора гиен, так смело потешающиеся над девушкой, считаете образцом нравственности и идеалом джентльменов? Особенно отважный рыцарь Торвальд потешается.
— О, да. В отличие от некоторых, я знаю отца, а ты вот про своего можешь что угодно рассказывать. Но я знаю, кто он был у тебя на самом деле! И знаю, кто твоя мать.
А вот отца с матерью Наташи Аристару трогать точно не следовало. Девочка готова была мириться с некоторыми правилами, но когда дело касалось родителей… Она резко шагнула к нему и замерла, вытянувшись и упершись полным ярости взглядом в его лицо… почти вплотную.
— Я могу сказать и кто были мои отец с матерью и деды с бабушками обоих родителей и их прародителей могу назвать, а вот ты своего дедушку назовешь вряд ли!
А вот этого не стоило говорить уже Наташе. Это был больной вопрос для Торвальда, чья семья только второе поколение были нобилями, а о его деде по материнской линии ходили не очень хорошие слухи. Это знали в лицее все, но идиотов заявить об этом вслух не находилось. И вот…
Торвальд вскипел, мгновенно и без замаха влепил девочке кулаком в лицо. Точнее попытался. Дальше все произошло на автомате, вбитом годами отработки одних и тех же движений защиты и нападения. Сознание еще не успело даже осознать угрозу, когда правая рука метнулась на перехват удара. Чуть повернуться, пропуская летящий в лицо кулак, и когда он просвистел мимо, левой рукой ударить в солнечное сплетение и тут же, пока противник глотал воздух, правой в верх живота, окончательно выбивая дух. Главное бить в нужные места. Первый удар на поражение, второй на добивание. Третьего быть не должно, так учил инструктор. Главное, успеть ударить первой, не дать шанса противнику…
— Бить первой? — Наташа с интересом наблюдала за тренировкой бойцов отряда силового захвата. Отец заскочил в спортзал на секунду, посадил ее на лавку, попросил Николая Павловича приглядеть и куда-то умчался. Тренер посмотрел ему вслед и вернулся к занятиям с бойцами. Не похоже было, что ему есть дело до девчонки, сидевшей на лавке. Но стоило ей шагнуть на маты, как она немедленно получила нагоняй за то, что вылезла в обуви. Пришлось разуваться — так интересно было.
— И всех можно победить? — поинтересовалась она.
— Ну… — Николай Павлович усмехнулся. — Всегда найдется кто-то сильнее тебя.
Занятия ее впечатлили, но она быстро о них забыла, пока однажды вечером к ней не пристали какие-то придурки… Наташа еле убежала, после чего снова появилась в зале уже без отца и потребовала научить ее драться. О нападении тренер знал, а потому отмахиваться не стал.
— Ты действительно этого хочешь?
Девочка кивнула.
— Что ж. Тогда я могу тебя кое-чему научить.
— Да? — обрадовалась девочка.
— Да. И мы будем тренироваться бегать.
— Бегать?!
— Именно. Ты будешь учиться бегать так, чтобы тебя никто не смог догнать.
Наташа всерьез обиделась и уже хотела уйти, но Николай Павлович остановил ее.
— Подожди. Давай поговорим как взрослые люди. — Десятилетняя пигалица гордо задрала нос. — Определись, зачем тебе надо тренироваться. Ты хочешь участвовать в драках или хочешь просто защитить себя?
— А-а-а… а есть разница?
— Боевыми искусствами надо заниматься серьезно, тренируясь каждый день, отрабатывая удары. И так в течение многих лет. Только тогда ты станешь настоящим мастером. Но я не думаю, что ты действительно хочешь всю себя посвятить боевым искусствам, а потому с тобой мы будем заниматься немного по другой программе, только чтобы ты смогла постоять за себя и сумела бы от противника убежать.
Наташа потом пожаловалась папе, но тот поддержал друга и даже сам отвел дочь в зал. С тех пор она и тренировалась… бегать. Точнее, как говорил Николай Павлович, он тренировал ее выносливость и развивал гибкость, а еще учил падать. Уже позже, когда она подросла, тренер показал ей ровно шесть приемов — три для защиты и три для нападения. Защита от ударов сверху, прямых ударов и от ударов снизу. Ну и нападение снизу, прямой удар и удар сверху. Все остальное время уходило на доведение всех их до автоматизма. Из любого положения, в любой момент она должна была выбрать наиболее действенный прием и выполнить. И связки… защита должна немедленно переходить в атаку, а атака в защиту. Заблокировать удар и тут же ударить в ответ.
— Запомни вот что: обычных людей ты так свалишь, но против опытного бойца, пусть даже драчуна, будет трудно, поэтому у тебя есть только один удар. Я потом покажу куда лучше всего бить, чтобы наверняка вывести его из строя. Второй же удар может быть максимум добивающий, когда противник после первого уже повержен, но еще не нокаутирован. Если первый удар не прошел — не геройствуй. Пока противник ошеломлен — беги. Беги и ори, зови на помощь. Зови милицию, пожарных, скорую помощь, кого угодно.