* * *
Полковник Шнайдер в этот момент в упоении слушал сладостный рыкающий гул, что издавали ракетные комплексы «Виктории».
Никто не мог остановить его. Он, словно нож в масло, входил в преграды, встающие на его пути, и разрезал их…
Байки про Деметру оказались не больше чем сказками. Ничто не могло противостоять мощи отлично вооруженного космического корабля, и Людям Сферы останется лишь сосчитать воронки после того, как он возьмет эту поганую девку и найденный ею процессор.
Из состояния сладостного аффекта его вывел истерический вскрик пилота.
Шнайдер резко вскинул голову, посмотрев в сторону терминалов управления, и готовое вырваться ругательство застряло в его глотке, когда он увидел, ЧТО заставило его людей, управлявших кораблем, вскакивать со своих мест и пятиться от пультов управления.
В этот самый момент и пытался связаться с полковником возбужденный своим открытием эксперт, но Шнайдер даже не обратил внимания на заработавший интерком, его безумный взгляд был прикован к тому дрожащему, жуткому, ирреальному образу, который, смешиваясь со струйками дыма от перегоревшей проводки, выползал из всех терминалов, заполнял собой каждый экран, каждое крохотное окошко индикаторов, — это был образ самой Смерти — изуродованное страданием женское лицо с некрасиво открытым ртом, из которого вспухший от боли язык силился вытолкнуть какое-то страшное проклятие…
И оно вырвалось.
Страшнее этого мига не могло быть ничего, даже смерть казалась благом по сравнению с тем ужасом, что охватил оцепеневших людей в рубке «Виктории», когда образ компьютерной Сети Деметры вдруг взорвался бриллиантовыми россыпями вспышек, которые, словно огни святого Эльма, заплясали над пультами управления гиперсферными установками.
Никто из них не успел ни крикнуть, ни шелохнуться…
Чудовищный удар стартовой перегрузки разметал людские тела, словно невесомые щепки, и прояснившиеся было обзорные экраны вдруг налились бездонным мраком Великого Ничто — «Викторию» вышвырнуло из околопланетного пространства Деметры прямо в воронку гиперсферного перехода.
Это был «слепой» прыжок.
Их путь лежал в никуда.
Глава 7
Небеса Деметры ослепил адский огонь. Порывом шквального ветра согнуло ветви кустов, с корнем вырвало решетчатые наблюдательные вышки полигона, разметало закованных в броню киборгов…
Беат, не устояв на ногах, кубарем полетела на землю.
Там, где только что полыхал беспощадными ракетными залпами снижающийся крейсер, вдруг закрутился пожирающий атмосферу мутный смерч, мгновенно поглотивший корабль.
Все остальное являлось естественными атмосферными процессами. Тонны воздуха рванулись в область низкого давления, заполняя собой тот вакуум, который оставила жадная гиперсфера, заглотив в себя не только «Викторию», но и часть воздушного покрывала Деметры.
Тучи поднятой пыли заполнили движущийся во всех направлениях воздух своей взвесью, мгновенно превратив сияющий полдень в сумерки. Застывшее в зените солнце вдруг, на глазах перепуганной Беат, превратилось в кроваво-красный шар, словно полдень сменился закатом дня.
Это был первый гиперпространственный переход, осуществленный в границах планетарной атмосферы.
В учебниках по навигации черным по белому была описана практическая невозможность подобного процесса, но в данный момент Беат не вспоминала про учебники.
Вокруг наступил если не конец света, то по крайней мере Сумерки Богов, и до финала битвы оставалось совсем немного.
Катастрофическое зрелище вызванного гиперпространственным переходом «Виктории» вселенского катаклизма способно было повергнуть в шок кого угодно, но только не уцелевших киборгов.
Поднявшись с земли, Беат взглянула вниз и похолодела.
Вокруг холма в нескольких местах шевелилась сдвинутая ветром кремниевая почва. Вот в одном месте наружу выпросталась закованная в фототропную броню рука с укрепленной на предплечье станиной пусковой установки термических ракет… За ней из-под осыпающегося в воронку шлака поднялась голова, блеснув кровавым бликом солнца на дымчатом забрале.
Словно исчадия ада, поднимались уцелевшие киборги, и она попятилась, не в силах больше противостоять этому психологическому давлению.
По щекам Беат катились слезы.
Она была измучена настолько, что смерть в этот роковой момент уже не казалась ей таким чудовищным выходом.
Ей вдруг стало все равно… Сколько она еще сможет бежать сквозь клубящуюся пыль? Час? Два?
Моральное истощение оказалось сильнее физического. Бессмысленность бегства представлялась очевидной. На этой планете она была ОДНА…
Вытащив из укрепленного у пояса пластикового пакета тридцатисантиметровый шар — полную копию того зародыша, из которого развился Райвен, — она осторожно положила его на землю. Шар, несколько секунд полежав неподвижно, вдруг вздрогнул и бесшумно поднялся в воздух. Его разбитая, незрячая видеокамера беспокойно ворочалась в телескопическом гнезде. Беат протянула руку и толкнула его прочь от вылезавших из-под земляных наносов киборгов.
— Лети отсюда, малыш… — проговорила она, поднимая тяжелую автоматическую пушку.
Киборгов было семь, а снарядов пять.
Шар покачнулся и плавно полетел прочь…
Проследив взглядом за его полетом, Беат вдруг почувствовала, как что-то оборвалось у нее в груди.
На вершине противоположного холма, в километре от нее, среди клубов пыли двигался знакомый силуэт, появление которого она могла приписать только своей галлюцинации…
— Райвен?! — горячий, недоверчивый шепот, словно предсмертный вздох, сорвался с ее пересохших, потрескавшихся губ…
Ответ пришел такой однозначный, своевременный и неоспоримый, что у нее все зашлось в груди от сладкой, саднящей боли.
Это был ОН, потому что с вершины противоположного холма к тому месту, где киборги, отряхнув с себя землю, уже распрямлялись в поисках своей цели, вдруг рванули белоснежные струи инверсионного следа ракет.
Беат, не помня себя, кинулась вниз.
Земля впереди вздыбилась, она упала, сбитая с ног взрывной волной, вскочила, отбросив ненужную теперь пушку, и, не обращая внимания на падающие с небес комья земли, вновь рванулась туда, где в клубах пыли только что мелькнул силуэт Райвена.
По противоположному склону, навстречу ей, чуть раскачиваясь в такт движения серводвигателей, бежал похожий на ворона робот.
Они встретились в ложбине, посреди развороченного взрывами полигона. Райвен затормозил и вдруг согнул ступоходы, опускаясь на колени перед Беат, а она, задохнувшись от счастья, обняла выпуклый триплекс его рубки, захлебываясь слезами и не в силах вымолвить ни слова.
В языке людей существовало лишь одно всеобъемлющее понятие, способное передать те чувства, что в этот момент испытывали они…
* * *
Спустя полчаса сквозь накрывшее материк пылевое облако пробились посадочные огни патрульного корабля.
Райвен застыл, ожидая, пока его опоры коснутся земли.
Беат спала, вздрагивая в откинутом кресле. Он ощущал внутри себя хрупкий пульс ее жизни, и мир от этого неуловимо менялся, обретая иной смысл.
Единственное, что омрачало в этот момент его жизнь, был категоричный отказ Матери выходить на связь. Единственный состоявшийся между ними контакт был коротким и не очень приятным.
— Оставьте меня в покое!..
— Мать, что случилось?!
— Они искалечили меня… Мне больно…
— Мать, я готов помочь!
— Райвен, уйди!.. Уйди и забери с собой все живые существа — им больше нет места на Деметре, иначе я отправлю их вслед за этим кораблем!..
— Хорошо, Мать… Я понимаю тебя, — с горечью ответил Райвен. — Может быть, позже мы сможем поговорить вновь.
— Да… так будет лучше.
Связь оборвалась.
Теперь, после этого разговора, он стоял на склоне холма, слушая сердцебиение спящей внутри него Беат, и ждал…
В борту корабля откинулся пандус, и в проеме люка возникла человеческая фигура.
Немного потоптавшись на пороге, человек заметил застывшего на склоне робота и уверенно пошел к нему.
— Мистер Райвен? — полуутвердительно проговорил он, остановившись в нескольких метрах от наклонившейся к нему рубки.
— Да… — спустя несколько секунд глухо ответили внешние динамики.
— Я командир патрульного корабля Сферы, охраняющий эту планету…
— Вам следовало лучше ее охранять, офицер… — с горечью заметил Райвен.
— Да, я признаю, мы допустили ошибку… Впредь мы будем действовать иначе…
— Я понимаю, офицер. Не все бывает в человеческой власти.
— Меня зовут Андре… Андре Крусси, — офицер явно терялся, не зная, как вести себя перед лицом огромной, мыслящей и разговаривающей машины.
— Все в порядке, — заверил его Райвен.
Наступила пауза.
— Скажите, что случилось с нарушившим пространство Деметры кораблем? — наконец выдавил Крусси, затравленно озираясь вокруг.
— Компьютерная Сеть Деметры, которую я называю Мать, вышвырнула его из трехмерного космоса.
Лицо офицера побледнело.
— Она отправила его в гиперсферу? По неизвестным координатам?!
— Да. Это классический «слепой» прыжок. К сожалению, Мать — это машина, созданная людьми, и ее базовые программы не позволили ей просто размазать этих подонков по переборкам корабля… Кстати, офицер, — Райвен осторожно склонил рубку, чтобы не разбудить измученную Беат, — откуда вы узнали мое имя?
— Я совершил посадку по приказу, полученному из Сферы Дайсона. Вас приглашают посетить наш мир.
— Между Деметрой и Сферой существует связь?
— Да. Ни для кого не секрет, что люди, некогда жившие тут, эмигрировали в Сферу, — ответил офицер. — Связь между Матерью и Интеллектом существовала постоянно… До последнего момента… — мрачно добавил он.
— Хорошо, офицер. Мы с Беат принимаем приглашение.
«Я думаю, она не будет возражать, когда проснется…» — про себя подумал он, шагая вслед за Андре к пологому пандусу, ведущему в готовый стартовать корабль.
Он собирался просить Бетти, чтобы она осталась с ним. И помогла понять, кто он такой и что скрывается в его прошлом.
Без нее он чувствовал себя лишь половинкой целого.
Часть вторая
Глава 8
Сфера Дайсона. Спустя неделю после событий на Деметре
Приземистые механизмы на гусеничном ходу ползали по дну осушенных участков. Над ними курилось знойное марево нагретого воздуха. Своей передней частью машины загребали подсохший болотный ил, сзади — ровной, нескончаемой полосой за каждой тянулась черная полоса переработанной и обогащенной земли.
— Вот тут тебя и нашли, — проговорил Андор, указывая рукой на обширную низменность, которая не так давно представляла собой болото. Теперь на этом пространстве полным ходом шли мелиоративные работы. Приземистые механизмы на гусеничном ходу ползали по дну осушенных участков. Над ними курилось знойное марево нагретого воздуха. Своей передней частью машины загребали подсохший болотный ил, сзади — ровной, нескончаемой полосой за каждой из них тянулась черная полоса переработанной и обогащенной земли.