Есть гипотеза, что в миг, когда кто-то постигнет истинное предназначение Вселенной и причины ее существования, она немедленно исчезнет, а на ее месте возникнет нечто еще более странное и необъяснимое. Есть и другая гипотеза, гласящая, что это уже произошло.
Глава 1
Краткое содержание рассказанного выше:
Все началось с появления Вселенной.
Это событие чрезвычайно разозлило массу людей и было расценено общественным мнением как ложный шаг.
Многие цивилизации считают, что Вселенная появилась не сама собой, а по воле того или иного божества. Однако народ джатравартидов, населяющий планету Витриоль-6, верует, что на самом деле вся Вселенная вылетела из ноздри существа по имени Великий Зеленый Апчхибуздравий, когда это существо чихнуло.
Испокон веков джатравартиды живут в ужасе перед так называемым Пришествием Великого Белого Носового Платка. Что еще о них сказать? Это маленькие синенькие создания, каждое из которых имеет пятьдесят с лишним рук. Благодаря этой анатомической особенности их цивилизация стала единственной в истории, которая изобрела аэрозольный дезодорант прежде колеса.
Невзирая на это, теория «Великого Зеленого Апчхибуздравия» не была должным образом оценена за пределами Витриоли-6. А поскольку Вселенная – место весьма загадочное, лучшие умы неустанно ищут других объяснений.
Например, некая раса сверхразумных панпространственных существ когда-то создала гигантский суперкомпьютер по имени Пронзительный Интеллектомат, которому предстояло вычислить точный и окончательный Ответ на Великий Вопрос Жизни, Вселенной и Всего Остального.
В течение семи с половиной миллионов лет Пронзительный Интеллектомат проводил вычисления и расчеты, пока не объявил, что истинный Ответ – это сорок два, что повлекло за собой необходимость создания другого, еще более гигантского компьютера, который и должен был подобрать к Ответу правильный Вопрос.
Ну а этот компьютер под названием «Земля» был столь велик, что его часто принимали за планету. Особенно упорствовали в этом заблуждении своеобразные обезьяноподобные существа, которые бродили по его поверхности, ни сном ни духом не ведая, что являются всего лишь элементом широкомасштабной компьютерной программы.
Странная наивность – ведь без учета этого простого и достаточно очевидного факта все происходящее на Земле казалось полной нелепостью, с какого боку ни взгляни.
Увы, буквально за считанные минуты до исторического момента вывода данных Земля была нежданно взорвана вогонами. Если верить самим вогонам – с той целью, чтобы освободить место для нового гиперпространственного экспресс-маршрута. Вот так безвозвратно погибла надежда хоть что-нибудь узнать о смысле жизни. По крайней мере так казалось на первый взгляд. Две особи из рода своеобразных обезьяноподобных существ остались живы.
Артур Дент спасся в последний миг благодаря тому, что один его старый приятель, некто Форд Префект, неожиданно оказался уроженцем маленькой планеты в окрестностях Бетельгейзе (а не Гилфорда, как утверждал он прежде), и, более того, Форд умел «ловить» попутные летающие тарелки.
Трисия Макмиллиан – она же Триллиан – покинула планету шестью месяцами ранее в компании Зафода Библброкса, занимавшего в то время пост Президента Галактики.
Двое случайно уцелевших.
Вот и все, что осталось от величайшего эксперимента в истории, имевшего целью отыскать Великий Вопрос и Великий Ответ Жизни, Вселенной и Всего Остального.
Их звездолет лениво плывет, словно сквозь чернила, сквозь черный космос, а к нему медленно подбирается вогонский крейсер. И разделяют их какие-то полмиллиона миль.
Глава 2
По обычаю всех вогонских кораблей этот выглядел так, будто не сошел со стапелей верфи, а нарос сосулькой где-нибудь на заднем дворе. Одних только отвратно-желтых пригорков и павильонов, выступавших из его поверхности под некрасивыми углами, хватило бы, чтобы обезобразить большинство кораблей, но, увы, сделать этот звездолет еще безобразнее было просто технически невозможно. Правда, в небесах замечали штуки и поуродливее, но их очевидцы, как правило, не заслуживают доверия.
Строго говоря, если вам так уж хочется увидеть нечто куда более безобразное, чем вогонский корабль, выход один – забраться внутрь и посмотреть на какого-нибудь вогона. Однако если вы не идиот, то постараетесь этого всеми силами избежать, ибо типичный вогон недолго думая сделает с вами что-нибудь столь абсурдно-жестокое, что вы проклянете час своего рождения на свет или (если вы наделены здравым смыслом) проклянете час рождения вогона.
Строго говоря, типичный вогон не то что долго – вообще думать не будет. Это твердолобые, тупоголовые, лишенные мозговых извилин существа, и думанье – не совсем то дело, для которого они приспособлены. Из анатомических исследований вогонского организма следует, что их мозг первоначально был сильно деформированной печенью, которая от постоянного раздражения залезла невесть куда. Лучшее, что можно о них сказать, – это, что они знают, чего хотят. А хочется им одного – делать гадости ближним и под малейшим предлогом выходить из себя.
Доступ к книге ограничен фрагменом по требованию правообладателя.
Однако гораздо важнее психологическое значение полотенца. По необъяснимым причинам, когда нечок (нечок не турист) узнает, что у туриста есть с собой полотенце, то автоматически предполагает наличие зубной пасты, фляги, компаса, мотка бечевки, плаща, скафандра и т. д. и т. п. Более того, нечок с радостью одолжит туристу любой из поименованных или непоименованных предметов, „потерявшихся“ в дороге. В глазах нечока человек, который исколесил Галактику вдоль и поперек, перенес тяжелейшие невзгоды, с честью вышел из отчаянных ситуаций и сохранил при этом свое полотенце, безусловно, заслуживает величайшего уважения».
– Полотенце при тебе? – внезапно спросил Форд Префект.
Артур, страдающий над третьей пинтой, обернулся:
– Нет, а что?
Он уже перестал удивляться – не было смысла. Форд раздраженно прищелкнул языком.
– Пей, – поторопил он.
Неожиданный грохот перекрыл галдеж бара, музыку и даже икоту соседа, которому Форд все-таки поставил виски.
Артур, поперхнувшись, вскочил на ноги.
– Что это? – воскликнул он.
– Успокойся, – ответил Форд, – еще не началось.
– Слава Богу, – облегченно вздохнул Артур.
– Это, видимо, просто твой дом снесли.
– Что?! – взревел Артур. Пелена спала с его глаз. Несколько секунд он дико озирался, потом бросился к окну. – Какого же черта я тут сижу?
– Все это уже не имеет значения, – сказал Форд. – Пусть забавляются.
– Забавляются? – Артур еще раз выглянул в окно, чтобы убедиться, что они говорят об одном и том же, и выбежал из бара, отчаянно размахивая пивной кружкой.
Перед тем как выскочить следом, Форд быстро повернулся к бармену и попросил четыре пакетика арахиса.
– Пожалуйста, сэр, – сказал бармен, выкладывая пакетики на стойку. – Двадцать восемь пенсов, будьте добры.
Форд сунул бармену еще одну пятифунтовую банкноту, без сдачи. Бармен посмотрел на банкноту, затем перевел взгляд на Форда и внезапно поежился: он пережил мимолетное ощущение, которое был не в силах понять, ибо на Земле никто прежде такого не испытывал. В самых отчаянных и безвыходных ситуациях под воздействием стресса каждое живое существо испускает сублиминальный сигнал – этакий жалостный вскрик, абсолютно точно выражающий своей силой, насколько далеко находится это существо от места своего рождения. На планете Земля от места своего рождения сложно удалиться дальше чем на шестнадцать тысяч миль, что, в сущности, совсем рядом, и испускаемый сигнал слишком слаб, чтобы его уловить. Форд Префект испытывал в данный момент огромное напряжение, а родился он в шестистах световых годах отсюда, в окрестностях Бетельгейзе.
Бармен пошатнулся, словно от удара, потрясенный ощущением невообразимого расстояния. Он не понимал, что оно означает, но теперь смотрел на Форда уважительно, почти с благоговением.
– Вы серьезно, сэр? – прошептал он во внезапно наступившей тишине. – Вы думаете, скоро наступит конец света?
– Да, – подтвердил Форд.
– Прямо вот так, средь бела дня?
Немного овладев собой, Форд самым беззаботным тоном ответил:
– Ага. По моим оценкам, осталось меньше двух минут.
Бармен не поверил своим ушам – точно так же, как не поверил в реальность ощущения, которое испытал только что.
– И мы ничего не в силах изменить?
– Нет, – небрежно бросил Форд, рассовывая по карманам пакетики с орехами.
Неожиданно в баре кто-то хрипло рассмеялся: совсем, мол, с ума посходили. Вдрызг пьяный сосед Форда устремил на него затуманенный взгляд.
– А я думал, – проговорил он, – когда наступит конец света, надо лечь и накрыть голову бумажным пакетом или еще чем…
– Если хотите – ради Бога, – разрешил Форд.
– Так нас учили в армии, – пояснил сосед, и его взгляд медленно и с большим трудом направился в сторону бутылки виски.
– Это поможет? – спросил бармен.
– Нет, – ответил Форд, обаятельно улыбаясь. – Прошу простить, мне пора. – И, помахав рукой, вышел за дверь.
В баре на секунду воцарилась тишина; потом, к общему смущению, тот, кто хрипло рассмеялся чуть раньше, снова хрипло рассмеялся. Девушка, которую он затащил с собой выпить, уже ненавидела его всеми фибрами своей души. Она наверняка испытала бы глубочайшее удовлетворение при мысли о том, что через полторы минуты ее спутник испарится облачком водорода, озона и окиси углерода. Да вот только в этот счастливый миг ей самой предстояло слишком интенсивно испаряться, чтобы обращать внимание на что-нибудь еще.
Бармен нервно кашлянул и громко произнес:
– Последние заказы, пожалуйста!
Выбежав из бара, Артур не заметил, как резко похолодало на улице, не почувствовал ни ветра, ни внезапного шквала дождя. Он не замечал вообще ничего, кроме бульдозеров, которые утюжили обломки его дома.
– Варвары! – вопил он. – По судам затаскаю! Вас повесят, выпотрошат и четвертуют! И высекут хорошенько! Вы будете вариться в кипятке, пока… пока не получите по заслугам!
Форд со всех ног бежал за ним.
– А потом… я соберу все, что от вас останется, – орал Артур, – все маленькие кусочки, и буду прыгать на них!
Артур не замечал, что рабочие бегут прочь от бульдозеров; не замечал, что мистер Проссер стоически смотрит в небо. Мистер Проссер увидел, как, раздирая облака, мчится в небе нечто огромное и желтое. Невероятно огромное и желтое.
– И буду прыгать на них, – кричал Артур, прибавляя ходу, – пока не натру мозоли или пока не придумаю что-нибудь похлеще, а тогда…
Артур споткнулся и растянулся на тротуаре лицом вверх. И наконец заметил: что-то происходит. Он воткнул в небо гневный перст.