– Мне на турбазу «Лосиная заводь» надо, а Леонид сейчас должен возвращаться, – пояснила Лолита, чувствуя, что до сих пор не может прийти в себя от внутреннего напряжения.
– А… Нехорошее место турбаза эта… Вам-то что там делать? – почесал затылок Виктор Иванович.
– Почему нехорошее? – спросил Леонид.
– Отдаленная… Содержит ее, говорят, криминальный авторитет. И личности там собираются соответствующие.
– Бедный Олег! Мое сердце не обманешь! – воскликнула Лола. – Не зря я летела, спасибо тебе. – Она посмотрела на Леонида. – А теперь скажите, как туда добраться. Можно ли вызвать такси?
– Я останусь с тобой, – вдруг заявил Леонид, и две пары глаз в изумлении уставились на него.
– Как не полетите? Здесь останетесь? – удивился Виктор Иванович. – Я долго держать самолет, то есть, пардон, вертолет, не могу. Опять-таки вдруг ЧП?! Мест-то нет!
– Я доведу тебя до места. Тем более там криминальное что-то, – твердо решил Леня.
– Ты пилот или как там… вертолетчик? Ты должен был доставить меня до пункта назначения, и все! Я уж сама разберусь. Меня ждет муж, – возразила Лолита.
– Я так решил. Доставлю до места и передам на руки мужа. Я не оставлю тебя здесь одну в лесу. – В голосе Леонида звучала спокойная твердость.
– Спасибо. – Лоле сразу почему-то расхотелось с ним спорить. – Поддержка мне не помешает, ноги еще плохо держат.
– Гражданка сильно боится, это видно. Как же тебя, горемычную, в вертолет занесло? – отозвался Виктор Иванович. – Бледная как смерть.
– Так получилось.
– Так может, водочки? Тебе бы коньячку, конечно, лучше, но чего нет – того нет, – развел руками Виктор Иванович.
– Я не буду, а вот Лоле пятьдесят граммов не помешало бы, – согласился Леонид.
Он, не принимая возражений, повел ее за Виктором Ивановичем в «избушку на курьих ножках». «Пятьдесят грамм» оказались тремя бутылками недорогой теплой водки. Тут же на столе появились отварной картофель, шмат сала, зеленый лук и черный хлеб. Аромат еды в помещении царил соответствующий.
– Чем богаты, – Виктор Иванович проявил себя хлебосольным хозяином.
Леонид сразу отказался и резко ограничил порцию приготовленного для Лолиты алкоголя. Видимо, тоже не доверял качеству местной продукции. А вот Виктор пошел в отрыв.
– А знаете что, друзья? Я вам свою машину дам, зачем она сейчас мне? Все равно за руль сегодня не сяду! И такси не надо, я вам доверяю. Вы – летчик, да и вертолет ваш у меня тут останется на охране, не угоните же мою «ласточку»? Чай, вертолет-то дороже! А уж любимой актрисе я всё готов доверить. Так искренне играть в кино… плохой человек не сумеет, – хрустел лучком Виктор.
Лолита выпила рюмку и поморщилась.
– Возьми! – быстро протянул ей кусочек хлеба с салом Леонид.
– Подожди, дай раздышаться, – замахала рукой Лолита. – Ой, мамочки! Все-таки не люблю я водку, никогда не любила. Ох, и сало не жуется! Жесткое такое!
– На, – протянул ей зеленый лук Виктор Иванович.
– Нет.
– Ах да! Вы же на воссоединение с мужем! Целоваться будут, – подмигнул Виктор и засмеялся.
– Вы бы не налегали на водку, а то я буду очень переживать за охрану вертолета, – с невеселым лицом произнес Леонид.
– Все! Есть! Я же чуть-чуть! Девочку расслабить, – козырнул Виктор. – Пойдем, покажу турбазу на карте и дам ключи от машины. Эх, хорошие вы ребята! Прилетели вдвоем и выглядите как голубки… а не вместе…
Глава 10
– Машина как-то странно едет. Звук такой… странный. Или это у меня в голове гудит? – отметила Лолита.
«Жигуль»-семерка, старенький и ржавенький, шел неровно и очень сильно гудел и скрежетал, словно «ласточка» попала в силки и пыталась не то что улететь, а хотя бы выжить.
– Это неисправность в моторе. И глушак гремит. Но, надеюсь, доедем, – ответил Леонид.
Она посмотрела на него и рассмеялась.
– Чего смешного?
– Не знаю. Когда-нибудь это закончится?! Опять мы вдвоем, опять ты ведешь механизм, только теперь не в воздухе, а на земле, не за штурвалом, а за рулем. Просто дежа вю…
– Мне осталось еще управлять яхтой в синем море, на горизонте сходящемся с лазурным небом. Я в матроске и белых брюках…
– Почти как Остап Бендер, – поддержала Лола. – А я рядом, стройная, загорелая, в черном бикини, красных лаковых сабо на высокой платформе, с распущенными волосами и бокалом холодного золотистого шампанского. На глазах большие солнцезащитные очки, а на губах красная яркая помада. Нас обдувает ветерок и жарко припекает солнце. А ты повторяешь те же ошибки.
– Какие? – вздрогнул Леонид, который внимательно слушал ее.
– Опять не смотришь вперед. А здесь, не поверишь, но нам кто-то может и встретиться, – сказала Лолита.
– Ой, действительно задумался. Вернее, ты так красочно все описала, что я просто картинку представил перед глазами, и теперь мне все равно куда смотреть, вижу только одно.
– А ты сможешь на море? – спросила Лола. – Я имею в виду яхтой управлять?
– Не пробовал. Но очень хорошо знаком с разной техникой, уверен, разобрался бы.
– Ты просто Джеймс Бонд, – засмеялась Лола. – Но вот за рулем этой «ласточки» выглядишь неуверенно….
– Скажи, а у тебя муж богатый и красивый? – внезапно спросил Леонид.
– Ты его знаешь? – удивилась Лолита. – Стопроцентное попадание. И красивый и богатый!
– Я так и знал, – слегка прищурился Леня. – Яркие женщины имеют именно таких мужей. Рад за него, ему с тобой нескучно.
– Даже не знаю, что ответить. Раньше не общалась с такими мужчинами, как ты. Простой военный, способный на подвиг… Защитник Отечества… У тебя добрые глаза и сильные руки… Уверена, твоей жене очень повезло.
Доступ к книге ограничен фрагменом по требованию правообладателя.
Так продолжалось четыре года. Нина по своим каналам определила Лолиту в хороший детский садик для одаренных, артистических детей, а Ингу взяла к себе в театр костюмершей с окладом куда более приличным, чем та получала в библиотеке. Все было бы хорошо, если бы не Инга… То ли она на самом деле сошла с ума, то ли помогли лекарства, которыми ее успели основательно отравить в психушке, но Инга с каждым годом становилась все более странной.
Она все чаще говорила о загробной жизни, о том, что ее там ждут, ей в тягость ходить по земле. А разговоры, что она не в состоянии смотреть на свою дочь, добивали Нину.
– Я плохая мать! Я не должна была становиться матерью, я ее чуть не убила. Ты спасла Лолу, ты кормишь нас. Если бы не ты, нас бы уже не было! Зачем я тебе? Ты настоящая мать, а не я. Я – балласт… Мне не следует жить, я только мешаю вам! Каждый раз вспоминаю о своем поступке, когда смотрю на дочь, и это невыносимо!
Попытки вразумить Ингу, успокоить, доказать, что та несет полную чушь, оказались безрезультатными.
– Да и Лола тебя больше любит, я же вижу, – гнула свое Инга. – Я – неинтересная, никчемная женщина, которая никому не нужна, а ты красивая, актриса, личность! У Лолиты глаза загораются, когда она тебя видит. Она каждый день тебя ждет и все время спрашивает: «Когда приедет тетя Нина?» Ты стала для нее центром Вселенной. Девочка словно чувствует, кто ее спас! Это что-то сверхъестественное.
В этих самых умозаключениях Инга дошла до точки, решив поджечь в театре свою соперницу, то есть Нину. И это выглядело не совсем логично, потому что, судя по высказываниям, от нее больше можно было ожидать собственной кончины, но никак не устранения нужного человека.
Она устроила пожар в гримерке, подперев дверь, чтобы актриса не смогла вырваться. А когда ее кинулись ловить, Инга забралась на чердак и с криком «Я свободна!» выбросилась из окна, осуществив то, о чем так долго говорила. Она разбилась насмерть. А вот Озерскую, уже потерявшую сознание от дыма и получившую серьезный ожог руки, все же спасли. Тогда-то она и решила взять Лолу к себе. А когда Лолита подросла, сварливо напоминала, что никогда, ни при каких условиях не хотела брать «эту дрянную девчонку».
– Еще чего! Я же не люблю детей, терпеть их не могу! Но мне ничего не оставалось делать! Я настолько совершенна, что ты влюбилась в меня больше, чем в свою мать, вот в чем ирония! И на меня легла эта чертова ответственность за твою судьбу, – вздыхала она, томно закатив глаза.
– Я всю жизнь слышу, что ты меня не любишь, потому что вообще не способна любить. Только мне все равно, у меня самая замечательная мама на свете, – улыбалась Лолита. – Главное, что я тебя люблю, этого достаточно.
Вроде не биологические родственники, но Лолита и Нина Михайловна даже внешне были похожи, а уж характер Лолита полностью унаследовала от Нины, особенно «стервозность», только возвела ее в высшую степень.
С детства Лолита имела то, чего не было у других детей. Она ходила в лучший садик, училась в лучшей английской школе, а еще посещала театральную студию. Исполнялся любой ее каприз! У нее были самые шикарные платья, самые красивые туфли, шубы из натурального меха уже в четырнадцать лет. Ее привозил в школу личный водитель на «Волге».
Девочка обедала в ресторанах, хотя многие дети даже не знали, что это такое. Целыми днями Лолита пропадала в театре у матери, рано приобщившись к жизни кулис. Подружки безумно завидовали, что у нее такая звездная, богемная мать. Холодильник в доме Озерской всегда ломился от продуктов, а к маме часто захаживали любовники с подарками и разными вкусностями.
Лолита вспоминала свое детство: пропахшая духами квартира, игривый смех Нины Михайловны из спальни, куда Лолите строго-настрого запрещалось заходить. На столе в хрустальной вазе, как правило, шикарные розы, разнообразие закусок: от бутербродов с красной икрой до клубники, которую Лола ела даже зимой. А еще имелась всегда открытая бутылка шампанского. Лоле не надоедало смотреть, как в золотистой жидкости бесконечно поднимались маленькие пузырьки. А потом Лола засыпала прямо за столом, перепачканная клубникой и шоколадом.
Неожиданно объявился отец Лолы, узнав, что его ребенка удочерила богатая актриса. Он стал угрожать Нине, что подаст на нее в суд и заберет у нее девочку. Лоле в то время было десять. Нина привлекла все свои связи, полгода мучилась, таскаясь по инстанциям, но свое право на девочку отстояла. Правда, после нервотрепки у актрисы Нины Озерской периодически, в самый неподходящий момент, стал пропадать голос от нервного спазма гортани. Но она не жалела, что отстояла ребенка, даже ценой собственного здоровья.
Но когда Лолите было двенадцать, случилось кое-что пострашнее. Один из многочисленных любовников Нины стал приставать к перепуганной девочке и чуть ее не изнасиловал. И изнасиловал бы, если бы вовремя не вернувшаяся домой Нина не ударила его хрустальной вазой по голове. Тогда их снова чуть не разлучили.
– Как советская женщина могла вести такой разнузданный образ жизни на глазах у девочки? Да еще и убийство совершить у нее на глазах? У девочки нервный стресс! Есть же какие-то границы! – кричали газетные статьи.
При таком раскладе скрыть аморальное поведение жизни Нине не удалось – дело получило общественный резонанс. Ее осудили по минимуму – на три года, хлопотал известный адвокат, поклонник ее творчества. А потом выпустили досрочно через год.
Лолита все это время провела в интернате. После освобождения Нина Михайловна сильно изменилась. Больше не устраивала оргии, попойки, не приводила в дом мужчин. Впервые в сорок два года она официально вышла замуж за состоятельного ювелира, к тому же коллекционера антиквариата. Все свободное время Нина Михайловна стала проводить с мужем и дочерью, словно наверстывая упущенное, создавая нормальную, крепкую семью.