— Опять не угадали, Алевтина Николаевна! — вздохнула я. — Не получается у меня отдыхать. Тоже, как вы выразились, запарка…
— Понятно, — сказала она. — Значит, опять по работе? Все про Самойлову пишите?
— Да вот подумала над вашим предложением, — слукавила я. — Может быть, действительно стоит написать о ваших коллегах? На Самойловой ведь свет клином не сошелся…
— И я так думаю! — с энтузиазмом подхватила Алевтина Николаевна. — О передовиках нужно писать, об общественниках! Как раньше было… Человек работает, участвует в профсоюзе, в личной жизни порядок — значит, такому почет и уважение! А сейчас что?
— Скажите, Алевтина Николаевна, — спросила я, — а вообще, кассиры ваши неплохо зарабатывают?
— Ну, хоромы на эти деньги не построишь, конечно, — ответила Алевтина Николаевна. — Но по сравнению со многими зарплаты приличные. Железная дорога все-таки…
— Наверное, к вам не так-то просто устроиться? — поинтересовалась я.
— Само собой, кого ни попадя не возьмем. Работа ответственная, с деньгами, с людьми… Кандидатура должна быть соответствующая.
— А как же вы так прокололись с Самойловой? — спросила я.
— Да это уж давно было, — махнула рукой Алевтина Николаевна. — Я еще тогда старшим не была. Только не скажу, как дело было, но ведь в душу-то каждому не заглянешь, верно?
— А остальные кадры вас, значит, не смущают? — улыбнулась я.
— В основном нет! — горячо откликнулась Алевтина Николаевна. — Девчата хорошие. Да я и прошлый раз вам говорила…
— А на замену Самойловой кого взяли? — спросила я. — Неожиданно ведь вышло. Кстати, откуда вы узнали, что Татьяна Михайловна попала в больницу?
На лице Алевтины Николаевны появилось слегка растерянное выражение.
— Постойте! — сказала она. — Как же дело было? Мы ведь, и правда, ничего не знали… Кто-то нам позвонил! — вспомнила вдруг она. — Точно! На следующее утро позвонили — из управления. Я еще удивилась, как они быстро там узнали про Самойлову. Они же и кандидатуру предложили на освободившееся место. По их рекомендации в тот же день девочка пришла — мы ее и взяли, временно.
— А вы не помните, кто звонил конкретно?
— Ну как не помню! Сам Валентин Данилыч звонил! — уважительно произнесла Алевтина Николаевна.
— А кто это — Валентин Данилыч?
— Ну как же! Валентин Данилыч Синицын — заместитель начальника управления по кадрам, разве вы не в курсе? — удивилась Алевтина Николаевна.
— Да я ведь не работала на железной дороге, — с улыбкой ответила я.
— Ну да, конечно, — кивнула Алевтина Николаевна. — Я уж по привычке. Валентин Данилыч у нас большая шишка. Поэтому девочку приняли без разговоров. Ну, она и опытная оказалась, справляется…
Я уже почти не сомневалась, какая фамилия у этой «девочки», но для очистки совести задала Алевтине Николаевне этот вопрос.
— Гуськова ее фамилия, — ответила она, — сегодня она, кажется, как раз и работает. Они посменно у нас.
— И когда, скажем, Гуськова следующий раз выходит в смену? — поинтересовалась я.
— Завтра в ночь, — ответила Алевтина Николаевна и тут же подозрительно уставилась на меня. — А зачем вам? Хотите написать, что к нам иначе как по звонку не устроишься?
— Ну что вы! — сказала я. — Работа же ответственная — с улицы кого попало не возьмешь. Только я не поняла, почему Валентин Данилыч вам звонил, а не начальнику вокзала, например? Вам это не показалось странным?
На лице Алевтины Николаевны появилось беспокойство.
— Вы думаете, кто-то себя за Синицына выдать хотел? Да нет, я голос Валентина Данилыча знаю… Строгий такой мужской голос. Нет, точно он был! А почему мне звонил? Не знаю. Может, предупредить заодно хотел, что с Самойловой беда приключилась? Да вы не сомневайтесь! Я сразу кадровику нашему доложила — он не возражал, все по закону…
— Да я и не сомневаюсь, — успокоила я ее. — Профессиональное любопытство, знаете ли… А вообще, признаться честно, все так надоело! Вот, думаю, может, действительно взять билет да и махнуть куда-нибудь на Кавказ?
— А я сразу так и сказала, — сочувственно заметила Алевтина Николаевна. — На Кавказе сейчас, конечно, опасно… Я бы на вашем месте в Крым махнула. Хоть и в Сочи тоже неплохо…
Мы немного поговорили о превратностях, поджидающих в наше время путешественников, а потом я стала прощаться. Никакие поездки меня, разумеется, не интересовали, просто мне нужно было перевести разговор в другое русло — совсем ни к чему было, чтобы Алевтина Николаевна заметила мой пристальный интерес к новенькой кассирше. Идея, которая недавно слабой искрой мелькнула у меня в мозгу, постепенно начала оживать, приобретать какие-то отчетливые формы и обрастать деталями. Но для ее осуществления требовалась полная секретность. Никто из посторонних не должен был ничего знать.
Покинув Алевтину Николаевну, я уточнила в справочной вокзала, на какие направления взять билеты не составляет труда, а потом поехала в редакцию. Настроение у меня опять поднялось. Мне не терпелось сообщить своим ошеломляющую новость.
Виктор успел вернуться раньше меня, и, когда я, возбужденная, переступила порог редакции, он встретил меня словами:
— Племянницу я вычислил. Ее фамилия…
— Гуськова Любовь Дмитриевна! — продолжила я, любуясь произведенным эффектом. — Работает кассиром на железнодорожном вокзале. Устроилась на следующий день после того, как Самойлова попала в больницу! Трофимову она представилась Лилианой.
— Вот это новость! — покрутил головой Кряжимский. — Это просто сюрприз.
— Да, наш приятель, на которого я потратила весь кофе, не теряет времени даром. Знаете, что он сделал, когда узнал, что его информатор лежит в больнице? Он позвонил на вокзал, представился заместителем начальника управления и порекомендовал взять на освободившееся место Гуськову! Просто и эффектно. Никто, разумеется, и не подумал перезвонить в управление. Так что у грабителя на вокзале опять есть свой человек. О том, что Гуськова — племянница Самойловой, никто не догадывается. Как, впрочем, и о том, что Самойлова приказала долго жить… Ну, как это вам нравится?
— Я хочу уточнить, — хладнокровно заметил Виктор. — Насчет кофе…
— Потом! — отмахнулась я. — Сейчас не это важно. Кстати, уже почти незаметно… Но дело не в этом. Я, кажется, придумала, как заманить грабителя в ловушку.
— Вот как? Интересно! — сказал Кряжимский. — Мы внимательно слушаем.
— Боюсь, что вам придется сыграть роль подсадной утки, Сергей Иванович, — сказала я. — Остальные для этого не годятся — по разным причинам. А вот вам придется срочно уехать — всей семьей.
— И далеко? — деловито спросил Кряжимский, который уже начал догадываться, в чем дело.
— В Тюмень, — ответила я. — Туда проще всего взять билеты. Завтра Гуськова работает в ночь. Думаю, откладывать не стоит.
— Ты с ума сошла! — ужаснулась Маринка. — Что будет делать Сергей Иванович в Тюмени? Да еще всей семьей?
— Ничего не будет, — сказала я. — Он вообще туда не поедет. Просто возьмет билеты и освободит квартиру. Поживет у меня, например.
— Или у меня, — добавил Виктор.
— Кажется, я поняла! — восторженно сказала Маринка. — Но ведь, чтобы заинтересовать этих жуликов, Сергей Иванович должен показаться особенно солидным. Крутым должен показаться!
— Покажется, — заверила я. — Мы все пошарим по сусекам, по знакомым и снарядим его наилучшим образом: костюм от Кардена, часы «Сейко», золотой перстень, мобильник и бумажник крокодиловой кожи, набитый банкнотами… Когда Гуськова все увидит, она вызубрит адрес Сергея Ивановича, как таблицу умножения! Голову даю на отсечение, грабитель клюнет. Тут-то мы его и накроем!
— Кто это — мы? — ревниво поинтересовался Ромка.
— Ну, я не имела в виду тех, кто не достиг призывного возраста, — пояснила я. — В основном группа захвата будет состоять из тех, кто уже имеет боевой опыт. А Сергей Иванович нас подстрахует. Думаю, что на последнем этапе можно будет подключить милицию. Этим и займется Кряжимский, пока мы будем бить грабителя одной левой…
— Ну что ж, план мне нравится, — согласно кивнул Сергей Иванович. — Только я думаю, не стоит перебарщивать. Приличный костюм у меня найдется. Золотые часы — это неплохо, а вот без перстня я, пожалуй, обойдусь…
— Но в целом вы одобряете? — спросила я. — И согласны рискнуть?
Кряжимский кивнул.
— Прекрасно. Тогда давайте тщательно обдумаем все детали, — предложила я.
Глава 13
Никто из нас сопровождать Кряжимского на вокзал не пошел. Вечером людской наплыв спадал, и на вокзале делалось чуть-чуть просторнее. Наметанный глаз вполне мог выхватить из толпы знакомое лицо, а мы справедливо полагали, что у нашего грабителя глаз именно такой. Ни к чему рисковать — вдруг ему тоже бы вздумалось наведаться в эту ночь на вокзал.
Сергей Иванович отказался от наших услуг и заявил, что на время переедет с семьей к брату, у которого большая квартира. На всякий случай мы условились, что отъезд будет обставлен как полагается — с чемоданами, такси и прочими сопутствующими мелочами: если грабителю вздумается заранее убедиться, что хозяин выбыл, у него не должно возникнуть подозрений.
Но сначала нужно было позаботиться о билетах. К этому моменту мы отнеслись с особой ответственностью. Для Сергея Ивановича мы раздобыли роскошные золотые часы, солидный бумажник, куда вложили порядочную сумму денег — правда, большая часть их была просто мастерски выполненной куклой, — дорогой галстук и снабдили его мобильником. Для пущего эффекта Кряжимский прямо из очереди должен был мне позвонить и сообщить, что срочно уезжает к дальнему родственнику и раньше чем через десять дней не вернется.
В конце концов, когда приготовления были закончены и Кряжимский нарядился в свой лучший костюм, обвешавшись аксессуарами, он стал похож то ли на удачливого предпринимателя средней руки, то ли на «крестного отца», ушедшего на покой. Во всяком случае, все сошлись на том, что Сергей Иванович одним своим видом вызывает жгучее желание его ограбить. Виктор даже проворчал, что как бы это не случилось уже по дороге на вокзал, но Кряжимский успокоил его, сообщив, что попросит брата отвезти его на машине туда и обратно.
Не знаю, как восприняли эту причуду домашние Сергея Ивановича, но, учитывая его дар убеждения, я надеялась, что все сошло гладко. Перед тем как отправиться за билетом, Кряжимский созвонился со мной и заверил, что все идет нормально.
Однако угрызения совести все-таки немного мучили меня. В доброй воле Сергея Ивановича я не сомневалась, но тем не менее мне казалось не слишком этичным подвергать пожилого человека таким испытаниям. Ведь было неизвестно, сработает ли наш план и как быстро он сработает. Не может же Кряжимский постоянно жить у своего брата.
Меня успокаивало то обстоятельство, что грабитель действовал достаточно быстро и реализовывал полученную информацию, по-видимому, сразу, как только она поступала. Нужно было только хорошенько заинтересовать его, а это, как мне казалось, должно было у нас получиться.