Моей матери
...Но человек рожден для страданий,
как искры, чтобы устремляться вверх.
Иов, 5:7
Глава 1
Портал
Вернулось тепло, и вновь ярко светило солнце. Не то что на прошлой неделе.
Клэри бежала к дому Люка по пыльной дорожке. Чтобы волосы не лезли в глаза, девушка натянула капюшон. Погода, может, и прояснилась, но с Ист-Ривер по-прежнему задувал злой ветер: пахло химией, асфальтом и бензином из Бруклина, а еще — жженым сахаром с заброшенной фабрики.
Саймон дожидался на крыльце, сидя в продавленном дырявом кресле. Он пристроил на коленях карманную «Нинтендо» и сосредоточенно водил стилусом по нижнему экрану.
— Есть! — сказал он, когда Клэри поднялась по ступенькам. — Я чемпион по «Гонкам Марио».
Клэри откинула капюшон и, поправив челку, достала из кармана ключи:
— Ты где пропадал? Я тебе все утро звонила.
Саймон спрятал сверкающую коробочку игровой консоли в «почтальонскую» сумку:
— У Эрика. Мы репетировали.
— Репетировали? — нахмурилась Клэри и даже перестала возиться с замком. — Так ты...
— Все еще в группе? Ну да, а что? — Обойдя Клэри, Саймон предложил: — Давай помогу.
Уверенно, без лишней суеты он провернул ключ в ржавом замке, и механизм, щелкнув, поддался. Саймон случайно коснулся руки Клэри. Девушка вздрогнула: кожа вампира была холодна, как уличный воздух. При Саймоне Клэри по-прежнему становилось неловко, ведь они всего неделю как расстались.
— Спасибо, — буркнула девушка, забрав ключи и не глядя на друга.
В гостиной было жарко. Повесив куртку на крючок в прихожей, Клэри прошла в спальню; Саймон, к ее неудовольствию, плелся следом.
На кровати лежал чемодан, раскрытый, будто устрица. Повсюду валялись одежда и художественные принадлежности.
— Я думал, ты в Идрис всего на пару дней собираешься, — заметил Саймон, рассматривая беспорядок с легким оттенком неприязни во взгляде.
— Так и есть. Просто я не знаю, что взять: вдруг мне запретят носить брюки? Ни платьев, ни юбок у меня почти нет.
— Почему это тебе запретят носить брюки? Ты в другую страну отправляешься, а не в другой век.
— Нефилимы на вид старомодные. Изабель всегда в платьях ходит... — выпалила Клэри и тяжело вздохнула. — Ладно, проехали. Я из-за мамы расстроена, вот и загоняюсь насчет гардероба. Давай о другом поговорим. Как репетиция? Название группе подыскали?
— Все отлично. — Саймон уселся на стол. — Думали над слоганом. Хочется чего-нибудь с игрой слов, типа: «Наш рок не отпустит».
— Ты признался Эрику и остальным?..
— Что я вампир? Нет. В подобном, знаешь ли, не так-то легко признаться.
— Наверное, ты прав, но они — твои друзья. Им можно открыться. Тем более, узнав, что ты вампир, они станут почитать тебя. Ну, как рок-н-ролльного бога, вроде того вампира, Лестера.
— Лестат, — поправил ее Саймон. — Вампира звали Лестат. И вообще, он выдуманный. Ты, между прочим, тоже не особо торопишься рассказывать друзьям, что ты нефилим.
— Каким еще друзьям? Ты — мой друг. — Клэри навзничь упала на кровать. — И тебе я открылась.
— Выбора не было. — Склонив голову набок, Саймон посмотрел на Клэри. В свете ночника его глаза приобрели серебристый оттенок. — Я буду скучать по тебе.
— И я по тебе буду скучать, — призналась Клэри.
Предвкушая путешествие в Идрис, Клэри больше ни о чем другом думать не могла. От возбуждения по телу забегали мурашки.
«В Идрис! — ликовала Клэри. — На родину нефилимов, в Город Стекла. Спасать маму... И рядом будет Джейс».
Глаза Саймона заблестели. Вампир как будто прочел ее мысли.
— Напомни, — попросил он тихим голосом, — зачем тебе в Идрис? Разве Люк и Мадлен без тебя не управятся?
— Маму погрузило в сон заклинание одного мага, Рагнора Фелла. Мадлен говорит, надо найти Фелла и уговорить его снять заклятие. Понимаешь, колдун с Мадлен не знаком, а мне он поверит, потому что знал маму... Я ведь на нее очень похожа. Люку со мной нельзя: в Идрис-то его пустят, но в Аликанте без разрешения Конклава — нет. Конклав разрешения Люку не даст. И пожалуйста, не говори с ним об этом. Он и так не хотел отпускать меня. Хорошо, что Люк давно знает Мадлен, иначе точно не отпустил бы.
— В Идрис идут Лайтвуды. И Джейс. Они помогут. В смысле, Джейс ведь обещал тебе помочь? Он не против твоего присутствия?
— Конечно, он поможет! И с чего бы ему быть против? — ответила Клэри.
Она прекрасно знала, что это неправда.
От Мадлен Клэри прямиком побежала в Институт, к Джейсу. Когда-то она рассказала о секрете матери именно ему, не Люку. Как ни странно, теперь, во время разговора, Джейс стал бледнеть, будто Клэри не план спасения излагала, а с жестокой неспешностью тянула из брата кровь.
— Никуда ты не пойдешь. Если придется, я свяжу тебя, повалю на пол и сяду сверху. Не пушу в Идрис! — произнес он хлестко, будто по лицу ударил.
Ничего себе! Клэри бежала к нему со всех ног, а он... Стоит на пороге, смотрит как на безумную и побледнел, что твоя смерть.
— Вы же идете.
— Да, идем. Так надо. Конклав созвал всех активных членов на общий Совет. Голосовать насчет Валентина. И раз уж мы последние, кто имел с ним дело...
— Так почему мне нельзя с вами?! — возмутилась Клэри.
Джейс еще больше разозлился от такой прямоты:
— Для тебя там слишком опасно.
— А здесь спокойнее, да?! Меня за последний месяц раз десять чуть не убили. В Нью-Йорке!
— В городе были два Орудия смерти, и Валентин стремился их заполучить, — процедил Джейс. — Теперь он обратил свой взор на Идрис, все знают...
— Насчет Идриса мы совершенно уверены, — сказала Мариза Лайтвуд, стоявшая до того в тени. В ярком свете на лице у нее отчетливо проступили следы жуткой усталости. Во время последней битвы Роберта Лайтвуда ранил демон, отравил ядом, и теперь Маризе приходится постоянно ухаживать за мужем. Один бог знает, скольких трудов ей это стоит. — А еще Конклав пожелает встречи с Клариссой. И тебе, Джейс, о его намерении известно.
— Шел бы этот Конклав...
— Джейс! — неожиданно по-матерински одернула его Мариза. — Следи за речью.
— Конклав много чего хочет, — поправился Джейс. — Только мы не обязаны ему потакать.
Мариза словно читала мысли Джейса, и эти мысли ей очень не нравились.
— Конклав редко ошибается. С их стороны логично требовать встречи с Клэри — после всех испытаний! Ей есть что рассказать...
— Я буду говорить за нее. Отвечу на любые вопросы, — настаивал Джейс.
Вздохнув, Мариза обратила взор голубых глаз на Клэри:
— А ты и сама в Идрис хочешь, я верно поняла?
— Всего на пару дней. Ничего со мной не случится, — взмолилась Клэри, стараясь не замечать, как испепеляюще смотрит на Маризу Джейс. — Клянусь.
— Дело не в опасностях. Дело в том, согласишься ли ты на встречу с Конклавом. Они хотят поговорить с тобой. Если откажешь, нам не разрешат провести тебя в Идрис.
— Нет... — начал было Джейс, но Клэри ответила:
— Согласна!
По спине пробежался холодок. Из всего Конклава ей была знакома лишь Инквизитор, да и с ней-то лишний раз общаться не радовало.
— Решено, — подвела итог Мариза, массируя виски. Ее голос дрожал перетянутой скрипичной струной. — Джейс, проводи Клэри на выход, а потом я жду тебя в библиотеке. Надо поговорить.
После этих слов Мариза растворилась в темноте, ни слова не сказав на прощание. Клэри будто окатили ледяной водой. Дети Маризы — Алек и Изабель — восхищались матерью, которую и сама Клэри считала человеком хорошим. Вот только теплоты ей недостает.
— Полюбуйся, что ты натворила. — Брат недовольно сомкнул губы.
— Мне надо в Идрис, как ты не поймешь! — ответила Клэри. — Ради матери.
— Мариза чересчур доверяет Конклаву. Думает, они непогрешимы, а я не смею разубедить ее, потому что... — Он осекся.
— Так действовал бы Валентин? — подсказала Клэри.
Вопреки ожиданиям, Джейс не взорвался гневом.
— Непогрешимых не бывает... — скованно произнес он, потом вызвал лифт и закончил фразу: — Даже в рядах Конклава.
Скрестив руки на груди, Клэри спросила:
— Ты поэтому не хочешь меня отпускать? Думаешь, я в опасности?
— А что, есть еще причины не пускать тебя в Идрис? — удивился Джейс.
Клэри тяжело сглотнула:
— Ты... — Фразу она не закончила, договорив про себя: «Ты сказал, что больше не любишь меня, а я, представь, все еще люблю тебя. Глупо, да, но ты сам прекрасно все понимаешь».
Тем временем Джейс подсказал:
— Не хочу всюду таскать за собой младшую сестренку? — В его голосе прозвучала насмешка... и что-то еще.
Грохоча, прибыл лифт. Войдя в кабину, девушка обернулась:
— Я хочу в Идрис не из-за тебя. Ради матери. Нашей матери. Надо ей помочь. Очень надо, как ты не поймешь?! Без меня мама никогда не проснется. Хоть притворись, что тебе есть до нее дело.
Джейс положил ей руки на плечи, коснувшись походу шеи, и от этого девушка совершенно не к месту затрепетала. Против воли она заметила синяки под глазами у Джейса, запавшие щеки. Привычный черный свитер и темные ресницы только четче их выделяли; с Джейса можно было писать портрет в черно-белых тонах, добавив мазки золотым — на месте глаз, для контраста...
— Лучше пойти мне, — настоял Джейс. — Я помогу матери. Скажи, куда идти и что спрашивать. Достану все нужное.
— Мадлен предупредила мага, что придет дочь Джослин. Не сын.
— Так передай, — стиснул Джейс ее плечи, — что в планах изменения. Пойду я, а не ты. Никак не ты.
— Джейс...
— Я все сделаю. Все, что пожелаешь. Только останься дома.
— Не могу.
Джейс попятился, будто его толкнули:
— Почему?
— Потому что Джослин — моя мать.
— И моя тоже, — холодно возразил парень. — Почему Мадлен не поручила задание нам обоим? Отчего посылает одну тебя?
— Сам знаешь.
— Да, — еще холоднее заговорил Джейс. — Для Мадлен ты навсегда останешься дочерью Джослин, а я — сыном Валентина.
Юноша захлопнул решетчатую дверь лифта, словно возводя между собой и Клэри преграду. Узорчатая ширма разбила его лицо на множество металлических ромбов, и сквозь один из них сверкал яростным блеском золотой глаз.
— Джейс... — позвала Клэри, но лифт с грохотом и скрежетом понес ее вниз, в темноту собора.
* * *
— Земля вызывает Клэри. — Саймон помахал у нее рукой перед носом. — Уснула?
— А? Что? Прости... — встряхнула головой Клэри.
С Джейсом она больше не разговаривала, да он и не брал трубку. Пришлось составлять план похода в Идрис с Лайтвудами при неохотном посредничестве несчастного Алека, разрывавшегося между Джейсом и матерью.
— Ты что-то говорил? — переспросила Клэри.
— Да. По-моему, вернулся Люк, — сказал Саймон и соскочил на пол. В этот момент открылась дверь в спальню. — А вот, собственно, и он.