Он схватил Гленну за пухлую руку и потащил ее куда‑то к деревьям. В другой руке он уносил новехонькую горную доску.
– Подожди, – сказал Иг, поднимаясь на ноги.
Когда он встал, перед его глазами вспыхнул фейерверк неоновых огней, а вместе с ним пришло ощущение, что нос его полон битого стекла.
– Мне нужно идти. Нам обоим нужно идти.
– Ладно, но вы зайдете ко мне как‑нибудь в другой раз?
– Как‑нибудь.
– А вы знаете, где это? Это на шоссе, прямо за…
– Все знают, где это, – сказал Ли и почти убежал, петляя между деревьями, таща за собой Гленну.
Уходя, она бросила на мальчишек встревоженный взгляд.
Боль в носу Ига усиливалась и накатывала волнами. Он на мгновение приложил к лицу сложенные лодочкой ладони, затем отвел их, и ладони оказались красными.
– Пошли, Иг, – сказал Терри. – Нам надо идти. Ты должен показаться доктору, с этим своим лицом.
– И я, и ты, – добавил Иг.
Терри улыбнулся и вытащил из комка одежды, бывшего у него под мышкой, Игову рубашку. Иг взглянул на нее с удивлением; до этого момента он даже не замечал, что стоит нагишом. Терри натянул ее на Ига, одевая его так, словно ему пять лет, а не пятнадцать.
– Возможно, хирург будет нужен и для того, чтобы вытащить мамашину ногу из моей задницы, – сказал Терри. – Взглянув на тебя, она меня просто убьет. – Когда голова Ига прошла через ворот рубашки, он увидел, что брат смотрит на его лицо с явной тревогой. – Ты же не скажешь им, правда, Иг? Она же зашибет меня за то, что позволил тебе спускаться на этой долбаной тележке. Иногда лучше промолчать или соврать.
– Господи, да я же совсем не умею врать. Мама всегда догадывается. Она все поймет, как только я раскрою рот.
На лице Терренса появилось некоторое облегчение.
– А кто тебе велит раскрывать рот? Тебе очень больно. Ты просто стой и реви, а всю трепотню оставь мне. Уж я‑то умею трепаться.
Глава четырнадцатая
Через два дня, когда Иг снова увидел Ли Турно, тот был насквозь мокрый и весь дрожал. На нем был тот же самый галстук, те же самые шорты и та же самая горная доска под мышкой. Он словно только что вылез из Ноулз‑ривер и не успел обсохнуть.
Неожиданно хлынул ливень, и Ли под него угодил. Его белесые волосы насквозь промокли и прилипли к черепу, он хлюпал носом. Он нес через плечо мокрый брезентовый мешок, придававший ему вид мальчишки‑газетчика из старого комикса «Дик Трейси».
Иг был в доме один, необычное обстоятельство. Его родители уехали в Бостон на вечеринку с коктейлями к Джону Уильямсу. У того кончался дирижерский контракт в оркестре «Бостон‑попс», и Деррик Перриш должен был играть на прощальном концерте. Следить за домом они оставили Терри. Тот большую часть утра просидел в пижаме перед телевизором или провисел на телефоне, беседуя с такими же скучающими друзьями. Его тон был сперва жизнерадостно‑ленивый, затем настороженный и любопытный и, наконец, отрывистый, невыразительный, каковым он выражал крайнюю степень презрения. Проходя мимо его двери, Иг увидел, как он меряет комнату шагами, верный знак возбуждения. В конце концов Терри бросил телефонную трубку и взбежал по лестнице. Когда он снова спустился, то был уже одет и подкидывал на ладони ключи от отцовского «ягуара». Он сказал, что едет к Эрику, сказал, изогнув верхнюю губу, с видом человека, которому приходится выполнять чужую грязную работу, человека, который, вернувшись домой, увидел, что все мусорные бачки перевернуты и мусор разбросан по всему двору.
– Разве тебе не нужно, чтобы с тобой был кто‑нибудь, имеющий права? – спросил Иг.
У Терри уже было разрешение.
У Терри уже было разрешение.
– Только если меня остановят, – сказал Терри.
Терри вышел во двор, и Иг запер за ним дверь. Через пять минут кто‑то в нее забарабанил, и Игу пришлось открывать; он решил, что это Терри что‑то забыл и вернулся, но это был не Терри, это был Ли Турно.
– Ну как твой нос? – спросил Ли.
Иг осторожно потрогал пластырь, затягивавший его переносицу, и опустил руку.
– В общем‑то, я и так не был красавцем. Ты зайдешь?
Ли шагнул через порог и так и стоял; под его ногами постепенно вырастала лужа.
– Похоже, это ты тонул, – улыбнулся Иг.
А Ли не улыбнулся. Он словно не знал, как это делается. Можно было подумать, что сегодня утром он впервые надел свое лицо и еще не научился им пользоваться.
– Красивый галстук, – сказал Ли.
Иг посмотрел на себя и только сейчас вспомнил о галстуке. В субботу утром, когда Иг спустился вниз с синим галстуком на шее, Терри картинно закатил глаза.
– А это что такое? – спросил он издевательским голосом.
Их отец, как раз проходивший через кухню, посмотрел на Ига и сказал:
– Высший класс. Тебе бы, Терри, тоже стоило носить что‑нибудь в этом роде.
С этого времени Иг всегда ходил в галстуке, и вопрос больше не обсуждался.
– Чем ты торгуешь? – спросил Иг, кивнув на брезентовый мешок.
– По шесть долларов штука, – сказал Ли, расстегнул мешок и вытащил три разных журнала. – Выбирай, что больше нравится.
Первый назывался попросту «Правда!». На обложке были нарисованы жених и его невеста, преклонившие колени перед алтарем в огромной церкви. Их руки были молитвенно сложены, лица повернуты к свету, косо пробивающемуся через витражные окна. Судя по одинаковому маниакальному восторгу на лицах, они надышались веселящего газа. За ними стоял высокий и голый серокожий инопланетянин. Он возложил на их макушки свои трехпалые ладони – смотрелось это так, словно он собирался стукнуть их головами и убить, к их величайшей радости. Заголовок на обложке гласил: «Обрученные инопланетянами!» Два других журнала были «Налоговая реформа» и «Современное американское ополчение». [11]
– Все три за пятнадцать, – сказал Ли. – Это мы собираем деньги на христианский патриотический банк продуктов питания. «Правда!» – он действительно интересный. Там фантастика про всяких великих знаменитостей. Есть рассказ о том, как Стивен Спилберг ездил по настоящей Зоне‑55. [12]Еще про «Киссов», как они летели на самолете, и в их самолет попала молния, и двигатели заглохли. Они все воззвали к Христу спасти их, а затем Пол Стенли увидел на крыле Иисуса, и через минуту двигатели снова завелись, и пилот смог вывести машину из пике.
– «Киссы» все евреи, – сказал Иг.
Ли ничуть не обеспокоился этой новостью.
– Да. Я и сам думаю, что большая часть тамошних публикаций – дерьмо собачье. Но рассказ все равно хороший.
Это показалось Игу весьма разумным наблюдением.
– Так ты говоришь, пятнадцать за все три? – спросил он.
– Да, – кивнул Ли. – Если продашь достаточно много, тебе полагается премия. Вот так я получил эту доску, прокатиться на которой мне не хватило духу.
– Ты чего! – воскликнул Иг, удивленный спокойствием, с каким Ли признал свою трусость. Слушать, как он сам это говорит, было хуже, чем слушать Терри тогда на холме.
– Нет, – сказал Ли, ничуть не обеспокоившись. – Твой брат понял меня правильно.