Рейчел передала ему меню, но Босх сразу отдал его официанту.
– Мне то же самое. А из напитков – просто воду.
Он отпил из стакана. Рейчел улыбнулась ему, однако не очень приветливо.
– Едва ли тебе понравится это блюдо.
– Почему? Я люблю морепродукты.
– Вчера вечером ты сказал, что любишь морепродукты только в жареном и вареном виде.
– Да ладно, ничего, – отмахнулся он. – В брюхе все сварится. А почему это заведение называется «Уотер-гриль», если тут не жарят мясо?
– Хороший вопрос.
– Бог с ним. Мне надо с тобой поговорить. Мне нужна твоя помощь, Рейчел.
– Что случилось?
– Я полагаю, что Рейнард Уэйтс не убивал Мари Жесто.
– Он же привел вас к трупу! Ты хочешь сказать, что это была не Мари Жесто?
– Нет, ее личность подтвердилась сегодня при вскрытии. В той яме определенно находилась Мари Жесто.
– А Уэйтс – тот самый человек, который привел вас к ней, разве не так?
– Так.
– Он же сознался в ее убийстве, верно?
– Верно.
– Согласно вскрытию, совпала ли причина смерти с его показаниями?
– Насколько мне известно – да.
– Тогда, Гарри, я не вижу логики. Почему же он не убийца?
– Потому что здесь происходит нечто нам неведомое. Оливас и О'Ши имели на Уэйтса какие-то свои виды. Не известно, какие именно, но эти замыслы потерпели крах в Бичвуд-Каньоне.
– Изложи мне только факты, – попросила Рейчел. – Никакой теории, никаких гипотез. Лишь то, что достоверно.
Босх поведал ей все, начиная с подделки Оливасом Книги убийства. Детально изложил роковой эпизод, случившийся, когда Уэйтс почти вскарабкался по лестнице. Рассказал об издевательских воплях вооруженного Уэйтса, обращенных к О'Ши, и о купюрах в видеопленке, на которой фиксировался следственный эксперимент.
На все это ему потребовалось пятнадцать минут, и как раз подоспел их заказ. Ничего удивительного, что ленч подали слишком скоро, подумал Босх, – ведь его не надо ни варить, ни жарить! Он порадовался, что придется еще много говорить. Это давало законный повод не есть поставленную перед ним сырую рыбу.
Рейчел размышляла над услышанным.
– Подделка Книги убийства не имела смысла, – проговорила она. – Да, запись связывала Уэйтса с пропавшей девушкой, но он без того был связан с делом – и своим признанием, и тем, что привел вас к телу Жесто. Так зачем было кому-то фальсифицировать документ?
– Тут есть два момента. Первый: Оливас захотел как-то понадежнее застолбить это признание. Может, опасался, что я обнаружу в показаниях убийцы какие-нибудь слабые места, поэтому намеревался подстраховаться. Внес Уэйтса в досье и таким образом поставил меня в положение человека, заведомо настроенного поверить в признание.
– А второй момент?
– Здесь мы ступаем на довольно скользкую почву. Конечно, Саксона-Уэйтса вписали в журнал, чтобы получше меня обработать, но также и затем, чтобы сбить меня с верного пути.
– Объясни-ка получше.
– Давай проанализируем факты. Оливас внес запись в журнал, а затем демонстративно швырнул ее мне в лицо. Он знал: если я поверю в ее достоверность, то поверю и в то, что мы с напарником тогда, в девяносто третьем, крупно прокололись. То есть поверю, что из-за нашей оплошности погибли другие люди. На меня ляжет бремя вины за женщин, которых Уэйтс убил позднее. А это привяжет меня к Уэйтсу, так сказать, эмоционально – на уровне ненависти. Да, я тринадцать лет жаждал поймать человека, убившего Мари Жесто. Но если с тех пор к ней добавились и другие жертвы и вина за их смерть тоже ложится на меня, то это резко обостряет дело. И уж когда я сойдусь с этим отморозком лицом к лицу, мои чувства, мои нервы должны быть как оголенные провода. Этот-то накал эмоций и должен был отвлечь меня.
– От чего?
– От того факта, что Уэйтс не убивал Мари Жесто. Да, он признался в ее убийстве, но он ее не убивал. Он заключил некую сделку с Оливасом, а может, также и с прокурором, что возьмет вину за это преступление на себя, ведь ему все равно светил максимум за остальное. Я был так ослеплен своей ненавистью, что больше уже ничего не видел. Перестал обращать внимание на детали, Рейчел. Единственное, чего мне хотелось во время допроса, – перемахнуть через стол и придушить подонка.
– Ты кое о чем забываешь.
– О чем?
Она наклонилась к нему через стол:
– Как ни крути, Уэйтс все-таки привел вас к ее трупу. Если он не убивал, то откуда мог знать, куда идти? Как ему удалось найти то место в лесу?
Босх кивнул. Хороший аргумент.
– Это было легко устроить. Его могли натаскать прямо в тюремной камере – тот же Оливас. Это мог быть трюк в духе Гензеля и Гретель: когда путь помечается с таким расчетом, что только один Уэйтс может заметить ориентиры. Я сейчас еду опять в Бичвуд-Каньон. Уверен, что на сей раз когда буду специально искать эти маячки, то найду их там.
Он протянул руку и заменил пустую тарелку Рейчел на свою, нетронутую. Она не возражала.
– То есть весь этот следственный эксперимент был подставой, чтобы убедить тебя, – медленно проговорила она. – Что Уэйтса напичкали ключевой информацией об убийстве Жесто и он механически выплюнул ее обратно в своих показаниях, а потом, как Красная Шапочка, бодро повел вас через лес к нужному месту?
– Да, понимаю: когда отожмешь воду, то образовавшийся сухой остаток действительно кажется немного неправдоподобным, но…
– Более чем немного.
– А конкретно?
Официант принес меню десерта, но Босх и Рейчел заказали только кофе.
– Почему именно теперь? – наконец спросила она.
Босх покачал головой:
– Не знаю.
– Когда в последний раз ты изымал дело из архива и активно над ним работал?
– Месяцев пять назад. Та последняя видеопленка, что я тебе показывал, – это и был последний раз, когда я к нему возвращался.
– Что ты делал помимо того, что вызывал Гарланда на допрос?
– Все. Я разговаривал со всеми, кто мог что-либо сказать. Вновь стучался во все двери. Гарланда я вызвал в самую последнюю очередь.
– Ты думаешь, Гарланд подкупил Оливаса?
– Чтобы Оливас, а может, и О'Ши заключили подобную сделку, их должен был подкупить человек с большими возможностями. Тот, у кого много денег и власти. У Гарландов есть то и другое.
Официант принес кофе и счет. Босх достал и положил поверх него кредитку, но официант уже ушел.
– Ты не хочешь поделить расходы? – спросила Рейчел. – Ты ведь даже не ел.
– Все в порядке. Уже одно то, что я услышал твое мнение, того стоило.
– Держу пари, ты говоришь это всем своим девушкам.
– Лишь тем, которые служат федеральными агентами.
Она покачала головой. Босх увидел, как тень сомнения промелькнула по лицу.
– Что?
– Если взглянуть на это с точки зрения Уэйтса…
– И?..
– Слишком уж дальний прицел, Гарри. Задним числом берутся факты и выстраиваются в соответствии с какой-то надуманной гипотезой. Мэрилин Монро не умерла от передозировки, ее сгубили братья Кеннеди при поддержке толпы. Это называется теория заговора.
– Так что там насчет точки зрения Уэйтса?
– Зачем ему это нужно? Признаваться в убийстве, которого не совершал?
– Очень просто, Рейчел. Он пошел на это, поскольку ему было нечего терять. Он уже и так погорел, будучи Мусорщиком из Эхо-парка. Дойди дело до судебного процесса, он, бесспорно, схлопотал бы себе порцию божественного эликсира – как сказал ему вчера Оливас. Так что его единственным шансом выжить было сознаться в своих преступлениях. И если, например, следователь или прокурор хотели повесить на него лишнее убийство, в дополнение к прочим, то что мог ответить Уэйтс? «Ни за что и никогда!»? Ты хоть сама себя не обманывай. У них был отличный рычаг давления на преступника, и если они давали команду «Фас!», ему оставалось лишь кивнуть и спросить: «Кого?» И еще кое-что, – продолжил Босх. – Уэйтс знал, что будет следственный эксперимент, выезд на местность, и это давало ему надежду. Он понимал, что может попытать счастья, получить шанс на побег. Когда ему сказали, что он поведет следственную группу через лес, этот шанс вырос, и его желание сотрудничать, видимо, тоже возросло. Вероятно, что для Уэйтса вся мотивация вообще состояла в возможности выбраться за стены тюрьмы.
Долгое время оба сидели молча. Подошел официант и взял кредитку. Ленч закончился.
– Что ты намерен делать? – спросила Рейчел.
– Следующий мой шаг – Бичвуд-Каньон. После этого я намерен выйти на человека, который мне все объяснит.
– О'Ши? Он не станет с тобой разговаривать.
– Знаю. Поэтому я тоже не собираюсь говорить с ним. Сейчас, во всяком случае.
– Ты собираешься найти Уэйтса?
Босх уловил сомнение в ее голосе.
– Вот именно.
– Он уже далеко, Гарри. Думаешь, он станет ошиваться поблизости? Уэйтс убил полицейского и судебного пристава. Его шансы выжить в Лос-Анджелесе равны нулю. Неужели он будет торчать в этом округе, где каждый человек с пистолетом и полицейским значком охотится за ним?
– Он здесь, – убежденно произнес Босх. – Ты все правильно сказала, разве что забыла кое-что. Теперь рычаг управления у него. Когда Уэйтс совершил побег, этот самый рычаг переместился к нему. И если у него есть голова на плечах, а похоже, это именно так, он этот рычаг использует. Станет торчать здесь и использует О'Ши с максимальной для себя выгодой.
– Шантаж?
– Да что угодно. Уэйтс располагает информацией. Знает подоплеку случившегося, и если сможет добиться, чтобы ему поверили, то представляет большую опасность для О'Ши и его избирательной машины. Если бы ему удалось сейчас связаться с О'Ши, то он заставил бы кандидата попрыгать.
– Ты затронул хороший вопрос насчет рычага, – задумчиво промолвила Рейчел. – Представим, что этот грандиозный заговор воплотился в жизнь. Уэйтс сознается в убийстве Жесто и остальных и отправляется в тюрьму мотать пожизненный срок. И что же? У этих конспираторов в тюрьме сидит человек, располагающий ключами ко всем тайнам, ответами на все вопросы, а стало быть, и рычагами воздействия. Он по-прежнему представляет опасность для О'Ши и его политической машины. Зачем будущему прокурору округа Лос-Анджелес ставить себя в такое заведомо уязвимое положение?
Официант принес кредитку и окончательный чек. Босх добавил чаевые и подписал. Похоже, этому ленчу предстояло стать самым дорогим из всех, когда-либо им съеденных.
– Хороший вопрос, Рейчел. У меня нет точного ответа, но предполагаю, что О'Ши, или Оливас, или кто-либо еще имел свой план завершения операции. И может, именно поэтому Уэйтс решил бежать.
Она нахмурилась:
– Тебя ведь все равно не отговоришь от этой затеи?
– На данный момент – нет.
– Что ж, тогда удачи. Мне кажется, она тебе пригодится.
– Спасибо, Рейчел.
Они поднялись из-за столика.
– Твой автомобиль на стоянке ресторана?
– Нет, в библиотечном гараже.
Это означало, что они покинут ресторан через разные двери.
– Я увижу тебя вечером? – спросил Босх.
– Если меня не задержат на работе. Прошел слух, что по нашему профилю поступило дело из вашингтонской штаб-квартиры. Я позвоню тебе, хорошо?