Грузчики выпускали изо рта белые облака пара и брань на разных языках и диалектах.
— Хороший улов? — спросил Юн.
Роберт пожал плечами.
— Народ рад расстаться со всем летним гардеробом, чтобы на будущий год закупить новый. А нам-то сейчас нужны зимние вещи.
— Парни у тебя сущие варвары на язык. Что, параграф двенадцатый?
— Я вчера прикинул. Тех, кто отбывает тут наказание, вдвое больше, чем таких, что приняли Иисуса.
Юн улыбнулся:
— Целина для миссионера. Надо бы ее поднять.
Роберт окликнул одного из грузчиков, который поднес ему пачку сигарет. Роберт сунул в зубы гвоздик без фильтра.
— Вынь сигарету, — сказал Юн. — Солдатский обет. Нагоняй ведь заработаешь.
— А я закуривать не собирался, братишка. Ты чего пришел-то?
Юн пожал плечами:
— Да так, поболтать.
— О чем?
Юн коротко хохотнул:
— По-моему, обычное дело для братьев иной раз поговорить.
Роберт кивнул, выплюнул табачную крошку.
— Твое «поговорить», как правило, сводится к наставлениям о том, как мне жить.
— Да ладно тебе.
— А что же тогда?
— Ничего! Просто узнать хотел, как твои дела.
Роберт вынул сигарету изо рта, сплюнул в снег. Потом поднял голову, прищурясь взглянул на облачную пелену, белую и высокую.
— Мне до чертиков надоела эта работа. До чертиков надоела квартира. До чертиков надоела эта сухарь и ханжа, капрал, которая тут заправляет. Не будь она такая противная, я бы… — Роберт ехидно ухмыльнулся, — трахнул эту каргу в наказание.
— Холодно, — сказал Юн. — Может, зайдем внутрь?
Роберт провел брата в крохотную контору, сел в жесткое кресло, кое-как поместившееся между заваленным бумагами столом, узеньким окошком с видом на задний двор и красно-желтым флагом с эмблемой Армии спасения и девизом «Огонь и кровь». Юн снял со стула кипу бумаг, частью пожелтевших от старости; стул этот, как он знал, Роберт умыкнул в студенческой корпорации «Майорстюа», расположенной за стеной.
— Она говорит, ты прогуливаешь, — заметил Юн.
— Кто?
— Капрал Руэ. — Юн кисло усмехнулся. — Карга.
— Господи, она, стало быть, звонила тебе, да? — Роберт поковырял складным ножом стол, потом воскликнул: — Ой, я же совсем забыл, ты ведь у нас новый управляющий, шеф всей лавочки!
— Пока никого не выбрали. С тем же успехом могут назначить Рикарда.
— Whatever .
— Не помешаю? — послышалось от двери.
— Нет, конечно, госпожа Руэ, — приторным голосом сказал Роберт.
Клянусь.
— Не помешаю? — послышалось от двери.
— Нет, конечно, госпожа Руэ, — приторным голосом сказал Роберт. — Брат как раз собирается уходить.
Начальник уголовной полиции и новый комиссар полиции Гуннар Хаген умолкли, когда Бьярне Мёллер вошел в свой кабинет. То есть уже не свой.
— Ну, как тебе вид? — спросил Мёллер, надеясь, что произнес эту фразу бодрым тоном. И добавил: — Гуннар. — Странное ощущение — выговаривать это имя.
— Н-да, в декабре Осло всегда выглядит уныло, — сказал Гуннар Хаген. — Посмотрим, может, и это поправимо.
Мёллер хотел спросить, что еще он имеет в виду, но осекся, увидев, что начальник уголовной полиции согласно кивнул.
— Я как раз сообщил Гуннару кой-какие подробности насчет наших сотрудников. Конфиденциально, так сказать между нами.
— Да, вы ведь давно знаете друг друга.
— Конечно, — сказал начальник. — Мы с Гуннаром знакомы еще по Полицейской школе.
— В резюме написано, ты каждый год участвуешь в Гонке биркебейнеров,
Мёллер мог бы поручиться, что и ему тоже было странно произносить его имя.
Харри шагал по Уртегата и по обуви встречных прохожих видел, что приближается к «Маяку». Ребята из отдела наркотиков не зря говорили, что армейские склады обмундирования вносят огромный вклад в опознание наркоманов.