— В его-то годы, и уже коллежский секретарь… — проворчал мистер Смит, возвращаясь к отчету.
— Не обижайтесь на доктора. — сказал инспектор, когда мы вышли из лаборатории. — Он неплохой человек, но в юности у него карьера не задалась. Подавал, я слышал, большие надежды, но не выдержал конкуренции в столице и принужден был перебраться в эту глушь. Вот и брюзжит теперь по любому поводу — с годами характер испортился. Однако, здесь у нас тупик, черт возьми.
— Ума не приложу даже, с чего теперь начать. — вздохнул я.
— Как любит говорить доктор Уоткинс — это же очевидно, мистер О'Хара. — инспектор чуть улыбнулся. — Если есть покойник, значит есть и тот, кому его появление и выгодно. Дело за малым — выяснить, кто выигрывает от смерти несчастной девушки.
— Знаете, мистер Вильк, надо выяснить финансовое состояние как покойной, так и леди Килпатрик. — в задумчивости ответил я. — Мне доводилось слышать краем уха некоторые неприятные сплетни о опекунах.
— Да, это первое, что приходит на ум. — кивнул сержант. — Хотя и версию о внезапном помешательстве полностью отринуть никак нельзя. Оно, бывает, копится-копится незаметно для окружающих, как давление пара в котле, а потом клапаны срывает, и — бабах! — совершенно другой человек.
Словно вторя словам полисмена на улице громыхнул раскат грома.
— Слыхали же, поди, про этого клерка, который считал себя продавцом мыла, Тайлером Дёрденом?
— Нет, боюсь что не слышал, инспектор. — ответил я.
— В «Криминальном чтиве» была целая плеяда публикаций на эту тему. Автор статей, кстати, один наш с Вами хороший знакомый. — подмигнул мне Вильк.
— Постойте… — поразился я. — Да неужто же — Фемистокл Адвокат?!! Но он же пишет для «Светского хроникера»!
— А под псевдонимом ведет уголовные колонки еще в целом ряде газет. — сказал инспектор. — Да что — это? Вы вот читали «Записки о сэре Шерифонде»?
— Весьма модная книга. — ответил я. — Помилуйте, не хотите ли вы сказать?..
— Да, тоже он. — кивнул Вильк. — Постоянно околачивается в Третьем участке в поиске сюжетов. Ребята писали, что старший инспектор Ланиган уже не раз приказывал гнать его оттуда в шею.
— С учетом того, как в его книгах описан инспектор Ласард — неудивительно. — хохотнул я. — Но каков прохвост! И даже мне, ну ни полсловечка!.. Я с него теперь с живого не слезу, покуда он мне книгу не подпишет! А куда мы, кстати, идем?
— К сэру Филтиарну, разумеется.
— И, позвольте узнать, зачем?
— Ну как, зачем? — нахмурился инспектор. — Вы же сам сказали, что надобно узнать финансовое состояние леди Килпатрик. Вот его и спросим — не может же он таких вещей не знать.
— А он нам скажет? — усомнился я.
— Скажет. — уверенно произнес мистер Вильк и замолчал.
— Все же надобно бы узнать про тайные ходы в замке поподробнее. — произнес я немного позже, когда мы уже почти добрались до графского кабинета. — Старинный замок, и без секретных галерей — такого не бывает.
— Значит — бывает. — пожал плечами инспектор. — Хотя, поговорите, пожалуй, об этом с Торлохом. Мне показалось, что он испытывает к вам симпатию.
— Вы не будете участвовать?
— Полагаю, что от вашей беседы тет-а-тет толку будет больше. — ответил мистер Вильк, постучал в дверь кабинета мистера О'Раа, и, дождавшись приглашения, отворил ее. — Мы к вам, сэр Филтиарн, и вот по какому вопросу…
Глава VIII
В которой инспектор опрашивает свидетелей о умершей, а узнает тайну рождения.
— Да, Донован Килпатрик оставил дела не в лучшем состоянии. — кивнул граф, попыхивая сигарой. — Он играл на скачках, причем крайне неудачно. Элизабет много усилий приложила, дабы выпутаться из долгов своего покойного супруга, — сейчас она, правда, опять влезла в совершенно непозволительные траты с этим своим месмерическим салоном Гермеса Трисмегиста…
— То есть ее дела снова в упадке? — уточнил инспектор.
— Ну, не то чтобы совсем. — мистер О'Раа пожал плечами. — На достойное приданное для Орли хватит, а остальных дочерей она уже давно пристроила замуж. Сын тоже по миру не пойдет.
— Скажите, сэр Филтиарн, а у мисс Дарлы были какие-то свои финансы? — задал следующий вопрос Вильк. — Или миссис Килпатрик собиралась и ей дать приданное?
— Нет, ей что-то там должно было остаться после родителей. — ответил хозяин замка. — Она должна была получить эти деньги после своего замужества, насколько я знаю. А вы что же, подозреваете Элизабет? Бросьте, инспектор — я не раз предлагал ей свою помощь, но она всегда отвечала, что справится со своими проблемами сама.
— У нас и в мыслях не было ее подозревать. — не моргнув глазом соврал я. — Просто нам про мисс Макмилан ничего не известно, а любая подробность, казалось и не имеющая к делу никакого отношения, может стать зацепкой к раскрытию секрета.
— Ну, вы люди полицейские, вам виднее… — пробурчал эрл Кедах. — Только я вам про бедную девочку тоже мало что могу рассказать. Потомственная медиум, когда родители умерли, Элизабет занялась ее воспитанием. Пожалуй, и все что я знаю.
— А какие у нее были отношения с миссис Килпатрик? — поинтересовался инспектор.
— Ну какие могут быть отношения между воспитанницей и женщиной, которая заменила ей мать? — сэр Филтиарн вновь пожал плечами. — Душевные, я полагаю.
— Не густо. — резюмировал Айвен Вильк, когда мы вышли из кабинета. — Мистер О'Хара, а вам название этого салона имени древнегреческого бога от министерства финансов что-то говорит? Вы ведь общаетесь… ну, в кругах.
— Что-то такое припоминаю. — я как смог напряг память. — Где-то слыхал… Ах да, о нем упоминала леди Борзохолл! Это что-то вроде масонской ложи для женщин. Честно говоря, я не запоминал подробностей — меня больше приглашают люди приземленные, а не витающие в эмпиреях, — но возглавляет их леди Фартингдейл.
— Тогда понятно, почему Гермес. — кивнул инспектор. — У их семейства крупнейший пай в Капской и Ост-Индийской торговой кампании.
— О, нет, это другой Гермес. Триждывеликий.
— Вот как? — несколько опешил Вильк. — А обычный сколько раз?
— Да нет же, инспектор! — рассмеялся я. — Это его прозвище. На самом деле его звали Тот, и он был древнеегипетским философом и магом. Египтяне его потом, за великие знания и умения, обожествили, а греки, когда переводили их труды для себя, перевели и имя.
— Вечно у этих язычников все не как у людей. — пробурчал сержант. — Нет бы, чтобы как у всех порядочных христиан, присвоить следующий классный чин согласно Табеля о рангах, или орден какой дать — сразу в боги записать норовят.
Я вздохнул. Невзирая на общую начитанность мистера Вилька, его низкое происхождение и отсутствие классического образования периодически дают о себе знать.
— А, однако, интересная семейка, эти Фартингдейлы. — хмыкнул меж тем инспектор. — Убиенная мать Лукреция ниппонские философские трактаты читала, леди Лиша — египетские… Хорошо, что моя Мэри только поваренные книги признает, а то накормила бы вместо ужина рассказом о гомункулсах и философском камне.
После сэра Филтиарна, мы с мистером Вильком навестили миссис Килпатрик. Та приняла нас, сидя в кресле у камина — обессилено откинувшись на спинку и всем своим видом демонстрируя глубочайшую скорбь и нечеловеческие страдания.
— Мэм, мы должны задать Вам несколько вопросов. — не сказать, что эти слова инспектора вызвали в леди живой отклик, однако жест, которым она ответила на них, можно было расценить как «Я слушаю, продолжайте». — Скажите, как давно в Вашем доме проживала мисс Макмилан?
— С двенадцати лет, с тех самых пор как скончалась ее несчастная мать.
— А отчего она умерла, мэм? — спросил Айвен Вильк.
— Чахотка. — загробным голосом произнесла леди Элизабет. — Они с мужем были медиумы, однако он с юности отличался слабым здоровьем, и оставил жену с малолетним ребенком на руках едва ему минуло тридцать лет. У Орны не было иных источников доходов, кроме как медиумические и гадательные практики, но теперь она принуждена была работать за двоих… Это и свело бедняжку в могилу раньше времени. Общение с миром неживых нельзя производить часто — сие пагубно сказывается на здоровье.
— И когда миссис Макмилан преставилась, вы взяли ее дочь в свой дом? — уточнил инспектор.
— Да, Орна вверила ее моим заботам. — кивнула кивнула миссис Килпатрик. — Не то, чтобы мы были дружны — все же мы были людьми разного круга, а я тогда еще придавала значение этим пустым условностям, — но… пожалуй можно сказать, что мы были единомышленницами.
— Это она ввела Вас в общество Гермеса Трисмегиста? — вмешался я.
— Ну конечно, — чуть усмехнулась она, — Филли не мог не побрюзжать по этому поводу. Да, в круг Посвященных ввела меня именно она. А какое это имеет значение, мистер О'Хара?
— Скорее всего — никакого. — ответил ей мистер Вильк. — Но на всякий случай нам надо это знать. Скажите, а миссис Макмилан оставила что-то дочери?
— Не очень много, но этого хватило бы, чтобы бедная девочка могла выйти за достойного человека. Я открыла счета в разных банках, на случай, если один из них вдруг прогорит.
— Кому теперь достанутся эти деньги, мэм? — прямо спросил инспектор.
— Даже и не знаю, родственников у нее нет…
— А счета, как я понимаю, оформлены на вас.
— Да, на меня. Конкретно деньгами Орна оставила совсем немного, мне, кроме похорон пришлось заниматься еще и реализацией имущества… — миссис Килпатрик вдруг пресеклась и возмущенно поглядела на Вилька. — Вы что же, господа, подозреваете, что я убила девочку, дабы присвоить ее наследство?!! Ладно — сержант, но вы-то, мистер О'Хара! Я-то почитала вас светским человеком, а Вы — что же? Тоже поддерживаете эти гнусные измышления?!!
— Что Вы, леди Элизабет. — поспешил успокоить ее я. — Вас никто ни в чем не подозревает, но по инструкции инспектор обязан выяснить и финансовое состояние потерпевшей, и то, где находятся ее деньги. Ему ведь потом документы оформлять, и если это не будет в них отражено — значит расследование проведено не по правилам.
— Дурацкие правила! — категоричным тоном заявила миссис Килпатрик.
— Ну вы же соблюдаете масонские правила в своем Триждывеликом обществе древних египтян, хотя вам-то за это жалование не положено. — пробасил инспектор.
И нарвался на такую отповедь!
О, чего мы только не услышали в следующую четверть часа! И про мужское засилье пополам с горькой женской долей в тираде миссис Килпатрек нашлось место, и про замшелые устои и лжезнания масонов, не относящихся не только к хранителям древних сакральных знаний, но вообще лишенных и сакрального, и всего святого, а равно ума, чести и порядочности было сказано, и про выдающихся писательниц Олимпию де Гуж и Аврору Дюпен нам поведали…
— Мистик и суфражистка — гремучая смесь. — отметил инспектор, когда мы, наконец, смогли откланяться. — Надеюсь что дочь не пошла в мать.
— Мы теперь к леди Орли? — уточнил я.
— Разумеется. — ответил мистер Вильк.
Юная мисс Килпатрик также была у себя, но, в отличие от матери, не одна, а в обществе сэра Ивара — вольность, конечно, совершенно недопустимая, но с учетом обстоятельств, вполне простительная. Да и к чести младшего О'Раа надо отметить, что ничего компрометирующего леди он себе не позволял, а искренне пытался утешить ее в постигшем несчастье.