Теперь он ломал голову над тем, что это еще за «Зенит»? Что может значить эта чертовщина? И что есть такого важного и срочного в договоре с турками, что капитан решился вот так, в открытую, передать это сообщение, пусть даже и зашифрованное, вместо того чтобы тайно доложить о нем Струану, когда тот прибудет на борт? Может быть, они узнали, что я разгадал их шифр? Может быть, они специально подсовывают мне эту информацию, а «Зенит» означает для них, что это сообщение — фальшивка. «Кризис» и «война» должны означать, что цена на чай и шелка поднимется. И, видимо, на хлопок тоже. Наверное, стоит начать скупать и то, и другое, и третье. Если только все это правда. Да, и, возможно, угодить прямо в капкан, который расставил для меня Струан. Где, черт побери, болтается «Седая Ведьма»? На этот раз ее обставили — это никуда не годится. Дьявол забери Горта! Его нерасторопность обошлась мне в тысячу гиней.
Горт был его старшим сыном и капитаном «Седой Ведьмы». Сыном, которым можно было гордиться. Рослый, как отец, такой же суровый и могучий, и вдобавок ко всему превосходный моряк, знавший все тонкости морского дела. Да, такой сын сумеет продолжить начатое тобой, с гордостью думал он, он достоин того, чтобы через год-другой стать Тай-Пэном. Брок молча помолился за безопасность Горта, потом опять стал проклинать его за то, что тот пропустил «Грозовое Облако» вперед.
Он перевел подзорную трубу на берег, туда, где стояли, беседуя, Струан и Робб, и пожалел, что не может слышать их разговора.
— Извините меня, мистер Брок. — Это был Нагрек Тум, капитан «Белой Ведьмы» — крупный, крепко сбитый уроженец острова Мэн с огромными руками и лицом цвета мореного дуба.
— Да, Нагрек?
— По флоту ходят слухи… Я не очень-то им верю, но с другой стороны, кто знает — дыма без огня не бывает. По этим слухам, военный флот вот-вот получит распоряжение положить конец контрабанде опиума. И наши корабли можно будет захватить как пиратские.
— Да, такое не часто услышишь, — презрительно усмехнулся Брок.
— Я поначалу тоже смеялся, мистер Брок. Пока не услышал, что приказ будет оглашен сегодня, когда пробьет четыре склянки. И что Струан уговорил Лонгстаффа предоставить нам отсрочку на шесть дней, чтобы мы могли продать имеющиеся у нас запасы.
— Ты уверен? — Брок едва успел переварить эту поразительную новость, как со стороны трапа послышался шум. На палубу тяжело ступила Элиза Брок, крупная женщина с толстыми руками и силой здорового мужчины. Ее поседевшие волосы были убраны в неплотный пучок на затылке. Следом за нею на палубе показались две их дочери — Элизабет и Тесс.
— Доброе утро, мистер Брок, — приветствовала Лиза своего супруга, твердо встав на палубе и сложив руки на огромной труди. — Прекрасный денек, право слово.
— Где вы были, душа моя? Здравствуй, Тесс. Привет, Лиллибет, милая, — заговорил Тайлер Брок. Он обожал своих дочерей, и это чувство сейчас целиком заполнило его.
Элизабет Брок, шести лет, с коричневыми кудряшками, подбежала к отцу, сделала книксен, едва не упав при этом, потом вскочила к нему на руки и, обняв, крепко прижалась. Он рассмеялся.
— Мы навещали миссис Блэр, — ответила Лиза. — Бедняжка, ей совсем худо.
— Она потеряет младенца?
— С Божьей помощью, нет. Доброе утро, Нагрек.
— Доброе утро, мадам, — поклонился Тум, отводя глаза от Тесс, которая стояла у фальшборта и смотрела в сторону острова. Тесс Брок, высокой девушке с красивой фигурой, которую подчеркивала туго перетянутая по моде того времени талия, было шестнадцать. Слишком резкие черты лица не позволяли назвать ее очаровательной. Но это лицо, говорившее о сильной натуре, все дышало жизнью, и потому ее находили привлекательной. И очень желанной.
— Я распоряжусь насчет еды. — Лиза заметила, как Нагрек смотрел на Тесс. Девочка выросла, подумала она, пора бы ее уже помолвить.
Но уж, конечно, не с Нагреком Тумом, клянусь Господом. — Пойдем-ка вниз, Тесс. Сама, сама давай, Лиллибет, — добавила она, когда Элизабет потянулась к ней, просясь на руки.
— Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста, мамочка. Ну вот пожалуйста-пожалуйста!
— Надо ходить своими ножками, девочка моя. — С этими словами Лиза подхватила крошку огромными ручищами и понесла вниз. Тесс направилась к трапу следом за ней, улыбнувшись отцу и застенчиво кивнув Нагреку.
— Ты уверен насчет Струана и Лонгстаффа? — повторил Брок свой вопрос.
— Да, — ответил Нагрек, с усилием прогоняя образ девушки из разгоряченных воображением мыслей. — Стоит вложить золотую гинею в руку человека, как у него сразу отрастают длинные уши. У меня есть свой человек на флагмане.
— Но Струан никогда на это не согласится. Он просто не сможет. Такой приказ пустит его по миру вместе со всеми нами.
— Ну, как бы там ни было, разговор на эту тему состоялся. Сегодня утром.
— О чем они еще говорили, Нагрек?
— Парень больше ничего не слышал.
— Тогда все это вранье. Опять какой-нибудь дьявольский трюк Струана.
— Да. Но какой?
Брок перебрал в уме несколько вариантов.
— Пошли людей на лорки. Опиум, весь до последнего ящика, перевезти на берег. Тем временем передай кошелек с двадцатью гинеями нашему человеку на «Китайском Облаке». Скажи ему, получит еще столько же, если разузнает, что за всем этим кроется. Только будь осторожен. Мы не можем себе позволить потерять его.
— Да уж, если Струан его когда-нибудь поймает, пришлет нам его язык в подарок.
— Вместе с головой. Ставлю пятьдесят гиней, что и у Струана есть здесь соглядатай.
— Ставлю сотню, что вы ошибаетесь, — горячо возразил ему Тум. — Я доверяю каждому из своей команды!
— Тогда моли Бога, чтобы я не поймал его живым раньше тебя, Нагрек.
— Но зачем им понадобилось поднимать «Зенит»? — недоумевал Робб. — Разумеется, мы и так немедленно прибудем на борт.
— Вот уж не знаю, — пожал плечами Струан. «Зенит» означало «Владельцу срочно прибыть на борт». Он нахмурясь посмотрел на «Грозовое Облако». Боцман Маккей терпеливо ждал их на пляже, отойдя подальше, чтобы не слышать, о чем они говорят.
— Отправляйся на корабль, Робб. Передай Исааку мои поздравления и скажи, чтобы он немедленно прибыл на берег. Ты проводишь его в долину.
— Зачем?
— Слишком много ушей на борту. Все это может оказаться важным. — Затем он крикнул: — Боцман Маккей!
— Да, слушаю, сэр. — Маккей заторопился к нему.
— Доставьте мистера Струана на «Грозовое Облако». Затем отправляйтесь на мой корабль. Захватите палатку, кровать и мои вещи. Я сегодня ночую на берегу.
— Есть, так точно, сэр-р! Прошу прощения, сэр, — вдруг добавил боцман, переминаясь с ноги на ногу. — Есть тут один парень. Рамсей. Он служит на фрегате Ее Величества «Русалка», это корабль Глессинга. Рамсей доводятся родственниками нам, Маккеям. Первый помощник отчего-то взъелся на бедолагу. Тридцать плетей вчера и еще больше осталось на завтра. Его силком завербовали в Глазго.
— Ну? — нетерпеливо бросил Струан.
— Я слышал, сэр, — осторожно проговорил боцман, — что он подыскивает укромное место, где ему можно было бы бросить якорь.
— Кровь Христова, вы что, совсем из ума выжили? Мы не берем дезертиров на наши суда. Если мы возьмем на борт хоть одного, зная, кто он такой, у нас могут просто-напросто отобрать корабль — и будут правы!
— Это верно. Только капитан Глессинг вроде бы как ваш друг. Вот я и подумал, может быть, у вас получится выкупить его, — торопливо добавил Маккей. — Мои призовые деньги могли бы помочь, сэр. Он славный парень, и он все равно сбежит с корабля, если впереди не будет просвета.
— Я подумаю об этом.
— Спасибо вам, сэр-р.