Не время Людей - Меджеви Павел Валерьевич 11 стр.


Олег только что проехал табличку, обозначающую окончание населенного пункта Семиозерный, на выбор почти не оставалось времени, а он все не мог его сделать. Машинально снизил скорость, вот и поворот, совсем неприметный съезд с хорошо накатанной трассы прямо в чащу. Там и не разминуться двум машинам, наверное, если что. От неожиданности мига, когда нужно принимать окончательное решение, Олег смутился, остановился, припарковался к обочине, вышел на трассу. Вперед, насколько хватало видимости, уходила прямая, покрытая щебнем Федералка, по которой уже витала первая пыль. Налево, в тайге, кроны деревьев почти сходились над дорогой, больше похожей на просеку, там царил полумрак, образованный еще даже не развеявшимся утренним туманом. И тут, мимо Олега и его Лаврика, на полных парах, не столько проехали, сколько пролетели, так бросало их на кочках, два Аккорд-Вагона. Россыпь камней хлестнула Лавра по бамперу, фарам, один угодил в лобовое стекло. Олег подбежал к машине — вроде все цело, ругнулся, зло посмотрел вслед. В образуемых ими густых клубах пыли, Аккорды, как торпедные катера, стремительно удалялись к линии горизонта.

Да, черт возьми, я здоровый крепкий мужик, на шикарной крепкой машине, что со мной сделается — мысленно обругал себя Олег. Стоит ли глотать эту пыль и ловить камни. И через тридцать секунд Лаурель уже въезжал под своды двухсотлетних сосен. Мир расширял свои пути для Олега.

Ур Кванг считался молодым, но уже достаточно авторитетным и умелым воином. Одним из самых перспективных, способных когда-нибудь занять место лидера. Он охотился на мозгососов в созвездии Волопаса, на пауков Кассиопеи, на гигантских червей Сириуса. Сейчас он хотел добавить к многочисленным охотничьим трофеям своего дома-музея чучело бурого Земного медведя, или, в крайнем случае, лося. А если повезет — то обоих. В ближайшей перспективе это будут очень редкие и дорогие трофеи — скоро охотиться на Земле станет невозможно. А хороший охотник, если он планирует стать вождем, должен думать о перспективе. Прибытие Ура прошло вчера, незаметно, да в этих местах и не могли его заметить. Людей здесь практически нет, зато для лосей и медведей пойма реки Шилка — идеальное место обитания. Погода с утра оказалась облачной, скорее всего позже будут осадки, но это только на руку охотнику — скроет следы, приглушит звуки, перебьет запахи. И теперь, уже два часа, он шел по свежему следу медведя. Медведь оставлял след — а, значит, он не охотился. Если бы медведь охотился, он, несмотря на кажущуюся неуклюжесть, передвигался бы абсолютно бесшумно, незаметно и быстро. Сейчас же он просто гулял по лесу. Ур никогда раньше не охотился на медведя, но из справочной литературы знал, что медведи — сумеречные охотники. Их время вечер и утро. Ночью, если сыты, они чаще спят, а днем могут погулять по своей территории.

Скафандр, мягкий, идеально подогнанный, сверху покрытый натуральным мехом — Земной дальневосточный климат в это время года был для Ура некомфортно прохладным — не стеснял его стремительных движений, система дыхания и рециркуляции работала выше всяких похвал, Ур периодически переходил с ходьбы на бег, и не чувствовал никаких неудобств. Бежать тренированный воин-кренинг мог долго, но ему приходилось периодически останавливаться, прислушиваться — след медведя становился все более явственным. А медведь — сильный и опасный хищник даже для Ура. Особенно, если нападет первым. Его шкура почти также прочна, как скафандр, вес тоже сравним с весом Ура, а Ур по правилам должен убить медведя своим копьем. Правда, небольшое отступление от правил Ур все же сделал. Многим нравятся герои. Их любит и прославляет в своих песнях народ, вожди любят посылать их в бой, на самые опасные участки, но больше всех остальных героев любят мухи — герои умирают с широко открытыми глазами, не страшась опасности. Поэтому мухам очень удобно откладывать личинки в глаза героям. Боец, надеющийся сам стать вождем, не должен угождать мухам. Поэтому к системе жизнеобеспечения скафандра Ура была подключена еще и система автоматического обратного перехода — если скафандр или тело Ура перестанет функционировать в штатном режиме, то переход сработает автоматически, и тело Ура попадет в медицинский блок ближайшей к Земле планеты содружества, то есть Цениры.

Рецепторы Ура, наконец, засекли медведя. Повезло — крупная красивая особь, самец, еще не учуял. Передвигается пока спокойно. Тело Ура почти скользило, не производя шума на мягком ковре из опавших сосновых иголок, не ломая ветки, не задевая стволы. Видимости сильно мешали комары и гнус, в огромном количестве водившиеся вокруг реки, они стаей сопровождали Ура. Повредить скафандру они никак не могли, но теплый газ, выбрасываемый наружу системой рециркуляции скафандра, чем-то их привлекал. Воин обогнул медведя по дуге, на расстоянии примерно ста метров, заходя против ветра, постепенно начал приближаться. Сейчас он сделался медленным, плавным, практически бесшумным. Тело, его великолепный боевой механизм, радовалось и пело от внутреннего возбуждения охоты. Копье сверкало в редких лучах пробивавшегося сквозь кроны деревьев света.

Наверное, отражение света на металле копья его и выдало. Ур стоял уже в нескольких шагах от медведя, спрятавшись за толстой сосной. Один прыжок — и медведь будет убит. Лучше сделать это одним метким ударом, чтобы несильно повредить шкуру. Ур выставил левую ногу слегка вперед, присел на правую, толчковую, мгновенно распрямился, как хорошо смазанная боевая пружина самострела, взмыл в воздух… С невероятной, для такого тяжелого создания поспешностью, медведь отскочил. Кончик копья Ура только слегка зацепил ему бок. Медведь взвыл, рванулся, вырывая копье из руки Ура, и тут же, обозленный, бросился вперед на обидчика. Молниеносным скользящим движением воин ушел вправо, затем на несколько шагов назад. Ему нужно немного пространства для маневра и времени, чтобы выхватить нож из ножен на бедре. И он успел, когда медведь оказался уже совсем рядом. Атаковать из такой позиции опасно — тяжесть медвежьей туши, бьющей с большой инерцией, может причинить вред охотнику. Нужно разбежаться и атаковать самому. Поэтому Ур продолжил отступление, отрываясь от медведя и выматывая его. Такой тяжелый зверь не может продолжительное время быстро бегать. Но медведь, похоже, не подозревал о своих проблемах — быстро-быстро на всех четырех косолапых конечностях, он бежал за Уром, сшибая ветки. А еще медведь рычал — низкий переливчатый рык, испускаемый изнутри такой громадной туши, здорово пугал Ура. Ох, как жаль, что не удалось убить зверя первым внезапным ударом!

Резко развернувшись, взмыв в прыжке вверх, Ур обрушил смертоносный удар под левую лопатку медведя, приземляясь ему на спину. Но медведь шарахнулся в сторону. Нож Ура оставил глубокую царапину на боку зверя, а зверь, взмахнув лапой, повредил акустическую систему скафандра, чуть не пропорол оболочку, и наверняка оставил сильный ушиб на теле Ура. Теперь, в этом мире, Ур оглох, и больше нельзя убегать далеко, потому, что сейчас можно полагаться только на зрение. Тут уже не до целостности шкуры. Мощные удары ножа и левой руки обрушивались на тело медведя, тот встал на задние лапы, полосовал Ура передними и все время пытался подмять под себя. Ур пятился, обзор сильно затрудняли миллионные стаи комаров и мелкого гнуса и раньше крутившиеся вокруг Ура, а сейчас совершенно озверевшие от медвежьей крови. Внезапно лес окончился, крутясь, изворачиваясь и сражаясь, они выкатились на прогалину с твердым асфальтовым покрытием. Слышать Ур не мог, иначе бы обязательно успел среагировать заранее, а окуляры скафандра, запотевшие изнутри, снаружи были забрызганы медвежьей кровью. Вспышку света он увидел за секунду до удара. Двухтонная железная махина, на скорости более ста километров в час, ударила бойца и медведя, синяя вспышка системы автоматического обратного перехода озарила тайгу.

Ехать получалось небыстро, также, как и по федералке. Но какое удовольствие, когда тишину нарушает только тихий, еле слышный в салоне, звук двигателя из-под капота, а пыль поднимается только из-под колес твоего автомобиля. А вокруг сосны, почти закрывающие небо, зелень иголок, едва заметная колея, которая бы уже заросла травой, если бы не многосантиметровый слой опавшей хвои.

Олег приоткрыл окно, воздух, сразу заполнивший салон, прохладный и свежий, оказался намного лучше того, что мог обеспечить кондиционер и внутрисалонный фильтр. Езда расслабляла, первые десятки километров до деревни Часовинка пролетели как хлопья утреннего тумана, еще остававшиеся в низине дороги в самом начале съезда с федералки. Деревня встретила Олега абсолютной тишиной, темнотой, и полной, на вид, безжизненностью. Десять дворов вдоль единственной улицы, ничем не отличающиеся друг от друга, возможно незаселенные. Не лаяли и не выскакивали на дорогу, сопровождая наверняка редкий в этих краях автомобиль, собаки. Их, кстати, вообще не было видно.

Погода, похоже, начинала портиться — на небо набегали облака, если пойдет дождь, то лесная дорога может и раскиснуть, а тогда ищи-свищи в этих краях помощи. Вряд ли и найдет кто — скорее дорога просохнет, и сам выедешь. Олег прибавил газу, только бы не обманул батюшка про асфальт, тогда этот неблагополучный участок можно попробовать проскочить. Ну а на асфальте, на такой машине, любой дождь не страшен. Пыли почти не было, колдобин тоже — никто здесь не ездит, похоже, вообще. Лаурель уверенно несся по дороге, поглощая километры. Сейчас он ехал, пожалуй, даже быстрее, чем по федералке.

Деревня Часовая открылась совершенно внезапно, за очередным поворотом. Такая же небольшая, тихая, совсем заброшенная. Олег сбавил скорость, проезжая в тишине через этот опустевший памятник чьей-то жизни. За околицей дорога уперлась в шлагбаум с надписью «Запретная зона», закрытый на заржавевшую цепь с навесным замком. Объехать его не было никакой возможности. Тучи на небе набегали, темнело, но Олег по крайней мере мог ночевать в любом доме этой брошенной деревни, если дорога раскиснет. Впрочем, в багажнике имелся набор инструментов, где стараниями Евгения оказались и ножовка, и монтировка. Возвращаясь к машине, Олег неожиданно услышал воспрянувшее из небытия «Авторадио». То ли где-то имелся ретранслятор, то ли ухудшение погоды способствовало улучшению проводимости FM-волн, но Олег услышал радостный репортаж о том, что правительство все-таки заботится о своих гражданах. В каком-то городе жил мужчина, рост которого в настоящее время составляет уже 260 сантиметров, а он все продолжает расти. По этому поводу он состоит на инвалидности, и получил от государства автомобиль ОКА.

Эх, где ты силушка молодецкая, мысленно подзадоривал себя Олег. Он, конечно, не гигант, но силой природой не обижен, налег на монтировку, крякнул, и хваленая, наверняка еще советская сталь навесного замка не выдержала. Ржавая, в облупившейся краске, труба шлагбаума под действием противовеса со скрипом медленно поднялась в небо под углом в шестьдесят градусов. Путь освободился. Под бодрую музыку «Авторадио», километров через пять, Лаурель выскочил на асфальтовую, прямо уходящую вдаль дорогу.

Олег гнал и гнал машину, а она все ехала и ехала. Скорость уже достигла 160 километров в час, но для двигателя это не ощущалось как какое-то особенное напряжение, он мог и больше. Дорога, абсолютно прямая, даже без перепадов по высоте, с прекрасной видимостью вперед, позволяла удерживать такую скорость без особых опасностей для водителя или машины. Олег летел, радио играло, колеса шуршали по асфальту, чистый таежный воздух врывался в салон через тоненькую щель незакрытого до конца стекла водительской двери. Дальний свет рассеивал сумрак облаков, окончательно заслонивших солнце.

Внезапно автомобиль влетел в какое-то облако насекомых. Комары, мошки, непонятный мелкий гнус, казалось, заполнил все пространство, насекомые сотнями разбивались о лобовое стекло, ухудшив видимость — это более всего напоминало дождь. Олег резко выжал педаль тормоза, сбрасывая скорость. На мгновение в лучах фар мелькнул медведь, а затем они высветили что-то большое, в шкуре, больше всего похожее на пресловутого снежного человека — Йетти. Олег уже не мог затормозить — чудовищный удар покорежил металл, пристегнутое ремнем тело ударилось в открывшуюся водительскую подушку безопасности, сознание померкло и последнее, что он видел — ослепительную синюю вспышку, свет которой проник даже сквозь сомкнутые веки. В эту секунду мир открывал для Олега любые пути в масштабах вселенной, но он не мог ими воспользоваться, и снова оказался на единственном, выбранном не им.

Назад Дальше