Мазур задумчиво смотрел на розовеющую полоску неба. Давно прошли те времена, когда посвященность в суперзакрытые государственные и военные тайны вызывала у него восторг и ликование.
Все теперь обстояло как раз наоборот: очередная тайна, неизвестная подавляющему большинству населения планеты, вызывала тягостное неудобство, сродни ощущению гвоздя в ботинке. Чем меньше знаешь секретов, тем крепче спишь. И все же – до чего жалко будет уходить из Могадашо. Казалось, так прочно там сели, зажав с двух сторон южный выход из Красного моря, натянув нос заокеанским конкурентам и их европейским шестеркам… Жалко.
Вундеркинд сказал:
– А теперь давайте займемся техническими деталями, которые вы просто обязаны знать.
Глава пятая
Белое солнце пустыни-2
«Городком», раздумывал Мазур, эту дыру поименовали просто из вежливости. Быть может, для здешних это и городок, а вот для пришельцев из более благополучных краев – жуткая дыра. Десятка четыре легких, как пустые коробки из-под обуви, хижин, круглых и квадратных, с конусообразными крышами, крытыми пальмовыми листьями. Два деревянных здания, на фоне лачуг смотревшиеся едва ли не дворцами. Над крыльцом одного из них уныло повис, скукожившись в пыльную тряпку, государственный флаг, вывеска на другом сообщала, что там разместилась почта. Обоим домикам следовало уделить в свое время определенное внимание: к обоим подходили телефонные провода, а в том, что украшен обвисшим в безветрии штандартом, по данным Вундеркинда, имеется еще и рация.
С возвышенности, откуда они наблюдали в мощные бинокли, давно уже удалось рассмотреть, что пыльные улочки безлюдны и пусты. Большая часть народонаселения в поте лица трудилась на расположенной поблизости кофейной плантации, зарабатывая родине валюту. Все это был народ затурканный, безропотный, и оружия при них не имелось. Весь здешний гарнизон исчерпывался полудюжиной полицейских – да у такого же количества чиновников по здешнему обычаю имелась в кармане пушка. Ничего серьезного, в общем.
Вундеркинд коснулся локтя Мазура, показал в сторону – по дороге, идущей с севера, неспешно шагали два человека в небогатой цивильной одежонке. Для проделавших дальний путь странников они выглядели недостаточно запыленными: ну, разумеется, из Джаббати их доставили сюда вертолетом, бесцеремонно нарушив границы суверенной державы, высадили в нескольких километрах от городка.
Мазур послал соседу вопросительный взгляд.
– Тот, что впереди, – шепотом сообщил Вундеркинд.
Мазур присмотрелся в бинокль. Лет сорока, больше похож на араба, чем на европейца, выглядит крепким и хватким мужиком, какого с ног одной затрещиной не сшибешь. Его спутник, лет на десять помоложе, судя по всему, был из местных и тоже не выглядел слабачком. Ну, понятно: для таких поручений отбирают не хлюпиков.
Они вошли в городок-деревеньку, миновали две окраинных хижины и скрылись в третьей так бесцеремонно, словно им она и принадлежала. Парой мгновений позже на улицу вышел темнокожий тип, явно хозяин явки, огляделся по сторонам и вновь спрятался.
Две худых собаки, валявшихся посреди улицы, – если только столь пышного названия заслуживала полоса пыльной земли меж разбросанными как попало лачугами – вдруг подняли острые морды, встали и без особой спешки удалились под стену ближайшей хижины.
Послышался шум автомобильного мотора, и меж лачугами показался вызвавший мимолетный приступ ностальгии отечественный открытый «уазик», крашенный в тот же цвет, что и советские армейские машины. Рядом с водителем сидел человек средних лет, в темных очках и зеленом берете с разлапистой золоченой кокардой, с какими-то сверкающими блямбами на полевых погонах. На заднем сиденье разместились двое, тоже в форме, но с гораздо более скромными кокардами на беретах, без всяких украшений на погонах – сразу видно, рядовая непосвященная солдатня. И во втором «уазике» такие же – четверо, вооруженные, кроме «Калашниковых», еще и ручным пулеметом РПГ. Меж ними покачивается тоненькая антенна рации – ага, это следует учесть в партитуре.
«Уазик» с охраной, очевидно повинуясь заранее полученным инструкциям, сразу свернул к зданию с флагом, которое Мазур для пущего удобства сразу окрестил «горсоветом», остановился у крыльца, его мотор замолчал. Судя по раскованным позам солдат, определенно устроившихся подремать, от них никто не требовал повышенной бдительности и зоркого бдения, скорее наоборот, высокий гость их должен был уверить, что поездка рутинная и безопасная, – чтобы не держали ушки на макушке, не присматривались и не прислушивались к происходившему вокруг. Тут переговорщик сам себя перехитрил, скотина этакая.
Передняя машина остановилась, не доезжая метров пятидесяти до хижины, в которой скрылись пришедшие с севера. Субъект с разлапистой кокардой (в дальнейшем простоты ради – Визитер) что-то им спокойно втолковывал. Потом спрыгнул на землю, поправил пояс с черной кобурой, покачался взад-вперед, разминая уставшие за время долгой езды от столицы мышцы, потоптался с видом совершенно уверенного в полнейшей своей безопасности оптимиста, наконец, беззаботно помахивая чем-то вроде изукрашенного стека, прямиком направился к хижине-явке и скрылся из виду.
Пора была работать. Несколькими скупыми жестами Мазур отдал приказ действовать сообразно поставленной недавно боевой задаче – и семеро, разбившись на три группы, двинулись с холма прямо в городишко, бесшумно скользя меж невысоких корявых деревьев, укрываясь в зарослях высокой жесткой травы, пригибаясь и настороженно поводя стволами автоматов.
Все это было, как во сне, когда невесомо скользишь над землей, никому не видимый и защищенный от любых опасностей возможностью в любой миг проснуться. Знакомое, не единожды испытанное ощущение, всякий раз будоражившее кровь чем-то неописуемым для посторонних, непонятным для тех, кто сам такого не пережил.
Стена хижины, сплетенная из каких-то сухих стеблей в палец толщиной, была совсем близко. Мазур бесшумно переместился к ней вплотную, обратился в слух. Внутри слышалась английская речь. Кто-то невидимый спокойно цедил слова:
– Разумеется, вопрос о гарантиях – немаловажный. Но вряд ли ключевой. Я постараюсь пояснить свою позицию. Любая сделка должна устраивать обе стороны… я прав, согласитесь?
«Кто бы спорил», – подумал Мазур мимолетно.
И выразительным жестом отдал приказ.
Примерился, оценил расстояние, траекторию, прочие необходимые параметры – и резко оттолкнулся обеими ногами от земли, взмыл, будто подброшенный мощной пружиной, головой вперед влетел в широкий оконный проем, по причине здешнего жаркого климата не обремененный рамами со стеклами. Грамотно перекатился, вскочил – и ударом тяжелого ботинка под горло выключил самого для него сейчас опасного молодого спутника Гостя. Не оборачиваясь, по специфическому шуму за спиной определил, что Викинг поступил точно так же с хозяином «явочной квартиры».
Да, Гость был ох как непрост! В доли секунды он успел взмыть со служившего ему стулом деревянного, окованного по углам жестью ящика, извернулся, бросил руку под легкую полотняную куртку – но не с Мазуром ему было тягаться. Мазур снес его, как пацан срубает прутом куст лебеды, столь же молниеносным, но гораздо более гуманным ударом, нежели тот, который достался телохранителю, во мгновение ока распрощавшемуся с нашей грешной землей.
Викинг тем временем достал субъекта с разлапистой кокардой, вмиг выдернул нож, подхватил обмякшее тело и опустил на утрамбованный земляной пол так, чтобы не наделать лишнего шума. Они переглянулись. В три секунды ситуация была приведена к требуемому идеалу: ненужные вмиг отправились то ли на небеса, то ли в иное место, согласно своей экзотической вере гораздо более их устраивавшее. А единственный, кого приказано было взять целым и невредимым, именно в таком состоянии и находится. Вырублен, но живехонек, кости не поломаны, печенки не отбиты. Жестоко, но в полном соответствии с полученными приказами. В таких играх о морали и прочих слюнявых излишествах приходится забыть.
Теперь предстояло самое трудное – уйти с добычей, не схлопотав свинца в организм. Мазур на цыпочках прошел к дверному проему, закрытому какой-то пыльной рогожкой, прислушался. Снаружи стояла совершеннейшая тишина, ленивая, знойная. Все проделано было достаточно бесшумно и быстро, чтобы охрана что-то заподозрила. А, собственно, почему они должны были встревожиться, даже заслышав что-то вроде падения тела? Их наверняка не инструктировали сломя голову нестись на выручку при любом подозрительном шуме.
Викинг, как огромная кошка, вымахнул наружу. Мазур, оставив автомат свободно болтаться на ремне, отхватил ножом два куска подходящей длины от мотка нейлоновой веревки, в темпе связал пленнику руки-ноги, закрепил путы хитрыми узлами, поднял оглушенного – здоровый все же, черт! – и головой вперед вытолкнул в окно. Там его принял Викинг, взвалил на плечи и, пригибаясь под нешуточной ношей, затрусил в заросли высокой сухой травы.
Вундеркинд его прикрывал, держа автомат уверенно, как человек опытный. Мазур выпрыгнул в окно и двинулся в арьергарде, то и дело оглядываясь. Сначала к ним присоединились двое, потом еще двое, до того располагавшиеся так, чтобы при необходимости накрыть огнем и машины с охраной, и «горсовет» с почтой.