Нет, Чезаре определенно не собирался отказываться от дара, коим, несомненно, являлась Робин.
- Встретимся завтра, конечно, с вашего согласия, хорошо?
- На этот раз в ресторане.
- В ресторане, - невесело улыбнулся Чезаре. - Только не думайте, что можете управлять мной с помощью физических удовольствий, Робин.
Ее глаза расширились, она нахмурилась и вышла.
Чезаре слышал, как открылись и закрылись двери лифта.
Неважно.
Завтра будет ночь. И следующая ночь. И все остальные ночи до конца жизни...
- Так с кем ты вчера ужинала? - недоверчиво переспросил отец следующим утром, когда они завтракали.
- Ох, папа. Я же знаю - ты хорошо слышишь, и уверена, ты расслышал и в первый раз, - шутливо ответила Робин.
Хотя, если говорить точно, ужина не было, то есть они так и не поели. С внутренним смущеньем она вспоминала себя в объятьях Чезаре.
Ничего похожего она никогда не испытывала.
Физическая сторона ее брака с Джилом была вполне приятна, особенно вначале. Стало гораздо хуже, когда начались тесты, графики, измерения температуры, которые составляли часть их стараний произвести на свет ребенка, которого так ждал Джил. Ребенка, которого Робин тоже хотела...
А теперь у нее будет Марко, если их брак с Чезаре Гамбрелли состоится.
Теперь, когда она увидела Марко, она просто мечтала, чтобы он состоялся.
Утром она проснулась - слава богу, в своей постели, - ощутив радостное удовлетворение.
Робин понимала, причиной тому - акт любви с Чезаре.
И еще она понимала - когда она выйдет за Чезаре замуж, она станет его женой в полном смысле этого слова...
А главное, матерью Марко.
Как все изменилось за один вечер. Мысли о предстоящем замужестве, раньше приводившие ее в панику, теперь вызывали радость. Потому она и решила начать разговор с отцом о своих новых отношениях прямо за завтраком.
Чем скорее он узнает, тем раньше она сможет стать матерью этого прелестного ребенка.
Ее отец был ошеломлен новостью.
- Я... да... ты... но... Чезаре Гамбрелли? Я даже не знал, что вы знакомы, - удалось, наконец, выговорить ему.
- Ты сам знакомил нас на благотворительном обеде, помнишь? - мягко напомнила Робин.
- Да, но, - он потряс головой, - и когда же вы вновь встретились?
Робин слишком хорошо понимала - ее разговор с отцом должен быть очень деликатен, она должна подготовить встречу отца с Чезаре.
- Он зашел сюда пригласить меня поужинать с ним. Я согласилась.
- Он приходил сюда? - Чарлз побледнел.
- Разве нельзя? - стараясь держаться как ни в чем не бывало, спросила Робин.
- Наверное, я должен был поговорить с тобой об этом раньше. Мне в голову не приходило, что вы встретитесь после благотворительного обеда. Черт возьми, я надеялся, вы больше не встретитесь. Видишь ли, Робин, второй водитель в том несчастье с Симоном...
- Вторым водителем была Карла - младшая сестра Чезаре.
- Ты знаешь, - выдохнул отец.
- Мы с Чезаре говорили об этом.
- Вы говорили об этом? - повторил он.
- Пап, если ты будешь все за мной повторять, мы не продвинемся. Мы говорили с Чезаре о гибели Симона и Карлы, - вздохнула Робин. - Может, это и странно, но мы оба поверили, что нам суждено было встретиться...
Робин понимала - это беспардонная ложь, но она говорила так только ради того, чтобы убедить отца, что ее отношения с Чезаре - любовь, взаимное влечение, а не вендетта жестокого сицилийца.
Отец очень расстроился, узнав, что она встретилась с Чезаре Гамбрелли. Как же он себя почувствует, если узнает, что его любимую дочь принуждают выйти замуж?
И делает это именно Чезаре Гамбрелли...
Для Робин все изменилось после того, как она подержала на руках Марко, увидела его невинную детскую улыбку.
Признаться даже себе самой в том, что немаловажным фактором в изменении отношения к этому замужеству стало испытанное в объятьях Чезаре удовольствие, она отказывалась...
- Пап, разве плохо, если хоть что-то светлое станет следствием той трагедии, - умоляюще глядя на отца большими синими глазами, проговорила Робин.
Ей было стыдно пользоваться такими нечестными приемами - отец никогда не мог сопротивляться ее умоляющему взгляду.
Но все это во благо, чтобы не мучить его неприглядной, страшной правдой.
- Да, конечно, но... Но я послал тогда этому человеку письмо с соболезнованиями. Через неделю я получил от него конверт, внутри лежало мое письмо, разорванное на четыре части. Как будто нож в горло воткнул, - сморщился, как от боли, Чарлз.
Итак, Чезаре получил письмо ее отца и ответил. Его ответ можно истолковать как угрозу. Только так. Ничего удивительного, что отец просил ее держаться от Чезаре подальше.
Робин грустно улыбнулась:
- Может, Чезаре несколько... ммм... драматичен? Итальянец, горячая кровь... Но, уверяю тебя, его гнева больше нет.
- Ты в этом уверена?
- Абсолютно. Перестань хмуриться, пап, приготовься порадоваться за меня. Надеюсь на днях представить тебе Чезаре в качестве будущего зятя, - как можно веселее говорила Робин.
- Ты собираешься выйти за этого человека? - недоверчиво переспросил отец.
- Если он меня попросит, - кивнула Робин. - Я думаю, он попросит.
- Ты говорила, что больше не выйдешь замуж потому, что не можешь родить ребенка. Хотя я никогда не верил этому, - твердо сказал Чарлз.
- У Чезаре есть одно несомненное достоинство. У него уже есть наследник мужского пола. И ничего страшного, если я не смогу родить ему детей. Скрести за меня пальцы, па! - Лучше не уточнять, кто этот наследник, и сменить тему.
По виду Чарлза было ясно - он предпочел бы запереть ее дома, пока этот Чезаре Гамбрелли вообще не исчезнет из Лондона. Но...
- Будь осторожна, Робин. Я не уверен в чистоте его намерений, - угрюмо сказал он, погладив дочь по щеке.
- Ну конечно, пап, я буду осторожна. - Больно так обманывать любимого отца, но ей надо спасти «Ингрэм паблишинг» и скрыть от него цену, которую ей придется за это заплатить.
Робин не собиралась посвящать Чезаре в сложности объяснений с отцом, не собиралась она и упрощать и облегчать отношения с ним.
Они встретились в ресторане «Грегори», как и условились в коротком телефонном разговоре.
- Вы хорошо спали этой ночью? - спросил Чезаре, заказав шампанское и еду.
- Очень хорошо, спасибо, а вы?
Рискованный вопрос, подумал Чезаре. По темным кругам под глазами, по морщинам возле носа и губ любой бы заметил, что он не спал. Всю ночь. Ходил до утра по своему номеру, потом, когда открылся гимнастический зал, пошел туда, чтобы сбросить напряжение, возникшее от крушения сексуальных ожиданий.
Робин, напротив, выглядела свежей, отдохнувшей и оживленной. Сиреневое платье гармонировало с цветом ее глаз, волосы свободно лежали на плечах, слегка подкрашенные губы выглядели призывно.
Так удивительно призывно, что Чезаре хотелось стащить все со стола, уложить Робин на этой поверхности и утонуть в ней!
- Не играйте со мной, Робин. У меня нет настроения, - мрачно и холодно сказал Чезаре.
- О боже, сексуальные неудачи не улучшают ваши манеры, - живо заметила девушка и, повернувшись к официанту, очаровательно улыбнулась ему.
Официант наливал Чезаре вино для пробы. Глотнув из бокала, Чезаре холодно сказал:
- Отдает пробкой. Принесите мне шестьдесят третье. И на сей раз правильной температуры.
- Да, сэр. Конечно, сэр, - официант, забрав бутылку и оба бокала, торопливо ушел.
- Это было довольно грубо, - мягко сказала Робин, когда они остались вдвоем.
Его глаза мрачно блеснули.
- Мы же выяснили, я не слишком воспитан.
Робин не помнила, чтобы они что-то подобное выясняли. Но с официантом он обошелся незаслуженно плохо.
- Я оставлю ему хорошие чаевые, если вам будет от этого легче.
- Дело не во мне. Вы были грубы не со мной, - ответила она, понимая, что он теряет контроль над собой.
- Возможно, я погорячился насчет того вина, которое вы принесли в первый раз, - спокойно сказал Чезаре вернувшемуся официанту.
Он понимал - с шампанским все было в порядке. Он отомстил официанту за то, что Робин ему тепло улыбнулась.
Ее улыбки, как и все, что ее касается, принадлежат ему!
Чезаре никогда не был собственником в отношениях со своими прежними любовницами. Эти отношения никогда не длились больше одного или двух месяцев. Как только он ощущал со стороны женщины некоторую серьезность намерений, он разрывал отношения.
Возможно, чувство собственности появилось оттого, что Робин должна стать его женой, а это исключительная ситуация, уверял он себя.
- Не так уж и трудно, правда? - спросила Робин, когда официант отошел.
- Я не потому извинился, что вы хотели этого. Просто я был невежлив и понял это.
Да, он не был вежлив, признала Робин. Но мало кто решился бы сказать ему то, что сказала она.
Принесли заказ, и они приступили к еде. Робин видела - большинство женщин в ресторане с восторгом смотрят на Чезаре и с завистью на нее. Чезаре выглядел очень эффектно.