Добравшись до крутых холмов, лежащих меж лагерем и северной тропкой, Ройс резко выпрямился в седле, чтобы отдать распоряжения. Предположив, что женщин не подстерегла никакая случайность и они не сбились с пути, Ройс мог с уверенностью сказать, что они уже преодолели холмы и поднимаются на следующую гряду. И все-таки он послал четверых мужчин с наставлением прочесать эти холмы вдоль и поперек.
Оставшись со Стефаном, Ариком и еще пятью всадниками, Ройс пришпорил своего мерина и полетел вниз по дороге. Через два часа они, обогнув холм, выехали на северный тракт. С развилки один проселок уходил на северо-восток, другой поворачивал к северо-западу. Ройс подал знак спутникам остановиться и принялся размышлять, какой путь могли выбрать женщины. Если б им недостало присутствия духа оставить в лесу тот треклятый платок, чтобы направить преследователей по ложному следу, он ринулся бы вместе со всеми помощниками к северо-западу. Но теперь невозможно отбрасывать вариант, что они нарочно отправились по той дороге, где потратят лишних полдня, совершая обходной маневр. Ройс знал: это будет стоить им времени, но принесет выигрыш в безопасности. И все-таки сомневался, что им известно, какой путь приведет их назад к дому. Он глянул на небо – оставалось всего около двух светлых часов. На северо-западе проселок вел через холмы. Кратчайшим путем они поедут ночью, но это будет опасно. Две женщины, испуганные и беззащитные, пусть даже переодетые мужчинами, безусловно, предпочтут более безопасный и легкий маршрут, хоть он и длиннее. Приняв решение, Ройс отправил с Ариком остальных осмотреть двадцатимильный отрезок той дороги, что уходила в холмы.
С другой стороны, сердито рассуждал Ройс, поворачивая собственного коня на северо-западную развилку и делая знак Стефану следовать за ним, своевольной и избалованной синеглазой ведьме хватит духу пуститься ночью кратчайшим путем в одиночку. Она способна на все, эта девчонка, думал он с разгорающимся гневом, припоминая, как вежливо благодарил ее за помощь вчерашней ночью и какой мед источала она, принимая его похвалу. Ей неведом страх. Пока неведом. Но, оказавшись в его руках, она поймет, что это значит. Она научится бояться его, Ройса.
Снова взвыл зверь, и Бренна поплотнее стянула на плечах лошадиную попону.
– Дженни, – шепнула она, не сводя с сестры доверчивых глаз, – кто это там воет? Неужто я верно догадываюсь? – И, словно не в силах произнести вслух, она беззвучно изобразила побелевшими губами слово «волк».
– Ты говоришь про сову, которую мы только что слышали? – улыбаясь, выкрутилась она.
– Это была не сова, – возразила Бренна, и Дженни тревожно нахмурилась, услышав страшный пронзительный кашель, от которого задохнулась сестра. Легочный недуг, почти постоянно терзавший Бренну в детстве, сегодня вернулся, осложненный сыростью, холодом и страхом.
– Даже если это была не сова, – мягко проговорила Дженни, – ни один хищник близко не подойдет к такому огню, это я точно знаю.
В данный момент опасность, которой грозил ярко пылавший костер, беспокоила Дженни нисколько не меньше волков. Даже слабый огонь в лесной чаще виден на большом расстоянии, и хотя они были за несколько сотен ярдов от дороги, она не могла сдержать дрожь при мысли, что преследователи все еще ищут их.
Пытаясь отвлечься от тревог, она подтянула колени к груди, оперлась на них подбородком и кивнула на Тора:
– Ты когда-нибудь в жизни видела такое великолепное животное? Я сначала думала, что он сбросит меня нынче утром, когда забралась на него верхом, а потом он будто понял, как нужен нам, и смирился. И весь сегодняшний день – как странно! – словно знал, чего я от него хочу, и мне даже не приходилось погонять или направлять его. Воображаю радость батюшки, когда мы вернемся, не только вырвавшись из самой пасти Волка, но и с его конем в придачу!
– Ты не можешь наверняка утверждать, что это его конь, – заметила Бренна, которую, судя по виду, охватывали запоздалые размышления о разумности кражи столь ценного и пользующегося такой славой скакуна.
– Ну конечно, его! – с гордостью заявила Дженни. – Он точно такой, как поют менестрели в своих песнях. Кроме того, он оглядывается на меня, когда я зову его. – В качестве доказательства она тихонько произнесла его кличку, и конь поднял прекрасную голову, посмотрев на нее умными человеческими глазами. – Это он! – торжествующе заключила Дженни, но Бренна казалась испуганной.
– Дженни, – прошептала она, грустно глядя огромными золотисто-карими глазами на бравую, решительную улыбку сестры. – Как ты думаешь, почему ты такая отважная, а я нет?
– Потому что, – фыркнула Дженни, – Господь наш справедлив и, раз вся краса досталась тебе, пожелал и меня наградить чем-нибудь для равновесия.
– О, только… – Бренна вдруг смолкла, а огромный вороной конь неожиданно громко заржал в ночи.
Вскочив на ноги, Дженни бросилась к Тору, зажала рукой его ноздри, заглушая ржание.
– Бренна, быстро гаси костер! Накрой одеялом!
Сердце ее грохотало в ушах, и Дженни склонила голову набок, прислушиваясь к топоту всадников и чувствуя их приближение.
– Слушай меня, – торопливо зашептала она. – Как только я сяду на Тора, отвяжи свою лошадь, пусти в лес в том направлении, потом беги сюда и спрячься под этим поваленным деревом. Не вылезай, не произноси ни звука, пока я не вернусь.
Продолжая говорить, Дженни влезла на поваленный ствол и взобралась на спину Тора.
– Я собираюсь вывести Тора на дорогу и пустить его вверх вон на тот склон. Если этот проклятый граф там, он кинется за мной вдогонку. И, Бренна, – задыхаясь, добавила она, уже разворачивая Тора, – вдруг он поймает меня и я не вернусь, иди в аббатство и следуй нашему плану – пришли батюшку мне на выручку.
– Но… – прошептала Бренна, дрожа от страха.
– Сделай это! Прошу тебя! – крикнула Дженни и послала коня через густые заросли, нарочно производя как можно больше шуму, чтобы увести погоню от Бренны.
– Гляди! – крикнул Ройс Стефану, указывая на темное пятнышко, мчащееся к высокому хребту, и они, пришпорив лошадей, погнали их рысью за всадником. Проезжая мимо того места, рядом с которым девушки расположились на отдых, и безошибочно почуяв запах недавно потушенного костра, Ройс со Стефаном резко затормозили.
– Обыщи все вокруг костра! – прокричал Ройс, снова пришпоривая мерина. – Может, найдешь младшую!
«Черт возьми, она умеет скакать верхом!» – почти в восхищении выдохнул Ройс, не сводя глаз с маленькой фигурки, пригнувшейся к шее Тора и безуспешно пытавшейся сохранять между собой и преследователем дистанцию в триста ярдов. Он инстинктивно чувствовал, что гонится за Дженни, а не за ее робкой сестрицей, знал так же точно, как признал в коне Тора. Тор честно мчался изо всех сил, но даже скорости черного скакуна не хватало, чтоб наверстать время, потерянное в тот момент, когда Дженни не позволила ему взять на скаку высокое препятствие и вместо этого пустила в обход.
Ройс, сокративший расстояние до пятидесяти ярдов, быстро нагонял и вдруг увидел, как Тор неожиданно отпрянул с тропинки в сторону, отказавшись прыгать через упавшее дерево – верный знак, что конь чует опасность и не желает подвергать ей себя и своего седока. Тревожный, испуганный вопль вырвался из груди Ройса, когда он вгляделся во тьму и понял, что там, впереди, за упавшим стволом, только крутой обрыв и дрожащий воздух.
– Нет, Дженнифер! – крикнул он, но она не послушалась предупреждения.
Испуганная до полусмерти девушка вновь развернула коня, заставила его попятиться и пришпорила.
– Пошел! – провизжала она, и, секунду поколебавшись, гигантское животное взлетело в мощном прыжке.