Я сразу же сообразила, что странные на вид жареные штучки, наваленные на его тарелке, должно быть, и есть так называемые артишоки, и именно из-за этого меня вскоре выставили из зала, а лорд Болдер раскричался.
Ройс, уже догадавшийся, почему Болдер ел овощи, способствующие увеличению мужской силы, изо всех сил старался сохранить серьезность.
– А что случилось?
– Ну я очень нервничала, честно говоря, была просто потрясена перспективой свадьбы с таким жутким кавалером. Будет верней назвать его девичьим кошмаром, а вовсе не грезой, и, разглядывая его за столом, я испытывала самое неподобающее для леди желание закрыть глаза руками и завопить как дитя.
– Но вы этого, конечно, не сделали, – предположил Ройс, с улыбкой вспоминая ее несгибаемый дух.
– Нет, только лучше бы сделала, – призналась она с улыбкой, сопровождаемой вздохом. – Я поступила гораздо хуже. Мне было невыносимо глядеть на него, и я сосредоточилась на артишоках, которых никогда прежде не видела. Малькольм заметил, что я наблюдаю, и сообщил, зачем лорд Болдер их ест. И я захихикала…
Огромные синие глаза заволокли грусть и печаль, и она продолжала:
– Сначала мне удавалось сдерживаться, потом пришлось вытащить платок и прижать к губам, но я так устала от этого, что хихиканье перешло в хохот. Я хохотала и хохотала, и так заразительно, что даже бедняжка Бренна рассмеялась. Мы прыскали в кулаки, пока отец не выслал нас с Бренной из зала.
Подняв на Ройса опечаленные глаза, она весело воскликнула:
– Артишоки! Вы когда-нибудь слышали подобную ерунду?
С невероятным усилием Ройс изобразил удивление:
– Вы не верите, что артишоки укрепляют мужскую силу?
– Я… э-э-э… – Дженнифер вспыхнула, сообразив наконец, как неуместна эта тема, но отступать было поздно, и, кроме того, она заинтересовалась: – А вы верите?
– Нет, конечно, – с серьезным видом отвечал Ройс. – Каждый знает, что в таких делах помогают лук-порей и грецкие орехи.
– Лук и… – Дженни ужасно сконфузилась, но тут заметила легкое подрагивание его широких плеч, выдававшее смех, и покачала головой с шутливым укором. – Так или иначе, лорд Болдер решил – совершенно справедливо, – что на всей земле недостанет драгоценностей для того, чтобы он взял меня в жены. А через несколько месяцев я совершила другую непростительную глупость, – сказала она, серьезнее глядя на Ройса, – и отец решил, что я нуждаюсь в более твердой руководящей руке, чем рука моей мачехи.
– Какую же непростительную глупость вы совершили на этот раз?
Она помрачнела.
– Я бросила Александру открытый вызов: либо он возьмет назад все, что рассказывает обо мне, либо пусть встретится со мной на поле чести – на местном турнире, который мы ежегодно устраиваем близ Меррика.
– И он отказался, – сказал Ройс с иронической усмешкой.
– Конечно. Поступи он иначе, это стало бы для него бесчестьем. Кроме того, что я девушка, мне было всего четырнадцать, а ему двадцать. Меня ничуть не заботила его честь, потому что он был… не очень хорошим, – мягко добавила она, но в трех этих словах прозвучало нешуточное страдание.
– А вы пытались когда-нибудь защитить свою честь? – спросил Ройс с незнакомым уколом в сердце. Она кивнула, и тень печальной усмешки коснулась ее губ.
– Несмотря на приказ отца даже близко не подходить к месту турнира, я упросила нашего оружейника одолжить мне доспехи Малькольма и в день битвы, никому не сказавшись, выехала на ристалище и встретилась с Александром, который часто отличался в поединках.
Ройс ощутил, как у него леденеет кровь при мысли о ней, выезжающей на поле навстречу взрослому мужчине, вооруженному копьем.
Ройс ощутил, как у него леденеет кровь при мысли о ней, выезжающей на поле навстречу взрослому мужчине, вооруженному копьем.
– Вам повезло, что вы только вылетели из седла, а не убились насмерть.
Она фыркнула:
– Это Александр вылетел из седла.
Ройс уставился на нее в немом изумлении:
– Вы его вышибли?
– Некоторым образом, – усмехнулась она. – Представляете, как только он приготовился нанести мне удар копьем, я подняла забрало и показала ему язык. – И добавила: – И он сразу свалился с коня.
Оглушительную тишину разорвал хохот Ройса. Рыцари и оруженосцы, наемники и лучники вокруг маленькой поляны побросали дела и уставились за деревья, над которыми грохотал смех графа Клеймора.
Сумев наконец отдышаться, Ройс посмотрел на нее ласковым, полным восхищения взглядом:
– Ваша стратегия великолепна. Я посвятил бы вас в рыцари прямо на поле.
– Отец мой совсем не испытывал подобного побуждения, – беззлобно сказала она. – Искусство Алекса на турнирах было гордостью нашего клана, а я не подумала об этом. Вместо того чтобы посвятить меня в рыцари прямо на поле, отец задал мне трепку, которую я, может, и заслужила. А потом отослал в аббатство.
– И продержал вас там целых два года, – грубовато подытожил Ройс.
Дженни глядела на него и мало-помалу удивленно осознавала, что мужчина, которого называли жестоким и диким варваром, представляет собой нечто иное, а именно – человека, способного искренне сопереживать глупой девчонке. Словно загипнотизированная, она следила, как он встает, не могла оторвать взгляд от колдовских серебряных глаз, когда он двинулся к ней. Не понимая, что она делает, Дженни тоже медленно поднялась.
– Я думаю, – прошептала она, обратив к нему лицо, – что легенды, сложенные о вас, лгут. Все, что они говорят о ваших деяниях… неправда, – тихонько шептала она, окидывая его прекрасными глазами, словно пытаясь заглянуть в душу.
– Они говорят правду, – коротко сказал Ройс, и перед его мысленным взором прошли бесчисленные кровавые битвы, которые он вел, во всей своей мрачной неприглядности, поля сражений, заваленные трупами его солдат и его врагов.
Дженни ничего не ведала о его страшных воспоминаниях, и ее доброе сердце не признало взятой им на себя вины. Она знала только, что стоящий перед ней человек со скорбью и грустью смотрел на своего мертвого коня, только что переживал и сочувствовал рассказанной ею истории о том, как она переоделась и бросила вызов старшему рыцарю.
– Я не верю… – пробормотала она.
– Поверьте! – отрезал он. Ему не хотелось, чтобы она видела в нем жестокого захватчика, когда он дотронется до нее, но точно так же и не хотелось, чтобы она обманулась, представляя его своим рыцарем в незапятнанных, сияющих доспехах, и он бесстрастно добавил: – Почти все это правда.
Дженни словно в тумане следила, как он протягивает к ней руки, подхватывает ее за локти и притягивает к себе. Она заглянула в выразительные глаза с длинными ресницами, и внутренний голос прокричал, что она заходит чересчур далеко. Дженни в панике отвернулась за долю секунды до прикосновения его губ, задохнулась, прерывисто, как на бегу, задышала. Ничуть не смутившись, Ройс поцеловал ее в висок, скользнул горячими губами по щеке, прижал теснее, сладко пощекотал губами чувствительную шею, а она все выворачивалась.
– Нет… – прерывисто шептала она, отворачивая голову в сторону, и, сама того не понимая, вцепилась в ткань туники, прислонилась к нему, ища опоры, словно мир вокруг начал кружиться. – Пожалуйста… – просила она, а его ладони сжимали ее все крепче, язык сладострастно скользил по ушку, заставляя ее дрожать от желания, руки его поднялись и опрокинули ее.