– Майор хочет получить назначение на дипломатический пост.
София нахмурила брови.
– Он говорил мне, что его посылают в Индию.
– Только если он будет женат.
Выпрямившись, София рассеянно принялась разглаживать складки на своей юбке, обдумывая эту новость. Безусловно, это отчасти проясняло дело, но не давало ей всех ответов, которые она желала получить.
– Но ведь в Лондоне много других женщин, – неспешно вы молвила она. – Зачем он проделал весь этот путь ко мне в Стаффордшир?
Снова этот суровый человек погрузился в молчание. София подняла взгляд, изучая его профиль, и ее поразил его монументальный внешний вид. Как и майор, он был цельным по своей природе: сильным и упрямым, непоколебимым, как скала.
Она скрестила руки на груди и раздраженно вздохнула. Мужчины. Когда же они поймут, что можно быть гибкими и при этом не ломаться?
Он считает, что из вас выйдет хорошая жена дипломата.
Слова Керби звучали скрипуче, как будто их выдавливали из него против воли. Или так, словно он изменял человеку, которому должен быть беззаветно преданным.
София внимательно посмотрела в его бесстрастное лицо.
– Вы хотите сказать, что он хочет жениться на мне потому, потому что я холодна?
– Величественны, – ответил он сухо.
– Снежная Королева.
Она отвела взгляд в сторону, борясь с наворачивающимися на глаза слезами. Это прозвище преследовало ее на каждом шагу в Лондоне, и теперь оно пришло за ней сюда, в Стаффордшир. Конечно же, майор знал об этой отвратительной кличке, они говорили об этом с ним в госпитале до того, как лихорадка лишила его сознания. Более того, ему было известно, как она ее ранит.
Мог ли майор желать получить ее в жены за то, что она более всего в себе ненавидела? Возможно ли, чтобы майора привлекла именно эта ее холодность, эта безжизненность, которую она ощущала в себе все годы, проведенные в Лондоне? Какие выводы делал он, когда она рассказывала ему о своих впечатлениях от высшего света? Она ощутила, как холодное лезвие предательства пронзило ее сердце. Но именно такой надменный характер и вправду идеально подходит для жены дипломата.
– Если бы я пожелал охладить пыл майора, сказал Керби, прерывая ее размышления, – я бы показал ему, что вы не такая неприступная, как он думает.
София помрачнела, ей неожиданно захотелось покончить со всей этой историей раз и навсегда. Чего бы ей это ни стоило, она избавится от своего навязчивого ухажера.
– Вы хотите сказать, – начала она размеренно, – что из меня выйдет никудышная жена дипломата.
Керби согласно кивнул, но никакого совета не предложил. Поэтому Софии пришлось самой обдумывать возможные варианты.
– Я не могу сделать ничего по-настоящему скандального.
Это сильно расстроит тетю Агату.
София небрежно сорвала алый полевой цветок и принялась осторожно обрывать его лепестки, сосредоточившись на только что возникшем в ее мыслях плане.
– Но это не обязательно делать при посторонних. В конце концов, он наш дворецкий. Мы можем видеться наедине.
Она вспыхнула, поняв, что нечаянно сказала. – Я имею в виду, когда я дома.
София нахмурила лоб, в ее голове идея начинала обретать очертания. Вдруг она резко обернулась, вперив в денщика полный надежды взгляд.
– Керби, что у майора вызывает жгучее отвращение? Что он более всего ненавидит?
Было крайне странно видеть, как щеки этого строгого слуги постепенно становятся пунцовыми. У этого человека явно возникли мысли, которые привели в смущение даже его самого. Она сорвала следующий цветок, а догадки кружились в ее голове в безумном хороводе.
– Крепкое спиртное, миледи, – наконец натужно выдавил Керби. – Он ненавидит пьяниц.
«Всего-то», – подумала она, слегка пожимая плечами. А она уже вообразила себе бог знает что. Тем не менее алкоголь открывает перед ней некоторые возможности. София торжествующе улыбнулась.
– Вот и прекрасно, Керби. Сегодня вечером я напьюсь до полного неприличия.
Керби откашлялся, явно испытывая неловкость от такой мысли.
– Хм, мэм, а вы когда-нибудь выпивали лишнего?
– Конечно нет! – Она энергично вскочила на ноги. Но это и хорошо, только сильнее опьянею.
Он снова замялся, поморщившись.
– Это не так-то просто, миледи…
– Да ерунда, это отличная идея. Единственное, что… – София замолчала, пытаясь вспомнить содержимое бара тетушки. – Не знаю, найдется ли у тети достаточное количество одного напитка. Впрочем, это все равно, просто выпью все, что там есть.
– Однако…
– Ну-ну, Керби, – беспечно сказала она, быстро направляясь в сторону дома. – Вы подали отличную идею. Пожалуйста, не отговаривайте меня.
Она решительно расправила плечи.
– Если все пойдет как надо, вы будете возвращаться в Лондон уже завтра утром.
– Да, отозвался он угрюмо. – Или получу по голове за то, что такое придумал.
Глава 5
– Надо же! – воскликнула София, наигранно зевая во весь рот. – Уже поздно.
Она бросила взгляд на тетю.
– Неужели вы совсем не устали?
Тетя Агата подняла глаза от своего рукоделия и уставилась на племянницу таким пристальным взором, что Софию охватило беспокойство.
– Нет, София, – неспешно ответила она. – Я не утомлена.
Наоборот, с Каждой секундой чувствую себя все более бодрой.
София залилась краской под недоверчивым взглядом тети. Она поняла, что портит всю затею, но мысль о том, чтобы напиться допьяна в присутствии тети, вдруг показалась невозможной. Однако отступать было некуда. Ей нужно незамедлительно приниматься за дело. Скоро майор выполнит свои обязанности и удалится спать. Кухарка и Мэри уже улеглись в постели.
Еще раз взглянув на часы, София вздохнула и положилась на волю судьбы. Она потом все объяснит тете. А сейчас ее задача заключается в том, чтобы напиться до полной потери всяких приличий.
Она приблизилась к ряду бутылок со спиртным в буфете.
Раньше она не имела дела ни с чем, кроме вина и шампанского, и даже с этим совсем мало. Но она помнила, что отец предпочитал бренди, поэтому решила, что оно ей подойдет.
Выбрав самый большой стакан из всей имеющейся в буфете посуды, она налила в него спиртное.
– София! – воскликнула тетя. – Я и не знала, что ты любишь бренди.
– Ах, я…
– Так вот почему ты хотела прогнать меня в спальню. Но дорогая моя, тебе нечего стыдиться. Я тоже часто наслаждаюсь спиртным. По правде говоря, я воздерживалась, только чтобы не оскорблять твою утонченную натуру. – Она заговорщически подмигнула племяннице. – Но теперь, когда я знаю, что ты тоже не прочь пропустить стаканчик… В общем, налей и мне немного.
София ошеломленно уставилась на свою пожилую родственницу.
– Но…
– Давай, давай, – оборвала ее тетя. – Хватит уже этой ложной скромности. Выпьем за прекрасное лето.
– А, ну ладно.
Ей не оставалось ничего иного, как сделать то, о чем ее просят. Налив умеренную порцию в стакан, она понесла его тете Агате, не переставая удивляться. По ее понятиям, леди не пьют бренди.
– Вижу, ты еще не вполне повзрослела, – сказала тетя, грустно глядя на свой стакан. – Но это не важно, неси сюда бутылку, и мы уютно посидим.
София не стала больше удивленно разевать рот, поскольку именно она первая откупорила бутылку. Она принесла бренди и, поставив его на стол, смотрела, как тетя доливает свой стакан до краев.
– Ну, давай, София, – сказала тетя, изрядно отхлебнув спиртного. – Расскажи мне что-нибудь о Лондоне.
– Ах да…
Но Софии ничего не приходило на ум. Она только и могла глазеть на непривычное зрелище: как ее тетя непринужденно осушает свой стакан.
Тетушка подняла на нее глаза, ее щеки уже порозовели.
– Что-то не так с бренди?
София глянула в свой все еще полный стакан.
– Ох!
Вспомнив о своих намерениях, она поднесла стакан к губам и залпом его осушила. Точнее, попыталась осушить. Ей удалось сделать всего два глотка, прежде чем она едва не задохнулась до смерти.
Она словно проглотила огонь, и он жег ее внутри от горла до самых кончиков пальцев на ногах. Она кашляла и хрипела, как умирающий старец, пока тетя стучала ее по спине и добродушно посмеивалась.
– Господи боже, София! Глядя, как ты приступила к делу, я решила, что ты подворовывала бренди у своего отца с раннего детства. А теперь получается, что я тебя совратила.
– Ерунда, тетя Агата, – громко просипела София, не забывая о том, что ее должен услышать и майор: – Я не отказываюсь от бренди каждый раз, когда предоставляется такая возможность.
– Конечно, не отказываешься, – весело расхохоталась пожилая тетушка. – Ну так пей, или, может, лучше пойдешь спать? Она бросила многозначительный взгляд на окно, за которым угасал закат.
– Уже довольно поздно.
София испуганно закусила губу, но потом успокоилась и улыбнулась.
– Вы меня не проведете, тетя. Вы хотите со мной расквитаться за то, что я пыталась отправить вас спать.
Тетя Агата подалась вперед.
– Не пытайся меня обмануть, моя дорогая.
Уверенным жестом тетушка вновь наполнила стакан своей племянницы.
– Теперь пей и выкладывай, что тебя беспокоит.
София смущенно замялась.
– Но меня ничто не беспокоит.
– угу, – ответила тетя, серьезно кивая. – Допивай свой бренди, а потом мы поговорим о том, почему ты уехала из Лондона, не дождавшись окончания сезона. И мы, возможно, не раз при этом вспомним майора, не так ли?
Она обратила на племянницу взгляд, полный понимания, не требующего объяснений.
– Однако…
– Ладно, ладно.
Тетя сунула стакан Софии в руку.
– Сначала выпей, а потом мы побеседуем.
Энтони проверял, заперта ли входная дверь, после чего собирался отправиться спать, когда услышал громкий женский смех, доносящийся из гостиной наверху. Куда-то подевались мягкие интонации голоса Софии, вместо них был слышен заливистый озорной хохот, словно она впервые в жизни позволила себе веселиться от души, ничем себя не сдерживая.
Эта мысль заставила его подняться по лестнице, медленно и беззвучно ступая, хотя он был уверен в том, что хозяйки ничего не услышали бы, даже если бы целый полк ломился во входную дверь.
– Позвольте мне оттоптать вам ноги и дохнуть алкогольным перегаром в ваше лицо.
Эти слова София произнесла низким, грубым голосом, и даже без визгливого хохота леди Агаты майор понял бы, что она изображает какого-то развязного денди.
– Что такое? – продолжала она. – Почему вы не падаете в обморок от той чести, которую я вам оказываю? Я ведь принадлежу к высшему свету этой страны. Вы что, не знали?
Энтони подошел к двери гостиной и осторожно ее приоткрыл. София стояла к нему спиной, но по тому, как высокомерно была поднята ее голова, он понял, что она смотрит сверху вниз на пустую бутылку из-под бренди. Несчастная посудина, очевидно, исполняла роль ее партнера по танцу.
От выпитого ее кожа раскраснелась, но это не мешало ей пародировать какого-то напыщенного лондонского щеголя. Она продолжала свой театрально наигранный танец, каждым шагом изображая чопорность. Ее уже немного отросшие волосы почти выбились из-под шпилек, поддерживающих ее прическу в порядке, и золотистые кудри высвобождались прямо у него на глазах.