Гордо подняв подбородок, София продолжила свой путь, поторапливаясь, пока толпа не расступилась достаточно, чтобы пропустить майора. И сердце ее при этом пело. По крайней мере одному самонадеянному хлыщу она уже показала, что именно о нем думает. Только бы ей удалось завершить дело, которое она наметила, с не меньшим успехом. Тогда она действительно почувствует себя живой!
Уже через несколько секунд София оказалась там, куда направлялась. По сравнению с другими местами в окрестностях арены здесь было необычайно тихо. Фургоны и телеги стояли упорядоченно, на каждой находилось от одного до дюжины петухов в накрытых тканью клетках. Неподалеку стояла группа мальчишек спиной к Софии: они вытягивали шеи, чтобы видеть происходящее на арене.
София подошла к ближайшему фургону с его несчастным грузом. У нее разрывалось сердце от вида этих благородных птиц, запертых в клетках и ожидающих своей очереди погибнуть на арене.
Зная, что в любую минуту ее может отыскать майор, она стала мешкать. Мальчики у забора также могли ей помешать. Сейчас они слишком увлечены и не замечают ее, но в любе мгновение все может измениться.
Она шагнула к первой клетке – накрытой тканью плетено корзине с простой щеколдой. Сняв с нее покрывало, София обнаружила в ней большую черную птицу. Очень большую черную птицу с яркими глазами. Та металась по клетке и била крыльями.
– Ах, бедняжка, – сказала София ласково. – Не волнуйся Я отпущу тебя на волю.
Быстрым движением руки она подняла щеколду и не стала дожидаться, когда петух покинет клетку. Рядом росли деревья, и ему нужно было лишь несколько раз взмахнуть крыльями, чтобы обрести свободу. Довольная, она двинулась дальше и принялась снимать покрывала и открывать клетки на все повозках настолько быстро, насколько могла.
– Кыш! – крикнула она, открывая камышовую корзину. – Лети!
Она освободила уже, наверное, с дюжину петухов, когда стала замечать, что происходит нечто неладное. Она так увлеклась этим занятием, что весь доносящийся шум приписывала отдаленной толпе. Но вдруг до нее дошло, что птичьи и людские крики доносятся вблизи. И они были очень громкими.
– Что за черт!
София подняла глаза на мальчиков, которые оглядывались со смешанным выражением ужаса и злости на лицах. Проследив за их взглядами, она наконец обернулась, и то, что она увидела у себя за спиной, привело ее в крайнее изумление.
Она полагала, что птицы, когда она их освободит, разлетятся по окрестностям, как и любые другие разумные животные.
К сожалению, эти существа, похоже, разумными совсем не являлись. Они не разлетались.
Они дрались.
Они нападали друг на друга, смешавшись в огромную массу из перьев и когтей.
– О боже, – ошеломленно прошептала она. – Это совсем не то, чего я от вас ждала.
Не оставалось ничего другого, кроме как направить их, куда нужно. София принялась размахивать руками.
– Летите! Улетайте! – кричала она.
Увы, они не только не вняли ее настойчивым уговорам, но лишь стали еще более возбужденными, набрасываясь друг на друга с возросшей яростью.
Положение еще более ухудшалось тем, что петухи на расположенных вблизи повозках также пришли в крайне возбужденное состояние из-за воцарившегося беспорядка. Они начали кричать и вцепляться когтями в прутья клеток, и София с ужасом и предчувствием большой беды наблюдала, как сначала одна, потом другая, третья птица вырвалась из заточения и присоединилась ко всеобщей бойне.
– Закройте глаза, глаза закройте!
Команда майора легко перекрыла оглушительный гвалт, но София все равно не поняла ее смысла. Он думает, что она слишком нежна для такого зрелища?
Но что это было за зрелище! Куда бы она ни повернула голову, везде дрались птицы. Подобно падающей листве, в воздухе кружились окровавленные перья. Молодые и пожилые мужчины ринулись в эту свалку, прикрывая глаза руками, как будто происходящее вызывало у них ужас. И в эту секунду она заметила, что один петух целится в нее.
Это была крупная птица устрашающего вида, со взглядом, словно пронзающим ее насквозь. «В самом деле, подумала она, – петух выглядит в точности так же, как недавно майор».
– Кыш! – крикнула ему София, руками указывая на дерево поблизости.
Но птица, к ее изумлению, бросилась в атаку. К счастью, София не уступала в ловкости этому существу. И она успела, подняв руки, отбить его в сторону. Тем не менее она ощутила сильный удар его клюва и была рада, что перчатки хоть немного смягчили его.
– Зверюга! – отругала она петуха, все еще пытаясь прогнал его. – Я спасаю тебя, глупец!
Но петуха свобода совершенно не интересовала, и он, вытянув шею, снова на нее бросился. Ей нужно было отскочить назад, но тогда она оказалась бы в самой гуще драки, кипевшей у нее за спиной. Вместо этого она замерла, намереваясь поймать петуха и бросить его в сторону деревьев.
Однако почему же эти птицы так глупы?
Внезапно ее схватили крепкие руки и потащили в сторону. Это, конечно же, был майор, вмешавшийся как раз в тот момент, когда она уже почти совладала с ситуацией.
– Залезьте в фургон! – крикнул он, оборачиваясь к нападавшей на нее птице.
У нее не оставалось выбора. Ей больше некуда было деться, так как мужчина и петух принялись кругами ходить друг напротив друга.
– Послушайте, майор, это всего лишь петух. Не нужно так тревожиться… Ох!
Только теперь, оглядев окрестности с повозки, она осознала свою ошибку и поняла, насколько все опасно. Эти петухи были бойцовыми, с самого рождения приученными убивать себе подобных. Со всех сторон от нее они дрались, нападая даже на своих дрессировщиков, бродивших между ними, прикрыв глаза руками.
– Закройте глаза, мисс! – заорал ей мальчишка. – Мы их обучаем клевать в глаза!
Теперь София все поняла. У этих птиц мощные клювы. Один удар в лицо, и человек мог потерять зрение. И открытые глаза майора, схватившегося с самым грозным, устрашающим петухом изо всех, были уязвимы перед этой опасностью.
– О боже, – тихо простонала она.
В это время София, в страхе затаив дыхание, увидела, как петух кинулся на него. Майор принял почти ту же позу, что и она минуту назад, ожидая атаки птицы. Разница состояла в том, что он, сняв сюртук, держал его на вытянутой руке перед собой. Кроме того, он слегка наклонился, словно приглашая петуха к нападению. Когда тот наконец бросился вперед, конечно же, прямо в лицо майору, он точным ударом поверг его наземь и затем завернул в свой сюртук. Птица отчаянно билась, и София испугалась, что вскоре от одеяния майора останутся лишь клочья, но к тому времени майор уже водворил петуха назад в клетку.
Теперь он был в безопасности.
София облегченно вздохнула, сама удивляясь остроте своих переживаний. Но она не стала об этом долго думать и окинула взглядом побоище. Если майор проявил великолепную сноровку, то другие, похоже, не могли похвастаться такой же удалью. Особенно доставалось одному юноше – сразу от двух петухов.
Она не стала долго раздумывать. Теперь, когда майор показал, как надо обезвреживать этих птиц, она ничуть не сомневалась в своей способности сделать то же самое. Подхватив лежавшее в фургоне покрывало, она прямиком ринулась в самую гущу борьбы, направляясь к несчастному мальчику.
На ее удачу, находившиеся поблизости петухи были слишком заняты дракой друг с другом, чтобы обратить на нее внимание. София достигла своей цели относительно беспрепятственно. Но, к сожалению, как только она собралась схватить одну из птиц, покрывало самым бесцеремонным образом вырвали из ее рук.
Мальчик, покрытый кровоточащими ранами, выхватил его и завернулся в плотную материю. Неудивительно, что птицы тут же утратили интерес к непонятной массе ткани, тем более, что ее яркое розовое платье оказалось намного более привлекательным для них.
Теперь София имела дело не с одним, а уже с двумя петухами, а покрывала у нее больше не было.
Но затем случилось нечто чрезвычайно странное. Сжавшие она наблюдала за обеими птицами, и все ее чувства предельно обострились. Она видела, слышала, чувствовала запахи и даже вкус с невероятной четкостью. Она смотрела на петухов перед собой, замечая каждое кружевное перышко на их телах, вплоть до серебристых шипов, надетых на их шпоры. Она чувствовала, как у нее за спиной продолжают драться друг с другом и со своими дрессировщиками другие петухи. Она даже каким-то образом знала, что майор бросился вперед, чтобы ее защитить.
В отдалении она слышала подбадривающие и недовольные возгласы зрителей, выходящих с трибун, окружающих это массовое побоище и делающих ставки на его исход. Никто из них не проявил намерения ей помочь. Напротив, они, казалось только поощряли этот погром.
Внезапно все происходящее вызвало у Софии жуткое отвращение: начиная с глупых птиц, что предпочли свободе драк в которой увечили друг друга и умирали, и заканчивая одержимыми азартом зрителями; от майора, с его дурацкими планами заставить ее выйти за него замуж, до окровавленного мальчишки, вырвавшего из ее рук покрывало. Она совершила ошибку, пытаясь спасти петухов. Она чувствовала себя очень скверн из-за этого и очень глупо, но сейчас она не стала на этом зацикливаться. Ее внимание сосредоточилось на всем остальном.
Вся ситуация была всецело, абсолютно нелепой. Она больше не будет бороться с этими безмозглыми птицами. Не будет она также тратить свое время на тех мужчин, которые так поглощены этим развлечением. Она умывает руки и не собирается иметь ничего общего со всем этим идиотским сбродом.
Решив это, она горделиво выпрямила спину и, развернувшись, пошла прочь.
София даже не обратила внимания на то, как два нападавших на нее петуха заметили друг друга и начали драку. Он лишь порадовалась, что ей не пришлось бороться с ними за право отсюда уйти.
– София!
В крике майора снова недвусмысленно послышались повелительные нотки, но она, как обычно, пропустила его мимо ушей. Она продолжала пробираться к его экипажу. Он придет сюда сразу же, как только разделается с птицами. Впрочем, это и не обязательно. В конце концов, глупые петухи или будут убиты, или вымотаются настолько, что не смогут драться дальше. И тогда их дрессировщики соберут оставшихся в живых. Им всем следует делать то, что сделал мальчик, и просто-напросто спрятаться, пока не закончится вся эта неразбериха.
К сожалению, мужчинам трудно что-то втолковать.
Глава 8
Хаос. Всеобъемлющий, тотальный хаос.
Открывая клетку для очередного пойманного петуха, Энтони покачал головой. Повсюду он видел свидетельства недавнего побоища. В воздухе кружились перья, лежали брошенные трупы, злые пронзительные крики резали его слух. Хотя большую част петухов отловили, несколько птиц все еще бегали вокруг, хлопая крыльями, выискивая, на кого бы еще напасть, а владельцы петухов тем временем громко требовали возмещения ущерба предусмотрительно отойдя подальше в сторону. Вокруг всего этого кольцом стояли зрители, хохоча так сильно, что едва не падали наземь.
Глядя на веселящуюся толпу, он ощутил, как его губы тоже растягивает улыбка. Все происходящее действительно не могло не рассмешить. Однако некоторые мальчики получили достаточно серьезные раны, но еще хуже было то, что его преследовал образ стоявшей прямо посреди погрома беззащитной Софии.