Джек. Это был Джек!
У Брайони сердце ушло в пятки.
— Кто, мы? — повторила свой вопрос та же старая леди.
Джек обдумал ситуацию и ласково, но твердо произнес.
— Пес напуган. Его обидели. Клянусь, это не я! Я не мог бы обидеть его. И девушку, которая с ним. Мне нужно найти ее. Я люблю ее. Я люблю их обоих.
Мертвая тишина. Брайони затаила дыхание. Гарри тоже затаил дыхание. И потом снова над одеялом поднялась сухонькая рука и показала вниз. Прямо туда, где прятались беглецы.
Джек вытаращил глаза. Потом, озадаченный, подошел к кровати.
— Брайони?
Он нагнулся и заглянул под кровать. Двумя секундами позже, Джек Морган уже был там и обнимал Брайони и Гарри с такой силой, будто собирался никогда больше не выпускать их.
Когда он чуть ослабил объятия, Брайони, наконец, смогла чихнуть.
Целоваться и чихать в одно и то же время — дело трудное, но не невозможное. Когда Брайони чихнула третий раз, Джек еще чуть-чуть ослабил объятия. И сделал это очень неохотно.
— Здесь клубы пыли, — едва улучила момент Брайони, чихая прямо в грудь Джека. — Надо пожаловаться, что уборщицы плохо работают.
— Не надо, — пробормотал Джек ей в волосы, снова крепче прижимая к себе. — По-моему, клубы пыли — это великолепно.
— Не скулите, — приказал голос с кровати. Скрипучий от возраста, раздражительный, но все еще полный юмора. — Я не позволяю пылесосить у меня под кроватью чаще одного раза в неделю. Меня это нервирует.
— Мы вас тоже нервируем? — спросил Джек, улыбаясь.
Он опять крепко обнял Брайони. Места под кроватью было явно недостаточно для троих, но им хватало.
— Кого, меня? — спросил тот же голос. — Нет. Я люблю компанию. Если вы станете надоедливыми, я пропущу между пружинами вязальную спицу.
Брайони поперхнулась, а Джек, широко улыбаясь, снова принялся ее целовать.
Некоторое время они не вылезали из-под кровати. Брайони решила, что пока еще не хочет выходить на люди, она обнимала Джека.
Кругом явно происходили чудеса. Сверху не доносилось ни звука. С любезным терпением три старушки ждали, когда влюбленные вылезут на свет Божий.
Гарри перестал дрожать, стиснутый с двух сторон мужчиной и женщиной. Легкие волны, проходившие по его плотной спине, свидетельствовали, что ему нравится поворот событий под кроватью.
— Джек…
— Мм…
На долю секунды он отпустил Брайони, но потом снова принялся ее целовать.
— Я правильно расслышала? — прошептала она, наконец. — Ты сказал, что любишь меня?
— Он так и сказал! — прокрякал над ними скрипучий голос. Пружины кровати опустились так низко, что Брайони и Джек совсем пригнулись. — Я слышала.
— Мы тоже слышали, — в унисон подтвердили леди у выключенного телевизора.
Но счастье не длится вечно.
Над ними раздались голоса. Дайаны и кого-то еще, похожего на старшую сестру.
— Я говорю вам, она принесла в больницу собаку! Вместе со своей дурацкой дворняжкой она должна быть где-то здесь.
— Если мы найдем ее, то попросим уйти, — отвечала старшая сестра. — Это все, что мы можем сделать. Кто-нибудь из вас, леди, видел женщину с собакой?
— Кто, мы?
Брайони прижалась к Джеку, цепенея от мысли, что Дайана и сестра вытащат ее отсюда и вырвут из его объятий. Но на этот раз все получилось по-другому. Старушка на кровати заговорила.
— Нет, сестра, за все утро никто не заходил. О, мисс Коллинз… Я вас помню. Как поживаете? Как ваша матушка и отец? А двоюродная бабушка, Мод? Когда мы были девочками, мы с ней дружили. Помогите, пожалуйста, вспомнить, что стало со всеми ее внуками. Проходите, садитесь рядом и расскажите мне о них. Джерард, должно быть, уже вашего возраста. И Луиза, и Марианна, и Питер, и Сэм…
Дайана побыстрей рванулась к двери. Вслед за ней ушла и сестра.
Брайони задыхалась от смеха в объятиях Джека.
— Выходи за меня замуж, — потребовал Джек.
Весь мир замер. Брайони тоже.
— Что… что ты сказал?
— Он сказал, чтобы вы выходили за него замуж, — пробубнил голос сверху. Обитательница второго этажа на мгновение дала волю слабости. — Предполагается, что глухие мы, а не вы.
— Он не это имел в виду, — возразила Брайони.
В темноте Джек крепко прижимал ее к себе, и она слышала биение его сердца у своей груди.
— Именно это я и имел в виду, — с нажимом произнес Джек. — И ничто в моей жизни не имело такого значения.
— Неважно, — продолжал голос, и пружины заскрипели. — Сначала примите предложение, а потом задавайте свои дурацкие вопросы! Джек Морган, девушка, правильный парень. Его дед тоже был правильным парнем. Я сама когда-то подумывала о том, чтобы выйти за него.
Брайони стала печальной.
— Нет, Джек.
— Что ты имеешь в виду под «нет»? — Он обхватил ладонью ее подбородок и при тусклом свете вглядывался в глаза. — Ты должна выйти за меня. Должна, Брайони Лестер. Я люблю тебя.
— Но… ты любишь меня вопреки собственному здравому смыслу.
— Это неправда!
— Ты думаешь, что Дайана стала бы более разумной женой.
— Я так не думаю!
— Конечно, он так не думает, — снова вступил голос сверху. — Мужчина должен быть дураком, чтобы жениться на этой холодной рыбе…
— Джек, ты устал и потерял равновесие…
— Я теряю равновесие, когда смотрю на тебя…
— Тебе надо выспаться…
— Вы хотите, чтобы я освободила постель?
Леди наверху явно получала огромное удовольствие. Пружины кровати заскрипели.
Это уже слишком! Брайони с Гарри, безопасно угнездившимся у нее на руках, вылезла из-под кровати и смотрела, как вслед за ней появляется Джек.
Брови его были покрыты пылью. Боже милосердный, она любит его больше жизни! И поэтому знает, что должна сказать.
— Джек, я не хочу такого предложения, — прошептала она. — Не сейчас, когда ты устал и не способен ясно мыслить.
Он выпрямился и смотрел ей прямо в глаза.
— Сейчас я мыслю яснее, чем во все прошлые годы.
Голос глубокий, настойчивый, уверенный, полный любви.
— Нет. — Она глубоко вздохнула. Завтра утром он проснется и придет в ужас. Почувствует себя в ловушке. — Никто не делает разумных предложений под кроватью в палате для престарелых.
— Нет, делает! — подпрыгивая на скрипучих пружинах, вмешалась старая леди. — Он только что сделал. Мы слышали. Мы, девушка, трое свидетелей. Теперь он не может отвертеться.
— Джек, ты женился на Джорджии и совершил ошибку, — печально продолжала Брайони. — Я не позволю тебе вступить в новый брак вопреки собственным здравым суждениям. И неважно, как сильно я тебя люблю. Забери домой Мадди. Ясно все продумай. И… и после этого, если ты не изменишь своего решения, тогда… ― Она замолчала, Джек шагнул к ней. Брайони выставила вперед, словно щит, Гарри. — Нет, — попятилась она. — Меня почти убивают мои же слова, но, Джек Морган, я не хочу выходить за тебя замуж, пока ты не обдумаешь этот шаг.
— Что ты сказала ему? — Мирна мерила шагами комнату. — Брайони, ты сошла с ума? На этот раз ты и правда чокнулась. «Пока не обдумаешь этот шаг»! Что это за ультиматум? Надо иметь мозги гусыни… Это нелогичный, дурацкий план…
— Я должна была так поступить.
— Но почему?..
— Потому что я его люблю.
Глава двенадцатая
В пятницу вечером, тотчас после заката, позвонила Мадди. Не Джек — Мадди.
— Брайони, вы должны приехать, — прошептала она.
— Что случилось? Мадди, у тебя все в порядке?
— Папа привез меня домой из больницы сегодня в полдень, и со мной все хорошо. Но сейчас мы думаем, что у Джессики идут щенята. Папа с ней. Он говорит, что вы должны срочно приехать. И, по-моему, вам следует взять Гарри.
Хорошо, что между коттеджем Брайони и фермой Джека не было камер слежения за скоростью, иначе она нарвалась бы на приличный штраф. Правда, безумные шлепанцы она успела снять, дополнив джинсы и свитер приличными теннисными туфлями. Пятнадцать минут спустя, запыхавшись, разлохмаченная, она уже стучала в дверь фермы.
Открыл дверь Джек. Напряжение упало. Брайони стояла на пороге и не могла вспомнить, зачем, собственно, приехала.
— Брайони…
— Джек…
Она глубоко вздохнула и пыталась подумать. Гарри дергался у нее на руках, потом все-таки вырвался и умчался в дом.
— Ты привезла собаку, — пробормотал Джек. И выругался. Очарование исчезло. — Послушай, Брайони, Джессика рожает. Суки в таком состоянии не подпускают кобелей и близко.
И Джек поспешил за Гарри.
Опять то же самое… Брайони закрыла глаза. Мадди попросила привезти Гарри, и она привезла.
— Вся твоя беда, Брайони Лестер, что ты не думаешь, — вслух упрекнула она себя и пошла вслед за Джеком и Гарри в гостиную.
Она остановилась на пороге. Джек тоже. Сцена, которую они застали, свидетельствовала о полной гармонии.
В камине горел огонь. Верхний свет выключен. Только языки пламени в очаге и маленькая лампа возле корзины с собакой. Джессика спокойно лежала у камина в корзине и ждала рождения щенят.
Закутанная в одеяла, Мадди крепко спала на софе.
Гарри прыгнул к Джессике. Та встала и приветствовала Гарри со спокойным достоинством. Затем снова опустилась в корзину.
Два человека благоговейно наблюдали за встречей влюбленных. Гарри растянулся на полу прямо рядом с корзиной, уткнувшись носом в передние лапы.
— Ну, что ты об этом думаешь? — Джек обхватил Брайони за талию. — Вот мужчина, который знает, где его место.
— Про… прости. — Трудно совладать с голосом, когда рука Джека обнимает ее. — Мне не следовало привозить его. Когда Мадди позвонила, она попросила привезти Гарри.
— Я надеялся, что щенята родятся быстро. Поэтому поставил корзину возле огня, чтобы Мадди могла наблюдать. Пока я возился, Мадди и позвонила тебе. Она сама решила, что Гарри должен приехать.
— Но… — Брайони окинула взглядом комнату, чтобы только не смотреть на Джека, — Мадди спит.
— Она устала. Мы приехали домой всего два часа назад. Она пыталась дождаться тебя. Но не смогла. Я обещал разбудить ее, когда начнется.
Довольный и спокойный Гарри полизывал лапы. Джессика дремала. В камине потрескивали дрова. И в свете пламени Брайони и Джек стояли и смотрели друг на друга.
— Я полагала… я полагала, что сегодня вечером здесь будет Дайана.
— Нет.
— Почему?
— Она ударила Гарри, — ласково пояснил он, глаза улыбались. — Бывают непростительные поступки. Дайана была моей соседкой всю жизнь. Какое-то время я считал, что она могла бы стать больше чем просто соседкой, но…
— Джек…
— Я все обдумал. — Он приложил палец к ее губам. — Позволь мне закончить. Позволь сказать то, что я должен. — Джек взял ее руки в свои. Крепко и уверенно. — Я обдумал твои слова о том, что женитьба на тебе противоречит моим благоразумным суждениям. Это неправда.
— Это… — Брайони сглотнула, — это правда.
— Нет! Я пытался убедить себя, что лучше жениться на Дайане, что так будет благоразумнее. Брайони, — Джек вздохнул и сжал ее рук, — в прошлом я делал ошибки, это правда. Я женился на Джорджии, и наш брак обернулся катастрофой. Но… катастрофа случилась не потому, что я не любил ее. Катастрофа произошла потому, что Джорджии не удалось достигнуть своей мечты. Приехав сюда, Джорджия изменилась. Она позволила своему горю разъесть душу и, тем самым, убила наш шанс на счастье. А это убило и нашу любовь. У Дайаны и у меня нет даже такого шанса. Мы не любим друг друга и никогда не любили. В то время как ты и я…