Солнце пригревало лицо Брайони. Никогда еще она не чувствовала себя такой счастливой и полной жизни. И все из-за Мадди, мысленно убеждала она себя, прекрасно понимая, что это только часть правды. Главная же причина заключалась в том, что Джек ехал рядом с ней и смотрел на нее, как на чудотворца. Все прекрасно. Да, все было бы прекрасно, если бы не тихий голосок совести, напоминающий ей о Роджере.
О Боже…
Мадди обогнала их, наверно, на милю. К тому времени, когда они подъехали к берегу, девочка сидела на бревне и мечтательно смотрела на воду.
— Надо было взять с собой купальники и полотенца.
Брайони спешилась и пошла по песку. Потом сбросила босоножки и ступила в воду.
— Ох! — Она сморщилась и запрыгала на одной ноге. — Вода холодная!
— Я не боюсь холода, — с жаром произнесла Мадди. — Вода красивая.
— Здесь безопасно?
Джек все еще сидел верхом на лошади. Он смотрел вниз со спины своего черного жеребца и снисходительно улыбался.
— Безопаснее, чем на пляже. Давайте вернемся, а поплаваем в другой раз.
— Сейчас тоже приятно поплавать, — настаивала Мадди.
— Тогда пошли в воду, — крикнула Брайони и тут же нырнула. Вода и правда холодная! Она вынырнула и, открыв глаза, обнаружила, что мужчина и девочка смотрят на нее так, словно она сошла с ума.
— Вы же в одежде, — вытаращила глаза Мадди.
— Ага. — Брайони перевернулась на спину, шлепнув по воде ладонями и послав во все стороны брызги.
— Ваша юбка…
— Она слишком тяжелая, — согласилась Брайони. Она снова нырнула, ухитрилась расстегнуть пуговицы и освободилась от юбки. — К счастью, у меня вполне приличные трусики, — весело объявила она оторопевшим зрителям. — Они даже приличнее, чем мое бикини. — Она протянула юбку, чтобы кто-нибудь взял ее.
— Представляю, — заметил Джек, пытаясь подавить улыбку. Потом спрыгнул на землю, связал вместе лошадей, перебрался на бревно к Мадди и взял у Брайони юбку. — Хотите, чтобы я ее повесил?
— Если можно. — Она улыбнулась, покраснела и снова нырнула.
— Я тоже хочу! — Мадди от возбуждения прыгала на бревне.
— Там холодно, — предупредил ее Джек.
— Брайони позаботится обо мне.
Джек посмотрел сверху вниз на свою дочь, затем снял рубашку и помог Мадди освободиться от коротких брючек на бретельках.
— Пойдем, Мадди, — голос звучал твердо. — Мы оба позаботимся о тебе.
Глава четвертая
Домой они возвращались уже в сумерках. Усталые и мокрые, но абсолютно довольные. Брайони, ведя строптивую кобылу Мадди, пыталась вспомнить, когда еще она так радовалась. И не могла. Мадди сидела перед Джеком на его черном жеребце. Ее маленькая фигурка прижималась к груди.
Чего-то я здесь все-таки добилась, удовлетворенно подумала Брайони. Чего-то удивительного!
Рядом с ее машиной стоял припаркованный «рейнджровер». С веранды навстречу им спустилась женщина. Лет тридцати, стройная, в кремовых полотняных брюках, в такой же блузке, с жемчугом на шее. Стильная короткая стрижка, на темени солнечные очки, хотя лучи солнца давно уже потухли.
— Джек…
Тут она заметила Брайони и замолчала.
Да, лучше бы люди знакомились с ней, когда она не в таком ужасном виде, с сожалением подумала Брайони. Юбка потеряла форму и обтягивала колени. Мокрые волосы слиплись, вьющиеся пряди падали на спину. Брайони догадывалась, что в них запутался речной тростник с чем-то еще. И лицо у нее все в пыли…
— Привет, Дайана.
Джек спрыгнул с лошади и снял дочь.
— А я удивлялась, где ты.
Похоже, что Дайана не заметила ребенка.
— Мы были на реке. — Джек показал на Брайони. — Дайана, это Брайони Лестер. Самый новый в Гамилтоне дизайнер по интерьеру. Брайони, моя соседка, Дайана Коллинз.
— Привет.
Брайони состроила подобие улыбки.
Ответного приветствия от Дайаны не последовало. С изумлением она разглядывала Брайони.
— Я читала о вас… в «Новом интерьере». А еще я собиралась попросить вас посмотреть мой дом…
Собиралась… Прошедшее время. О-го-го, подумала Брайони. Мирне это бы не понравилось. И, правда, пора заняться своим имиджем.
— Я услышала, что Мадди сегодня не пришла в школу. — Дайана снова обратилась к Джеку, исключив Брайони из разговора. — И приехала узнать, не случилось ли чего.
— Ничего не случилось. — Джек посмотрел на сонное лицо дочери и улыбнулся. — Мадди вместе с Брайони занималась дизайном спальни. Пурпурной и золотой спальни…
— По-моему, мы решили покрасить ее в розовый цвет, — нахмурилась Дайана.
Мы! Она говорит так, будто это в некотором смысле ее собственность.
— У Брайони другие идеи.
Безусловно, другие. Брайони, оцепенев от ужаса, уставилась на открытую калитку в сад.
— Джек, калитка открыта. — Она спрыгнула с лошади, привязала ее к забору и быстро зашагала в сад. — Гарри, Гарри…
— Если вы имеете в виду маленького, толстого серого дворнягу, то он убежал с Джессикой, едва я открыла калитку, — сообщила Дайана.
Ох, нет…
— Ведь в этом нет проблемы, правда? — Сладкий тон Дайаны соперничал с патокой. — Я имею в виду… собаки Джека не охотятся за овцами.
А Гарри может! Судя по его прошлому поведению. Вздохнув, Брайони вернулась к своей лошади.
— Я должна найти его, — сказала она Джеку. — Вернусь, как только смогу.
— Позвольте мне поехать с вами.
Это вступила Мадди. Она извивалась на руках у Джека и рвалась на землю. Джек опустил ее.
— Тебе нужна ванна, — с отвращением в голосе объявила Дайана. — Сейчас мы с Джеком искупаем тебя, пока…
— Я поеду с Брайони.
Сна ни в одном глазу. Сплошная решительность.
Джек вздохнул, улыбнулся, снова вспрыгнул на лошадь и протянул руки, чтобы Мадди могла сесть перед ним.
— Прости, Дайана. Мы вроде бы едем за охотничьей собакой. — Улыбка исчезла. — Если он охотится на овец…
Брайони невольно съежилась. Она все детство провела на овцеводческой ферме и знала, что могут наделать собаки.
— Я не могу остаться, — предупредила Дайана.
— …то это позор, — закончил фразу Джек и кивнул Дайане: — Я позвоню тебе позже.
Дайана смотрела им вслед.
Гарри и, правда, охотился на овец.
Сначала они увидели отару. Огромное скопище животных в панике металось по дальнему пастбищу. Брайони видела такое и прежде. Однажды, еще маленькой девочкой, она гостила на ферме у родственников. Услышав, как залаяли собаки, ее дядя взял ружье и вышел во двор. Брайони на расстоянии следовала за ним. Именно тогда она увидела панику среди овец, вроде этой. А потом разглядела стаю из трех собак. И дюжину мертвых и искалеченных овец. Дядя застрелил тех собак…
— Пожалуйста, пожалуйста! Позовите Джессику, — с жаром попросила Брайони.
— Я хочу увидеть, что она будет делать, — покачал головой Джек.
Он хотел знать, будет ли она убивать овец.
Джек направил лошадь вперед. Брайони осталась позади. Быстро темнело. Она поднялась на холм и привстала в стременах, чтобы лучше видеть… И вытаращила глаза. Ни одной задранной овцы.
В середине пастбища собралась небольшая кучка овец, а вся отара мельтешилась возле изгороди. Джесс, распластавшаяся на земле, сторожила маленькую кучку.
А где же Гарри? Вот он бегает между овцами, которые жались к изгороди, и по одной гонит к середине. Туда, где образовалась маленькая отара под наблюдением Джессики. Создавалось впечатление, что Джессика научила Гарри собирать овец в кучу. Они будто бы работали на пару.
У Брайони отвисла челюсть. Набравшись смелости, она взглянула на Джека, ожидая увидеть его гнев. Но увидела лишь изумление на его лице.
— Ну, будь я проклят! — Джек провел рукой по еще влажным вьющимся волосам. — В жизни не видел ничего похожего. Она собрала больше дюжины овец! Смотрите, он пригнал еще одну.
А Гарри, тыкаясь носом в задние ноги овцы и рыча, гнал к Джессике очередную жертву. К ее группе прибавилась еще одна ярочка. Шнауцер, будто ожидая одобрения, посмотрел на колли и помчался назад, чтобы присоединить следующую.
Как пастушья собака, он выглядел нелепо. Наверно, он действительно толстый, нехотя признала Брайони. Но быстро бегает…
Джек засмеялся. Залилась смехом и Мадди, и отец крепче прижал ее к себе.
— Знаешь, я мог бы сделать из Гарри пастушью собаку, — усмехнулся Джек. — Он перестал бы быть неженкой.
— Ты мог бы! — обрадовалась Мадди. — Ты мог бы помочь Брайони, и она приезжала бы к нам каждый раз…
Над этим еще надо подумать. Джек пронзительно свистнул. Джессика подняла голову, увидела хозяина — и моментально забыла о своей игре. Колли буквально взлетела на холм. Бросив последний взгляд на овец, Гарри неохотно последовал за ней.
Обе собаки радостно приветствовали хозяев. Джесс осталась у ног лошади Джека. Но Брайони не стала рисковать. Она соскочила, взяла Гарри на руки и снова залезла в седло.
— Здесь у тебя не будет неприятностей.
Гарри с обожанием смотрел на нее, извивался и вздрагивал от возбуждения. Для городской собаки это лучшие часы жизни.
— Давно он у вас? — спросил Джек, наблюдая, как шнауцер устраивается на руках у Брайони.
— Два месяца.
— Два месяца? — Джек нахмурился. — Но он не щенок.
— Я увидела его в витрине зоомагазина. — Брайони любовно погладила свое вредоносное сокровище. — У него родословная с милю длиной. Но последние владельцы сказали, что с ним слишком много хлопот. — Лицо у нее стало сердитым. — По-моему, они его били. Первые несколько недель он прятался под кровать, если я поднимала голос или быстро подходила к нему. Он почти месяц сидел в витрине зоомагазина, ожидая, когда его кто-нибудь купит.
— И потом пришли вы…
— Я не могла оставить его в витрине, — с вызовом произнесла Брайони. — И, кроме того, продавец сбавил цену.
— Не сомневаюсь. Но лучше бы он уменьшил вес этого бегемота.
— Вовсе не обязательно так плохо отзываться о моей собаке! — Она повернула лошадь. — Я еду домой.
— Может, сначала я приготовлю обед?
Джек так и не сумел понять, что дернуло его за язык. Он вовсе не собирался приглашать ее.
— Я бы с удовольствием пообедала! — выпалила она.
О Боже!.. В какую историю она попадет теперь?
На обед Джек подал запеченных в тесте цыплят.
— Каждое воскресенье я готовлю очень много еды, — объяснял он, доставая цыплят из холодильника.
— Вы хотите сказать, что готовили сами?..
Брайони не сумела скрыть изумление.
— Конечно!
— Женитесь на мне!
Эти слова вырвались у нее так быстро, что Джек засмеялся.
— Представляю, что сказал бы по этому поводу ваш Роджер.
— Мм… Лучше бы научился готовить. Нет, серьезно! — Брайони, моментально забыв о Роджере, задумчиво разглядывала свои голые ступни. — Но прежде чем обедать… не могли бы вы одолжить мне рубашку и джинсы?
— Вы утонете в моей одежде, — растерялся Джек.
— В этой я тоже словно все еще плаваю, — призналась она. Мокрая юбка неприятно липла к ногам. — У вас найдется кусок шпагата? Я подпояшусь, и тогда все будет в порядке.
— Это можно устроить.
— Джек Морган, вы мужчина на миллион!