Тишина.
— Дядь, мы пошутили! — Ершова кинулась на закрытую дверь. — По пицот с каждой!
Тишина.
— Довыёбывалась, жлобина? — Я нацелилась когтями в Юлькину опухшую рожу. — Пятихатку пожалела? Теперь из-за тебя…
Тут кабина лифта сильно дёрнулась, и поплыла куда-то вверх.
Мы молчали, боясь спугнуть своё щастье.
— На какой этаж ехали? — Заорал кто-то над головой.
— На седьмой! — Заорала в ответ Юлька. — На седьмой, дяденька!
— Щас спущусь за деньгами. Ждите.
Кабина остановилась, но двери не открылись.
— Придёт, как думаешь? — Я заволновалась.
— А то ж.
Ещё через минуту за дверями послышалось шуршание, и створки разъехались, показав нам усатое и пьяное лицо спасителя.
— Дядя! — Крикнула Ершова, и распростёрла объятия. — Дай же нам тебя обнять!
— И поцеловать! — Я подняла с пола лыжную палку¸и шагнула на свободу.
— Блять!!! — Вдруг заорал спаситель, и кинулся вниз по лестнице. — Черти! Ёбаный понос!
— Чо это он? — Юлька перегнулась через перила, и посмотрела вниз. — Живот прихватило, что ли?
— Дура, — я заржала, — это он нас с тобой испугался! Сама подумай: открываецца дверь, и на тебя вываливацца чёрное уёбище с хвостом и рогами, а за ним…
— Второе уёбище. Без сисек и на кривых ногах. — Ершова явно обиделась. — Жалко дядьку. А с другой стороны, пятихатку сэкономили. Нучо, домой?
— А куда ещё. Только пешком.
Спустившись на четвёртый этаж, мы с Юлькой, не сговариваясь, позвонили в квартиру Ковалёвых, и молча ждали реакции. Без вопроса «кто там?» дверь открылась через минуту.
— Ты дрочер, Рома. — Сурово сказала Юлька, и стукнула по полу лыжной палкой. — Хуй тебе, а не Царствие Небесное. Сдохни, гнида.
— Продавай квартиру, сука бородатая, а деньги отдай в церковь. Иначе не будет тебе прощения. — Я ковырнула засохший кетчуп на шее. — И прекрати ебацца без гандонов. Твоя Вика не спермоприёмник.
Рома коротко всхлипнул, и захлопнул дверь.
— Чота хуёво мы как-то им отомстили… — Ершова поставила лыжную палку на место, и плюнула Ковалёвым в дверной глазок.
— В самый раз. — Я открыла свою дверь, и впустила беса в квартиру. — А мог вообще подохнуть. И тогда менты, кило героина, и…
— Четыре трупа-а-а возле та-а-нка… — Нараспев продолжила список ништяков Юлька.
— И зона с лесбиянками-и-и-и…
…Дверь за нами закрылась, и в доме номер девять ненадолго воцарились тишина и спокойствие.
Из-под кровати
28-07-2007 19:15
Блять. Неудобно. Тесно. Дышать, сука, нечем. Под носом кость лежит. Пыльная. Собакина нычка, поди. И — отпихнуть её ну никак… Руки прижаты. Лежу как обрубок. Нахуя я себе с вечера такие вавилоны на башке накрутила и шпильками всю башку обтыкала? А… Думать надо было, думать! Теперь вот, лежи, дуро, и каждым незначительным движением головы загоняй себе эти ёбанные шпильки прямо в моск.
И откуда тут столько пыли? Вчера, вроде, пылесосила…
Или позавчера?
Монопенисуально. Пыли всё равно дохуя.
Це ж, детка, подкроватное пространство, ты не забывай…
Ты вот лежишь тут, скрючившись, как заспиртованный эмбрион, и клещом дышишь. Который, суко, в этой пыли живёт. И спина у тебя затекла. И шпильки эти ебучие уже до мозжечка добрались. И сопля под носом засохла, а отковырнуть ты её не можешь. Нравится? Нет? А хули тогда полезла под кровать?
Ну а як же?
Вот надо было тебе, манде такой, попереть на эту сраную дискотеку? Ты ж знала, что Он сегодня там работает, и что ты писдофф выхватишь за свой нахуй никому не всравшийся визит вежливости?
Ах, надо… Ах, жопа тебе твоя подсказала, что Он там, пока ты дома ему его вонючие труселя на руках стираешь, он там, в этом рассаднике триппера и вагинального кандидоза, разврату предаётся, с курвами малолетними? Ой-ой-ой! А раньше ты этого не знала, можно подумать!
Фыр.
Знала. Но хотела увидеть. Сама. Собственными глазами. Чтоб руками дотянуться до морды его самодовольной. Чтоб на его курву сисястую посмотреть. И чтоб он РАЗНИЦУ между нами увидел…
Я же взрослая баба. У меня песдатая фигура. Шмотки хоть и не от GUCCI, зато не с Черкизона. Сиськи. Пусть не пятого размера, зато красивые. И на ощупь как теннисные мячики.
А она? Курва эта — она чем лучше? Вот этим своим щенячьим жирком? Вот этими блёстками по всей своей мордочке? Вот этой сумочкой «под крокодила»? Чем? Чем??? ЧЕМБЛЯ???????????
Фыр.
Ну и? Сходила? Увидела? Дотянулась? Разницу он почуял? А то ж… То-то ж он тебе по еблу-то накатил без палева! И пинчища отвесил такого, шо ты кубарем летела через весь этот кабак-быдляк! Хо-хо-хо! Мадам де Гильон с бульоном, ёпвашу!
Юный следопыт, семьдесят девятого года рождения. Тьфубля.
Чем, спрашиваешь? А ты её бы понюхала, курву-то эту… Ты чем пахнешь? Щас, понятно, говном. Развела под кроватью сортир… А чем 2 часа назад пахла? Ах, «Ультрафиолет».. Ах, Пако Раббан, бля…
А она — она молоком пахнет. Как ребёнок. И складочки на её шейке, как у карапуза трёхмесячного… Ей — 16 лет, поняла? А тебе — на 10 лет больше!! И пахни ты хоть «Ультрафиолетом», хоть «Шанелью» с «Красной Москвой» — а Он будет хотеть ЕЁ. А не тебя.
Тряпка старая!
Выкатилась вся в соплях, и домой рванула, на ходу захлёбываясь кровавой юшкой и слезами горючими.
А дома тебе гениальная мысль пришла, Лида!
Хотя, заметь, я тебе давно говорила, что твоя фамилия нихуя не Лобачевский!! Вывод? Мысля-то тебе пришла хуёвая. Но разве ж ты меня когда слушала, а?
Ну и нахуя ты щас лежишь под кроватью, как дуро???????
Тебе холодно, тебе неудобно, у тебя всё тело затекло — но ты тут лежишь! НА-ХУ-Я?
Фыр, бля.
Заткнись. У меня склонность к мазохизму. И трудное детство. Я когда-то давно, когда чего-то очень боялась, в шкафу закрывалась. Я темноты боюсь, но сидела в шкафу. Потому что темнота не так пугала, как перспектива быть найденной и наказанной.
И я буду тут лежать. Пока Он не придёт домой. Я хочу знать, куда и кому он будет звонить, когда обнаружит, что меня дома нет!!!! Хоть что-то должно в нём остаться человеческого??
Я всё прощу.
Курву прощу.
Ебло своё разбитое.
Позор свой.
Прощу.
За один его звонок хоть кому-нибудь, с вопросом: «Лидка не у тебя?? Домой пришёл — её нет, трубку на мобиле не берёт… не знаю, где её искать..»
Вах!!
Да-да-да! Прощай его. Боготвори его! Ты, кстати, триппер уже вылечила? Ай, маладца!! Ну, а чё теряешься? Пора повышать уровень! Теперь, давай, меньше чем с сифилисом в КВД и не обращайся! Что? Нету сифилиса? Какая незадача… Ну, вылези из-под кровати, да дождись Его! И всё у тебя сразу будет! Ещё и гарденеллёз, как бонус! Поди, хуёво? Мать-бля-Тереза…
Тьфу.
Тихо. Тихо, сказала. Слышишь? Это Он пришёл!! Вижу его ботинки. Тихо. Не мешай. Он меня ищет… Хоооооо… Ищи-ищи! Думаешь, я тут просто так лежала 2 часа под кроватью? Не-е-ет… Щас я посмотрю, какой Ты наедине с собой… Давай, ищи меня хорошенько! Я ж убежала на твоих глазах, в никуда, в соплях… Мало ли ЧТО со мной могло случиться? Стыдно тебе, поди? То-то же, сука такая!! Ищи лучше, сказала!!!
Тсс… Звонит. Даже слышу гудки… Вот..
— Алло… Привет, малыш! Я освободился! Ну, что, я щас за тобой заеду, и ко мне, в Люблино? Почему нет? Что «не могу»? Вчера могла, а сегодня нет? Да. Привезу обратно. Когда? Ну, часика через три… Гыгы! Может, через четыре… Куда поцеловать? Мммм. Ну, ты знаешь сама… Всё, зайчонок, через пять минут спускайся к подъезду! люблю-целую..
Фыр!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!
Ну, с почином тебя, партизан Нихуя-Ни-Разу-Не-Лобачевский!
10:0 в мою пользу.
Вылезай и займись уборкой.
Давай, нос вытру, сопливая ты моя…
Тихо… Тихо… Всё пройдёт…
Его пидоры казнят. Ага. Четыре раза в одну дырку.
Всё-всё-всё… Всё хорошо… Всё хорошо… ВСЁ ХОРОШО.
Человек-мудак
29-07-2007 17:50
Когда-то давным-давно, когда я ещё была молода, красива, и способна на авантюры — тогда и произошла эта история…
Было мне 22 года. Ещё сисьги были крепки, и целлюлит не выглядывал из штанины снизу, и бровьми я была чернява, и мобильный телефон имела. Да. Мицубиси Триум Арию. Именно.
Не имела я тогда Интернета, мозгов, и нормального мужика, который бы мне имеющиеся извилины вправил как надо.
Но телефон-то ведь был? Был. А что из этого следует? А то что с его помощью, и с помощью популярных тогда СМС-знакомств, я имела все шансы разжиться хоть каким-нибудь дядьгой.
Хотя, «хоть какой-нибудь» у меня и так был. Контуженный милиционер-РУБОПовец, бывший боксёр, жуткий бабник и скотина ещё та. Жил он у меня 2 года, и совершенно не выгонялся. Я меняла замки — он сидел под дверью, и брал меня измором. Ясен пень, рано или поздно мне надо было выйти на улицу, я тихо приоткрывала дверь, выхватывала по еблу, и сожитель вновь занимал своё любимое место на диване.
Я съезжала с квартиры к подруге — он подлавливал меня возле работы… Брала на работе отгулы — находил меня через подруг-знакомых… И отнюдь не для того, чтоб с рыданиями кинуться мне на грудь и кричать: «Дорогая-любимая моя женщина! Я ж неделю не ел-не спал-не дрочил, я тебя искал!! Сердце моё рвалось на части от мучений ниибических, и вот наконец-то я тебя обрёл, моё щастье!»
Нет.
Всё было прозаичнее: сам он жил на другом конце Москвы с мамой, папой, братом, бабушкой, дедушкой и стаффордом в двухкомнатной квартире, а на работу ему надо было ездить в мой район. Так что во всех смыслах моей карамелечке нужна была только моя отдельная квартира, а я воспринималась как очень досадное приложение к хате.
В конце марта 2001 года мне удалось изгнать его со своей жилплощади, где я сразу затеяла ремонт.
Ибо проживание с этим персонажем нанесло значительный урон хозяйству. Поскольку он был контужен — ему постоянно чудились интриги, заговоры и измены. Он искал у меня под паркетом тайники с записными книжками, в которых я обязана была записывать информацию о своих любовниках, их адреса, телефоны, и размеры хуёв; искал под обоями записанные номера телефонов, выламывал ящики комода, ища там использованные презервативы; однажды застрял харей в сантехническом шкафу в сортире, когда искал там любовников…
Милый мальчик.
И вот, значит, я ремонты ремонтирую, обои клею, унитаз новый ставлю — причём, всё сама и одна. Ибо денег на молдавских рабочих у меня не было, равно как и желающих бескорыстно помочь, друзей. И в какой-то момент мой зайка зашёл забрать очередную порцию своих семейных трусов, и параллельно спиздил запасные ключи от хаты. А я эту фишку успешно проебала.
Собственно это была предыстория. А теперь — сам текст.
Итак, усевшись в своей отремонтированной квартире с телефоном в руках, я залезла в какой-то СМС-чат, и мне тут же написали: «Хочешь потрахать меня в попку страпончиком, а я тебе потом за это отлижу?»
Я задумалась. Вторая часть предложения прельщала, но смущало незнакомое слово «страпончик». Подумала ещё немного, и отказалась. И тут приходит сообщение: «Привет, меня зовут Никита, мне 18 лет, я живу в Реутово, давай пообщаемся?»
Слово «Реутово» тоже смущало. А вдруг это название психлечебницы? Но, попытка — не пытка. Познакомилась.