- Ого, людей можно будет хоть палкой мешать.
- Что?
Она смеется.
- Это южно-американский сленг. Имеется в виду, что здесь будет переполнено.
Блю, при мне, на самом деле, никогда не говорила, откуда она, но я уже сам узнал, когда искал ее фото-студию.
Начинает играть другая песня, и нам приходится кричать, чтобы расслышать друг друга.
- Может, еще выпьем?
- Конечно. Здесь так жарко.
Я подвожу ее к ступеням, ведущим к бару.
- Тебе взять то же самое?
Она усмехается.
- Да, виски меня устраивает.
Чтобы получить наши напитки, уходит больше времени, чем мне хотелось бы.
- Только что освободился столик в той небольшой беседке. Я пойду, займу его, пока ты ждешь,- говорит она и уходит.
Я беру нам двойные порции, потому что не хочу еще раз стоять в очереди. Правда, мне кажется, это будет слишком много для Блю. Она кажется очень легенькой. Её вес, вероятно, едва превышает 70 фунтов.
Я продвигаюсь сквозь толпу к столику, где ждет Блю, когда замечаю одного из моих худших противников, сидящего рядом с ней. Ллойд Бьюкенен, офицер, который уже несколько лет копает под Братство, сейчас сидит и заигрывает с Блю, шепча ей что-то на ушко. Она отодвигается от него, думаю, это означает, что ей не нравится то, что он говорит.
- Отодвинься нахрен от нее.
Он поворачивается ко мне.
- Что за чудесная американочка сегодня с вами, мистер Брекенридж.
Отлично. Он собирается вести себя как придурок.
- Оставь ее в покое.
- С каких это пор ты стал искать девушек за пределами Братства?
Этот разговор может принять опасное направление для Блю, если он продолжит.
- Закрой свой рот.
- Ах, она не знает кто ты такой. Ты ей не рассказал, что происходишь с одной из самой печально известной семьи в Эдинбурге. Да что там в Эдинбурге, всей Шотландии. Она понятия не имеет, что твой отец - криминальный авторитет-садист, и в один день ты займешь его место.
Бьюкенен поглаживает пальцем голую руку Блю.
- Милая, парень, с которым ты пришла, преступник. Он лжет, ворует и убивает. И это лишь половина списка.
Я ненавижу те вещи, что он говорит Блю, но еще больше ненавижу видеть его руки на ней.
- Не трогай ее.
Блю смотрит на его руку, потом ему в лицо.
- Я предупреждаю, что если ты через секунду не уберешь от меня свою руку, то я тебе ее сломаю.
- Ты только что угрожала заместителю главного шерифа по борьбе с организованной преступностью,- рука Бьюкенена спускается с руки Блю на ее ногу, - Я мог бы арестовать тебя за такое.
Он угрожает Блю. Я не хочу, чтобы он пугал её.
Я подхожу ближе к нему, готовясь к тому, что может произойти дальше.
- Я сказал, чтобы ты не трогал её.
Я не дохожу к ним несколько шагов, когда Блю ударяет его по яйцам. Я замечаю движение её руки и отлично знаю, что она делает. Бьюкенен вскрикивает и падает на колени.
- Можешь арестовать меня, если хочешь. С удовольствием послушаю, как в отделении ты будешь рассказывать историю о том, как в клубе тебя отделала американская девчонка.
Я не подхожу ближе, потому что Блю не нуждается в моей помощи. Она отлично справляется сама.
- Отпусти! - он шипит сквозь стиснутые зубы.
Блю отпускает его и он оседает на пол и сворачивается в позу эмбриона. Она просто переступает через него и выходит из кабинки.
- Думаю, я достаточно насладилась его обществом.
Она переплетает свою руку с моей, и мы покидаем клуб. Она каждый раз удивляет меня. Я думал, что после новости о моей преступной семье она сбежит от меня подальше.
Но, возможно, она просто думает, что это все ложь.
Мы подъезжаем к ее квартире, и я ожидаю, когда она спросит меня о том, что ей сегодня наговорил Бьюкенен. Она не заставляет меня ждать долго.
- Это правда? Ты серьезно часть криминальной семьи? Или организации? Или еще какой либо фигни, о которой говорил этот придурок?
Мне стоит соврать. Она не смыслит в этом, и, скорее всего, никогда не была причастна к этой части реальности, но я обнаруживаю, что хочу рассказать ей правду. Все, что с ней связано нельзя назвать обычным, и мне любопытно, как она отреагирует. Заодно, это будет еще одной проверкой для неё.
- Мой отец - глава моей семьи и организации, которая носит название Братство.
Некоторые люди называют нас бандой. Мы называем себя Мафией. Мне не нравится ни одно из этих названий. Мы шотландцы,а не итальянцы, так что "Клан" - более подходящее слово.
- И ты делал все эти вещи, о которых он говорил? Воровал? Лгал?- она колеблется, произнося последнее, - Убивал?
- В каждом деле есть свои ограничения и лимиты. Когда я берусь за него, я уже знаю, и понимаю, как далеко готов зайти. Это может включать в себя ложь, и, может быть, воровство чего-то, - я делаю паузу, чтобы потом забить последний гвоздь,- И, возможно, время от времени, убийство.
- И что ты чувствуешь, когда делаешь эти вещи?
- Могущество, - я произношу это слово, потому что она когда-то она выбрала именно его, чтобы описать, как почувствовала себя, после того, как избила и поставила Дафа на колени.
Я хочу показать ей, что мы с ней похожи.
Она некоторое время смотрит в окно, прежде чем начинает говорить.
- И тебе нравится это чувство?
Я не могу ей солгать. Я наслаждаюсь им.
- Очень сильно нравится.
Проходит еще минута.
- Хорошо.
Что?
- Просто… хорошо?
- Ты бы хотел, чтобы я ужаснулась? Потому что я могу это сделать, если это заставит тебя чувствовать себя лучше, или сможет как-то исправить твое мнение обо мне.
Как она может относиться ко всему с таким пониманием? Она же не гребаная Полианна. И у нее нет ни одной возможности ею стать.
- Нет. "Хорошо" меня устроит.
Я не уверен, должно ли меня тревожить отсутствие ужаса в ней, или же нет.
Должно ли вообще тревожить отсутствие тревоги?
Боже мой, это как горшок встретился с котелком.
- Хотел бы я побывать у тебя в голове.
- Нет, не хотел бы. Там слишком темные мысли.
Мне кажется, я встретил идеальную женщину. В ее глазах я не выгляжу монстром.
Глава 7
Блю Макаллистер
Когда мы подходим к входной двери, я останавливаюсь. Моя рука в привычном жесте ложится на грудь Сина, преграждая ему дальнейший путь.
- Спасибо за сегодняшний вечер. Я хорошо провела время.
- Опять?- вздыхает он и потирает руки, - Только не говори, что я опять не приглашен.
Я улыбаюсь, качая головой.
- Ты пока не готов.
- Кто из нас и не готов, так это ты, потому что я чертовски сильно уверен в своей готовности,- он собирается поцеловать меня, я это точно знаю,- Обещаю, тебе понравится.
Он так сильно старается. Это так мило, даже несмотря на то, что он делает это лишь для того, чтобы затащить меня в кровать.
- Не сомневаюсь, но я не хочу, чтобы это произошло сегодня.
- Я хочу поцеловать тебя,- он подходит ближе, вторгаясь в мое личное пространство,- Еще никогда в жизни мне не хотелось этого так сильно.
Думаю, один поцелуй никому не повредит. Пора бы бросить псу кость, хоть и такую маленькую.
Поднимаю указательный палец перед собой.
- Только один поцелуй. Это все, на что ты сегодня можешь рассчитывать.
Уголок его губ приподнимается в полуулыбке, отчего на щеке появляется маленькая ямочка. До этого я ни разу не замечала ее. Это так сексуально.
Боже, он красив, как дьявол.
Его глаза, цвета топленого черного шоколада, завораживают.
Он берет меня за запястья, придвигая ближе к себе. Наши губы находятся невероятно близко друг к другу, но не соприкасаются. Это похоже на перетягивание каната. Один делает шаг вперед, второй отступает. Наконец, его губы накрывают мои, и это сразу перестает быть для меня игрой. Я хочу попробовать его.
Подняв руки, я кладу их на его широкие плечи. Его губы встречают мои, отчего я приоткрываю рот, приглашая его язык вовнутрь. Мой язык переплетается с его, и они мягко и влажно скользят вместе. Он на вкус, как виски. И мне безумно это нравится.
Его руки движутся вниз, к подолу платья, обхватывая бедра. Это уже больше одного обещанного поцелуя, так что я отталкиваю его.
- Плохой мальчик.
- Что действительно плохо, так это то, как сильно я хочу к тебе прикоснуться.
Я отталкиваю его руку.
- Я знаю, но этому не бывать, пока до тебя не дойдет, что мне нужно и чего я хочу.
- Малышка-Блю, я могу сделать тебе охренительно приятно, если только ты позволишь мне, - его руки возвращаются на место и тянут мое платье вверх, - Разве ты не этого хотела? Чтобы я ублажил тебя?
Я позволяю его пальцам пройтись по моим шелковым трусикам, а затем вновь отодвигаю его от себя.
- Это бесспорно важно, но не думал ли ты о том, что мне не хотелось бы заниматься этим на виду у всех соседей.
Он рычит в отчаянии.
- Тогда позволь мне войти.
- Сказал большой и злой волк.
Он отступает назад и закидывает руки за голову.
- Ты сбиваешь меня с толку. Ты ведешь себя так, будто бы хочешь, чтобы тебя как следует оттрахали, но при этом у тебя уйма условий по поводу того, как это должно быть,- он проводит руками по лицу,- Это чертовски утомляет.
Он раздражен, и в любую минуту я могу потерять его. Он просто устал ждать, и мне нужно срочно сгладить эту ситуацию.
- Быть хорошо оттраханой - стоит этого ожидания, потому что, тогда это будет не просто хорошо, а чертовски хорошо.
Придется менять план и форсировать события.
Син не приводит женщин к себе домой. Никогда. Это будет огромная уступка с его стороны, если он сделает это. Ему нужна по-настоящему хорошая причина, чтобы решится на такой шаг.
- Может это и прозвучит глупо, но одна только мысль о том, что мы будем заниматься этим в квартире тети Эдди, пугает меня.
- Не в кладовой. Не в офисе. Не в квартире, где разгуливают призраки. Где еще ты не занимаешься сексом?- он опять смеется надо мной. Пусть уж лучше смеется, чем выпускает на мне свою злость.
- А если бы я попросила тебя отвезти меня к себе и заняться со мной любовью, ты бы сделал это?
- Я не привожу женщин в свой дом. И не занимаюсь любовью.
- А ради меня? - уверена, если он пригласит меня к себе домой, это будет половина выигранной битвы.
Он не отвечает сразу, но, по крайней мере, он хотя бы думает над этим.
- Возможно, один раз я мог бы сделать для тебя исключение.
Не ожидала я, что он так легко согласится.