Вечер у огня. Я медленно потягиваю коньяк, предложенный мне Яном после еды. Летиция играет Шопена на цифровом пианино. Жюстина, растянувшись на ковре, делает упражнения для релаксации. Франсина и Иветт: сражение в карты. Магали, Кристиан и другие устроились в игровой комнате и смотрят телефильм о «различиях» (на выбор: классовых, половых, идеологических, по росту…).
Звук шагов по явно хорошо навощенному паркету.
– Коньячку, Леонар?
– Н'ет. К‑ко‑ка.
– Ну, бери.
Свистящее дыхание, ощущение неуверенно движущейся массы, шипение открываемой бутылки, звон разбивающегося стакана.
– Не страшно, сейчас уберем, – говорит Ян.
Леонар молчит.
– А что это ты мокрый? Ты выходил? – спрашивает Ян.
– … Зве‑з‑ды. Сего‑д‑ня ве‑чером…
Пауза. Тяжелое дыхание.
– Ми‑зар и А‑ль‑кор.. ве… вели…
– … колепны! – заканчивает за него Жюстина. – Здесь такой чистый воздух!
Можно подумать, она хоть раз в жизни видела звезды! Выучила названия созвездий просто, чтобы выпендриваться!
– Идите сюда, Леонар, садитесь со мной, – продолжает она, похлопывая по диванным подушкам.
Летиция берет слишком громкий аккорд. Ян наливает мне еще коньяку, я слышу, как он одним глотком осушает свою рюмку.
– Боже мой! – вдруг произносит он. – Если бы я мог понять!
И я тоже…
– Ян, Ян! Иди смотреть лыжи, телевизор, иди!
В комнату врывается Магали, возбужденная, радостная.
– Повторяют мужской финал по сноуборду в Ла Колмиане, – объясняет Юго.
– Ммм, – рассеянно соглашается Ян.
Он встает, уходит тяжелой походкой.
– Лиз, иди смотреть, телевизор, лыжи, иди!
– Магали! Ты прекрасно знаешь, что Элиз не может смотреть телевизор! – резко говорит Летиция между двумя триолями.
– Жалко! Твой друг в телевизоре!
Друг? Какой друг?
– Твой друг тебе дает подарки. Подарки, подарки, красивые подарки, спасибо.
Мой друг, который дает мне подарки? Уж не хочет ли она сказать, что… Вор? Скорее, мой блокнот:
– Да?
Наверное, она увидела листок. Вздох.
–
О‑ляля, ничего не разобрать!
Скорее, Бога ради, скорее!
–
«покажет… моего друга на экране».
Блокнот: «Попросите ее!»
– Магали, можешь показать мне друга Элиз в телевизоре?
– Друг дает подарки. Почему не Магали?
– Ты мне покажешь?
Лязганье ходунков, кудахтанье Магали, я напрягаю слух.
– Ушел! Ушел!
Судя по всему, Магали смотрела лыжные соревнования, но какие и где? Я пишу этот вопрос и снова протягиваю мои каракули наугад.
– Во что это вы играете? – спрашивает Иветт, оторвавшись на полсекунды от своих чертовых карт.
Я в ярости царапаю: «Магали видела по телевизору Вора!»,борясь с желанием скатать бумажный шарик и запустить ей в голову.
– Что? Но, послушайте, Магали не знает, кто такой Вор! Где она могла его видеть?
Хороший вопрос.
Конечно, в моем обществе, потому что она говорит о нем как о друге, приносящем мне подарки. Но когда? Ох, а может быть, я чего‑то не поняла?
– Магали, кого ты видела по телевизору? – спрашивает Иветт.
– Господина. Господин друг Лиз. Господин с террасы.
– С террасы? – спрашивает Иветт уже не так беззаботно.
– Господин играть с Лиз на террасе. Почему не играть с Магали? Магали хочет играть кресло! Сейчас!
– Прекрати! – прерывает ее Франсина – Кресло Элиз – не игрушка, и ты это прекрасно знаешь. Как выглядит этот господин?
– Не знаю. Не помнить.
– Магали! Вернись!
Бессвязные выкрики удаляются.
– Она нам устроит сцену, – предупреждает Мартина, – она такая чувствительная.
– Она видела убийцу! – восклицает Франсина. – Наплевать на сцены! Найдите ее.
– Но… мадам Ачуель… – протестует Мартина, обескураженная такой резкой вспышкой.
– Франсина права, – вмешивается Иветт, – это уже не игра. Мадемуазель Андриоли чуть не убили, в конце концов! Надо предупредить Лорье.
Телефонный разговор. Вернувшийся Ян спрашивает, что происходит. Летиция объясняет.
– Но разве Магали не гуляла с вами во время этого ужасного происшествия на террасе? – спрашивает Жюстина.
Ян задумывается на несколько секунд.
– Лорье сейчас будет, – говорит Франсина, вешая трубку.
– Крис‑тиан… У‑шел.. , – вдруг произносит Леонар.
Ян ударяет себя кулаком по ладони.
– Точно! Мне пришлось побежать за Кристианом, который съезжал с холма на заднице. Магали могла на несколько минут от нас сбежать. Теперь я вспоминаю, что она не хотела идти, говорила, что у нее голова болит.
– Она могла присутствовать при нападении на Элиз, а потом спокойно вернуться к вам? – удивляется Жюстина.
– Давай заходи! – приказывает кому‑то (наверняка Магали) Мартина. – Не съедят тебя!
Неудачные слова, учитывая обстоятельства.
– Простите, я слышала, о чем вы говорили, – продолжает Мартина, – и думаю, что у меня есть ключ к этой загадке. Выходя из кабинета, я увидела Магали перед гаражом и отвела ее к остальным. Ян был за холмом, внизу, и тащил на себе Кристиана. Я поспешила вернуться, потому что пора было заниматься Жан‑Клодом.
Итак,
Магали не лжет. В этот момент появляется Лорье в сопровождении Шнабеля. Им объясняют ситуацию: Магали утверждает, что видела напавшего на меня по телевизору, во время повтора мужского финала Европейского кубка по сноуборду в Ла Колмиане, это километрах в пятидесяти отсюда. Лорье спрашивает, что заставляет нас думать, будто «друг Элиз» – это обязательно Вор, а не кто‑то из обитателей деревни. Ему объясняют про «подарки». Он приходит к тому же выводу, что и я: Магали видела, как человек подходил ко мне, еще до эпизода на террасе. Все поворачиваются к Магали, а та начинает плакать и жаловаться на головную боль.
– Если девушка плачет, солнце крылышки теряет – говорит ей Шнабель.
– У солнца нет крылышек! – протестует Магали капризным голосом.
– Вот как? А как же оно летает по небу, а?
Пока Магали заинтересованно думает над вопросом, Франсина бормочет:
– Не хватало только забивать ей голову этими глупостями!
– Хочешь конфетку? – снова вступает Шнабель.
– С чем?
– С волшебным напитком. От него голова проходит.
Шелест целлофановой обертки.
– Ну, лучше?
Неуверенное «да» Магали.