В противоположность тому, что думали о Микаэле большинство его знакомых, он никогда не был волокитой. В крайнем случае он давал понять, что он вовсе даже не прочь, но всегда пре-доставлял женщине право проявить инициативу. В результате дело зачастую само собой конча-лось сексом. Женщины, которые побывали в его постели, редко относились к числу анонимных one night stands.Такие, конечно, тоже попадались на его пути, но с ними дело кончалось меха-ническими упражнениями, не приносившими никакого удовлетворения. Самые лучшие впечат-ления оставляли у Микаэля связи с хорошо знакомыми женщинами, которые ему по-человечески нравились. Поэтому неудивительно, что его отношения с Эрикой Бергер про-должались двадцать лет: их связывали дружба и одновременно взаимное влечение.
С тех пор как он прославился, женщины стали проявлять к нему повышенный интерес, ко-торый ему самому казался странным и необъяснимым. Особенно его удивляли молоденькие де-вушки, которые совершенно неожиданно вдруг принялись делать ему авансы.
Обаяние Микаэля обыкновенно действовало совсем на других женщин, не похожих на этих восторженных, не достигших еще двадцатилетнего возраста стройных девиц в коротеньких юбчонках. Когда он был моложе, то часто общался с дамами старше его, а иной раз даже намного старше и опытнее. Но по мере того, как он сам взрослел, разница в возрасте постепенно сокращалась. Появление в его жизни двадцатипятилетней Лисбет Саландер знаменовало собой в этом смысле заметный перелом.
Вот по этой причине он так срочно назначил встречу с Эрикой.
По просьбе одной из подруг Эрики в «Миллениум» недавно взяли практиканткой девушку из гимназии, специализирующуюся в области средств массовой информации. Каждый год в ре-дакции проходили практику несколько человек, так что в этом не было ничего необычного. При знакомстве с семнадцатилетней практиканткой Микаэль вежливо с ней поздоровался, потом как-то в разговоре отметил, что в ней как будто проглядывает живой интерес к журналистике, а не просто мечта выступать по телевизору. Впрочем, как подозревал Микаэль, работа в «Миллениуме» стала теперь престижной сама по себе.
Вскоре он заметил, что девушка не упускает случая пообщаться с ним более тесно. Он де-лал вид, будто не понимает ее довольно-таки недвусмысленных намеков, однако в результате она лишь удвоила свои старания, и он чувствовал себя довольно неловко.
Эрика Бергер неожиданно расхохоталась:
– Дорогой мой, похоже, ты стал жертвой сексуальных домогательств на работе.
– Рикки! Дело-то щекотливое! Я ни в коем случае не хочу обидеть ее или поставить в глу-пое положение. Но она ведет себя так же откровенно, как кобылка во время течки. Я нервничаю, потому что никто не знает, что еще она выкинет в следующую минуту.
– Она влюблена в тебя, Микаэль, и по молодости лет еще не умеет выразить свои чувства.
– Прости, но ты ошибаешься! Она чертовски хорошо умеет их выражать. Она все время что-то такое изображает и сердится, что я никак не клюю на приманку. А мне только того и не хватало, чтобы обо мне пустили слухи, будто бы я стареющий ловелас, этакий Мик Джаггер, гоняющийся за молоденькими.
– О'кей, твоя проблема понятна. Значит, вчера вечером она явилась к тебе под дверь.
– С бутылкой вина. Сказала, что была по соседству на вечеринке у знакомых, и представи-ла дело так, будто бы завернула ко мне случайно.
– И что же ты ей сказал?
– Я ее не впустил. Соврал, что она пришла некстати, я, дескать, не один, у меня дама.
– И как она это приняла?
– Она страшно обозлилась и отвалила.
– И что, по-твоему, я должна предпринять?
– Get her off my back.В понедельник я собираюсь с ней серьезно поговорить. Либо она от меня отвяжется, либо я выкину ее из редакции.
Эрика Бергер немного подумала.
– Нет, – сказала она наконец.
Либо она от меня отвяжется, либо я выкину ее из редакции.
Эрика Бергер немного подумала.
– Нет, – сказала она наконец. – Не говори ничего. Я сама с ней побеседую.
– У меня нет выбора.
– Она ищет друга, а не любовника.
– Не знаю я, чего она ищет, но…
– Микаэль, я прошла через то же самое, через что проходит она. Я с ней побеседую.
Как и все, кто смотрит телевизор и читает вечерние газеты, Нильс Бьюрман за последний год заочно познакомился с Микаэлем Блумквистом. В лицо он его не знал, но даже если бы и знал, то не обратил бы внимания на его появление, поскольку ему не было известно о существо-вании какой-либо связи между редакцией «Миллениума» и Лисбет Саландер.
Кроме того, он был слишком занят собственными мыслями, чтобы замечать происходящее вокруг.
После того как его отпустил интеллектуальный паралич, он понемногу начал анализиро-вать свое положение и размышлять над тем, каким образом он может переиграть Лисбет.
Все упиралось в одно обстоятельство. В распоряжении Лисбет Саландер имелся девяно-стоминутный фильм, заснятый ею при помощи скрытой камеры, в котором было подробно показано, как он ее изнасиловал. Бьюрман видел этот фильм. Его невозможно было истолковать в каком-либо благоприятном смысле. Если пленка попадет в прокуратуру или (что еще хуже) в распоряжение средств массовой информации, его жизнь будет кончена: это будет конец его карьеры и свободы. Зная уголовный кодекс, он сам подсчитал, что за насилие в особо жестокой форме, использование лица, находящегося в зависимом положении, причинение телесных по-вреждений он в общей сложности должен получить лет шесть лишения свободы. Один из эпизо-дов фильма дотошный защитник может даже представить как попытку убийства.
В ту ночь он чуть не придушил ее от возбуждения, когда прижал к ее лицу подушку. Сей-час он жалел, что не задушил ее до конца.
Они же ни за что не поймут, что она все время играла срежиссированный спектакль и заранее все спланировала. Она его спровоцировала, стреляла в него детскими глазками и соблаз-няла своим телом двенадцатилетней девчонки. Она нарочно дала ему изнасиловать себя. Это случилось по ее вине…
Однако как бы он ни решил действовать, он должен сначала заполучить этот фильм и убе-диться, что у нее не осталось копий. Тогда проблема будет решена.
Можно не сомневаться, что такая ведьма, как Лисбет Саландер, на протяжении лет нажила себе немало врагов. Бьюрман обладал одним большим преимуществом. В отличие от всех ос-тальных, кто по той или иной причине мог затаить зло на Саландер, у него имелся неограничен-ный доступ к ее медицинской карточке, отчетам в опекунский совет и психиатрическим заклю-чениям. Он был одним из немногих людей в Швеции, кому известны ее самые сокровенные тайны.
Ее личное дело, переданное ему опекунским советом, когда он был назначен ее опекуном, являлось кратким и содержательным – всего пятнадцать страниц, рисующих картину всей ее взрослой жизни. Оно включало краткую выписку из заключения психиатрической экспертизы, где излагался ее диагноз, решение стокгольмского суда о признании ее недееспособной и финансовый отчет за прошлый год.
Он снова и снова вчитывался в ее личное дело. Затем начал систематический сбор сведений о прошлом Лисбет Саландер.
Как адвокату, ему было прекрасно известно, каким образом искать информацию в государ-ственных учреждениях. Будучи ее официальным представителем, он без труда мог получить доступ к засекреченным папкам, где хранились медицинские данные. Нильс Бьюрман принадле-жал к числу тех немногих людей, которые имели право на получение любой справки, касающейся Лисбет Саландер.
И все же ему потребовалось несколько месяцев на то, чтобы деталь за деталью, через отче-ты социальных служб, полицейские расследования и судебное решение восстановить всю исто-рию ее жизни, начиная с самых ранних записей школьных лет.