Доступ к книге ограничен фрагменом по требованию правообладателя.
— Я изучил твои анкетные данные, Ги, — сказал директор. — Очень впечатляет. Я понимаю, почему мы взяли тебя в нашу компанию. — Опять стук клавиш. — Только меня удивляет, по какой причине ты работаешь лаборантом третьего класса.
Глава корпорации поднял голову.
— Ги, ты простишь меня, если я сразу перейду к делу? В нашей фирме есть вакантный солидный пост. Я думаю, ты как раз тот человек, который для него подходит.
— Какой? — выпалил Карсон и тут же пожалел о своем волнении.
Скоупс снова улыбнулся.
— Я сожалею, что не могу сообщить тебе детали, но это исключительно конфиденциальный проект. Я уверен, что ты поймешь меня, если я расскажу тебе о нем в общих чертах.
— Да, сэр.
— Неужели я в твоих глазах выгляжу «сэром», Ги? Еще совсем недавно я был безмозглым юнцом, которого поколачивали на школьном дворе. Могу тебе сообщить, что речь идет о самом важном продукте, который когда-либо выпускала наша компания. И он станет бесценным для человечества.
Скоупс увидел выражение, появившееся на лице ученого, и ухмыльнулся.
— Это же здорово, когда ты можешь помочь людям и одновременно стать богатым, — сказал он и наклонился ближе к камере. — Мы предлагаем тебе шестимесячный контракт на работу в лаборатории «Джин-Дайн», расположенной в пустыне, далеко от населенных мест. В комплексе «Маунт-Дрэгон». Ты станешь членом маленькой, но целеустремленной команды самых лучших микробиологов в стране.
Карсон почувствовал, что его охватывает возбуждение. Слово «Маунт-Дрэгон» было в компании магическим заклинанием, волшебной страной, где царила наука.
Кто-то невидимый положил около локтя Скоупса коробку с пиццей. Он бросил на нее взгляд, открыл, потом закрыл крышку.
— Анчоусы. Знаешь, что говорил Черчилль об анчоусах? «Деликатес, который обожают английские аристократы и итальянские шлюхи».
На мгновение воцарилась тишина.
— Значит, я отправлюсь в Нью-Мексико? — спросил Карсон.
— Точно. Твои родные места, если я не ошибаюсь.
— Я вырос в Бутхиле, в местечке под названием Коттонвуд-Тэнкс.
— Я знал, что у него красивое название. Думаю, условия в «Маунт-Дрэгон» не покажутся тебе тяжелыми, в отличие от некоторых наших ученых. Изоляция и пустыня делают его трудным местом для работы. Но полагаю, ты даже получишь удовольствие. Там есть конюшни. Мне представляется, что, поскольку ты вырос на ранчо, ты хороший наездник.
— Кое-что про лошадей мне известно, — сказал Карсон, подумав, что шеф внимательно изучил его биографию.
— Впрочем, разумеется, времени кататься верхом у тебя будет не много. Должен честно сказать, тебя там выжмут как лимон. Но ты получишь за это хорошую компенсацию. Годовой оклад за полгода работы плюс бонус в пятьдесят тысяч, если вы добьетесь успеха. И естественно, моя личная благодарность.
Ученый пытался осмыслить услышанное. Один только бонус равнялся его нынешней зарплате.
— Ты, наверное, знаешь, что мои методы управления компанией несколько нетрадиционны, — продолжал Скоупс. — Я буду с тобой честен. Если ты не сумеешь справиться со своей частью проекта в отведенное время, ты будешь уволен. — Он ухмыльнулся, продемонстрировав слишком крупные передние зубы. — Но я нисколько не сомневаюсь в твоих способностях. Я бы не стал предлагать тебе этот пост, если бы не думал, что он тебе по плечу.
— Я не могу понять, почему вы выбрали именно меня из огромного количества талантливых ученых, имеющихся в вашем распоряжении? — не выдержал и спросил Карсон.
— Даже этого я не могу тебе сказать. Когда ты приедешь в «Маунт-Дрэгон» и тебе объяснят, в чем суть дела, все станет ясно. Это я тебе обещаю.
— Когда я должен начать?
— Сегодня. Компании необходим этот продукт, Ги, и у нас почти не осталось времени. Еще до ланча ты будешь сидеть в нашем самолете. Мне придется попросить кого-нибудь позаботиться о твоей квартире, машине и прочих досадных мелочах. У тебя есть подружка?
— Нет, — ответил Карсон.
— Это облегчает дело. — Скоупс безуспешно попытался пригладить чуб.
— А как насчет моего начальника, Фреда Пека? Я должен был…
— Нет времени. Бери свой ноутбук и в путь. Водитель отвезет тебя домой, чтобы ты собрал вещи и позвонил, кому потребуется. Я отправлю записку с объяснениями твоему… Как его зовут? Пек, кажется.
— Брент, я хочу, чтобы вы знали…
Владелец компании поднял руку.
— Прошу тебя. Выражения признательности заставляют меня чувствовать себя неуютно. «У надежды долгая память, а у благодарности — короткая». Хорошенько подумай над моим предложением минут десять. И никуда не уходи, Ги.
Экран погас в тот момент, когда Скоупс открыл коробку с пиццей.
В комнате зажегся свет, и ощущение нереальности происходящего сменилось ликованием. Карсон не имел ни малейшего представления, почему Скоупс выбрал из пяти тысяч обладателей ученой степени, работающих на «Джин-Дайн», именно его, целыми днями занимавшегося бесконечным титрованием и тестами качества. Но сейчас ему было все равно. Он подумал о Пеке, который далеко не первым узнает о том, что Скоупс отправил его в «Маунт-Дрэгон». Представил выражение, которое появится на его толстом лице, и дрожащие от возмущения жирные щеки.
С легким шорохом раздвинулись шторы на окнах, открыв взгляду Карсона тоскливый пейзаж, пропитанный дождем. На сером фоне выделялись линии электропередач, столбы дыма и химических испарений, окутывающих центр Нью-Джерси. Далеко на западе находилась пустыня с ее вечным небом, синими горами на горизонте и острым запахом растений — место, где можно скакать верхом целый день и не увидеть ни одного человека. Где-то там находится «Маунт-Дрэгон» — шанс совершить нечто важное в жизни.
Доступ к книге ограничен фрагменом по требованию правообладателя.
— Чисто, — сказал техник, и Карсон отправился в химический душ.
Выйдя в раздевалку, он заметил, что Баркли испачкал костюм, и отвернулся, сражаясь со своим собственным.
Когда он убирал свои вещи, из гриппозного отсека появилась де Вака, которая сняла шлем.
— Подождите, Ги, я хотела сказать… — проговорила она.
Ученый закрыл дверь, не дослушав ее до конца, и направился в конференц-зал.
Через час все собрались. Най стоял около большого экрана для видеоконференций, Сингер — рядом с ним. Майк Марр прислонился к стене, скрестив ноги в сапогах, он жевал свою вечную резинку и оглядывал всех ленивым взглядом. Страх и негодование висели в зале, точно пелена густого дыма. Без единого слова свет в комнате погас, и на экране появилось лицо Скоупса.
— Меня не нужно вводить в курс дела, — сказал он. — Все записано на пленку. Все.
Пока глаза Скоупса двигались за толстыми стеклами, словно он оглядывал комнату, в конференц-зале царила тишина.
— Некоторые из вас очень сильно меня разочаровали, — сказал он наконец. — Вы знаете требования. Вы множество раз участвовали в учениях.
Он повернулся к Сингеру.
— Джон, тебе правила известны лучше остальных. Мистер Най находился в эпицентре событий, а ты нет. Он был совершенно прав, когда в данных обстоятельствах взял руководство на себя. В такие моменты не должно быть места путанице в системе управления.
— Я понимаю, — с ничего не выражающим лицом ответил Сингер.
— Я знаю. Сюзанна Кабеса де Вака!
— Что? — с вызовом спросила та.
— Почему вы проигнорировали инструкции и попытались вывести Брендон-Смит из лаборатории пятого уровня?
— Чтобы она могла получить медицинскую помощь в больничном отделении, вместо того чтобы быть запертой в клетке, — ответила де Вака.
Наступило долгое молчание, пока глава корпорации смотрел на нее в упор.
— Сюзанна, вы микробиолог. Думаю, нет необходимости давать вам урок по эпидемиологии. Если бы вам удалось вывести Розалинду с пятого уровня, а она оказалась заражена, по вашей вине могла начаться эпидемия, какой еще не знало человечество.
Де Вака продолжала упрямо молчать.
— Эндрю, — сказал Скоупс и посмотрел на Вандервэгона. — Во время такой эпидемии будут умирать маленькие дети, подростки, матери, работающие мужчины и женщины, богатые и бедные, доктора и медсестры, фермеры и священники. Тысячи людей, возможно миллионы или даже… — Он помолчал немного. — Миллиарды.
Голос Скоупса зазвучал мяте, и он еще некоторое время молчал.
— Пусть кто-нибудь скажет мне, если я не прав.
Его слова были встречены новым тягостным безмолвием.
— Проклятье! — рявкнул он. — Мы не просто так ввели жесткие правила безопасности на пятом уровне. Вы работаете с самым опасным на свете патогенным организмом. Весь мир зависит от того, что вы тут делаете. А вы чуть не совершили роковую ошибку.
— Мне очень жаль, — выпалил Вандервэгон. — Я действовал не подумав. В тот момент у меня была только одна мысль: а ведь это мог быть я.
— Филлсон! — резко позвал глава корпорации.
Смотритель подошел к экрану; он нервно сжимал и разжимал руки, отвислая нижняя губа была влажной.
— Ты не сумел как следует закрыть клетку и причинил тем самым громадный ущерб. Кроме того, ты не позаботился о том, чтобы у животных, находящихся в карантине, были подстрижены когти, хотя на этот счет имеется очень четкая инструкция. Разумеется, ты уволен. Далее, я дал указание нашим адвокатам подать на тебя гражданский иск. Если Брендон-Смит умрет, ее смерть будет на твоей совести. В общем, твое непростительное легкомыслие будет преследовать тебя в юридическом, материальном и моральном смысле до конца твоей жизни. Мистер Марр, позаботьтесь о том, чтобы Филлсона немедленно выпроводили с территории комплекса и доставили в Игл, откуда он будет сам добираться домой.
Майк Марр, ухмыляясь, отлепился от стены и направился к смотрителю.
— Мистер Скоупс… Брент… пожалуйста… — начал Филлсон, когда охранник грубо схватил его за руку и потащил к двери.
— Сюзанна?
Де Вака продолжала хранить молчание.
Директор «Джин-Дайн» покачал головой.
— Я не хочу вас увольнять, но, если вы не в состоянии увидеть, что совершили ошибку, мне придется. Это слишком опасно. На кону стояло больше одной жизни. Вы понимаете?
Сюзанна опустила голову.
— Да, я понимаю, — сказала она наконец.
Скоупс повернулся к Вандервэгону.
— Я знаю, что тобой и Сюзанной двигали самые лучшие человеческие чувства. Но вы должны быть более дисциплинированны, когда имеете дело с таким опасным вирусом, как этот. Помнишь слова: «Если же правый глаз оскорбляет тебя, вырви его». Ты не можешь позволить подобным эмоциям, пусть и вызванным самыми лучшими намерениями, победить здравый смысл. Вы ученые. Последствия данного инцидента, если они будут, скажутся на твоем бонусе при завершении контракта.
— Да, сэр, — сказал Вандервэгон.
— В вашем случае, Сюзанна, то же самое. Вы оба находитесь на испытательном сроке в течение следующих шести недель.
Она кивнула.
— Ги Карсон?
— Да, — ответил тот.
— Я не могу найти слов, чтобы выразить, как меня огорчило то, что твой эксперимент провалился.
Карсон промолчал.
— Но я доволен твоим поведением сегодня утром. Ты мог присоединиться к тем, кто попытался освободить Брендон-Смит, но не сделал этого. Ты сохранил здравый смысл и холодную голову.
Карсон продолжал молчать. Он поступил так, как считал правильным. Но злобное оскорбление де Ваки, когда она назвала его убийцей, сильно его задело. Каким-то образом то, что Скоупс похвалил его вот так, при всех, заставило его почувствовать себя неловко.