— Пописать, черт подери! — сказал, а может, закричал Брэндон.
В ванной на первом этаже — полотенца в ней почему-то всегда плохо впитывали воду — Брэндон наконец мог спокойно подумать. Но единственной мыслью было: «Господи, неужели так трудно было помочь?»Родители вели себя как настоящие засранцы, мама Дэви была отвратительной старой задницей, водитель эвакуатора был засранцем, те засранцы на парковке были жуткими задницами.
Брэндон вышел из ванной. Родители ждали его у двери.
— Я что, даже пописать спокойно не могу?
— Надеюсь, ты понимаешь, — сказала Линда, — что разговор окончен.
— Ты пойдешь на курсы, — сказал Скотт.
Брэндону было невыносимо жарко. Одежда стала вдруг очень неудобной. На кончике носа вскочил прыщ. Брэндон чувствовал, как он с каждой минутой становится все больше.
— Делайте что хотите. — Брэндон прошел между родителями, чуть-чуть задев их, поднялся в свою комнату, захлопнул дверь и рухнул на кровать. На автоответчике телефона мигала лампочка. Брэндон нажал на кнопку. Дэви. «Черт, приятель, вот это дерьмо!» На заднем плане слышался речитатив Унки Дета. «Как насчет работы посыльного?»
То, что надо. Fuck you, good as new, all we do, then it's through.
Линда посмотрела на часы и решила, что администрация курсов еще может работать — как раз должны были начаться вечерние занятия. Она позвонила в Каплан, затем в Принстон. В обоих университетах ей сказали, что новый набор на курсы в отделениях в Коннектикуте будет проводиться только через два месяца.
— Невероятно! — Линда повернулась к мужу.
— Как ты думаешь, — Скотт открыл коробку с экзаменационными карточками, — может, мы сами этим займемся?
— Чем?
— Его подготовкой. Вот. — Скотт вытащил карточку. — Что значит фобия?
— Боязнь.
Скотт перевернул карточку и прочитал ответ:
— Эй, а ты права! — Он достал другую. — Вероломный?
— Предательский.
Скотт сверился с ответом:
— Ничего себе! Вот что значит специализация в языке. — Скотт вытащил еще одну карточку. — Прозелит.
— Прозелит? Это сложнее. Может, верующий?
Скотт посмотрел на ответ и покачал головой:
— Новообращенный.
«Специализация в языке, — подумала Линда. — Всего-навсего в Университете Коннектикута». Конечно, это не имело значения, но Линде стало немного неуютно.
— Это не сработает. Я имею в виду, если мы начнем его учить. Он не будет слушаться. И потом, — Линда вздохнула, — мы с тобой не учителя.
— Тогда что делать?
— Нужно найти кого-нибудь. Какого-нибудь профессионала, который будет работать с Брэндоном до тех пор, пока не начнется новый набор на курсы.
— Так. — Скотт открыл «Желтые страницы». — Какую рубрику мне смотреть?
— Репетиторы.
— Здесь их полно. «Индивидуальные занятия у вас дома, почасовая оплата».
— Сначала нужно все подробно разузнать. Я завтра поговорю с людьми, позвоню знакомым.
— Хорошо, я тоже.
Линда посмотрела на мужа. Ее взгляд говорил: «Не надо. Я сама с этим справлюсь». Но Скотт ничего не заметил: он разломал печенье и вытащил бумажку с предсказанием. Потом протянул ей: «Счастье повсюду».
Скотт кинул печеньице в рот. Хрум-хрум,и оно исчезло.
5
Зазвонил телефон. Джулиан стоял у окна и наблюдал за стайкой скворцов, которые носились над лугом, зажатым между двумя рощицами. В то же время он наслаждался самой первой затяжкой от первой за день сигареты. Курение — истинно приятное занятие, почти духовное, гармонизирующее тело и дух. Но Джулиан был не настолько глуп, чтобы не знать о вреде, приносимом сигаретами, — однажды он даже провел эксперимент, вызвав никотиновым дымом рост опухолей на позвоночниках белых лабораторных мышей. Беспокоясь о собственном здоровье, Джулиан позволял себе только три «Данхилл» в день: одну — утром, когда просыпался, другую — после обеда и еще одну — в любое время суток, когда ему хотелось покурить. Чаще всего это происходило, когда он был сыт, но иногда — совсем наоборот.
Джулиан втянул в себя дым, дал ему заполнить рот полностью и задержал до тех пор, пока никотиновые пары не впитали в себя всю влагу. Потом медленно вдохнул и позволил дыму самому искать выход — через нос и рот. Тантрическое курение. Сквозь голубоватый дым Джулиан следил за скворцами. Все птицы одновременно резко поднялись в воздух с дерева, росшего в западной роще, и полетели к восточной, сбившись в идеально треугольную стаю. Угол был почти ровно сорок пять градусов. Сочетание слаженных движений и глубокого черного цвета напоминало великолепно вымуштрованные фашистские войска. Мысль была приятной и каким-то образом связанной с дымом. Джулиан был уверен, что, будь у него время, он бы обязательно обнаружил эту связь. Он чувствовал, что все это имело отношение к тому, что природа никогда не бывает вульгарной.
Телефон продолжал звонить. Джулиан поднял трубку. Женщина. Полетта, Полина, Паула, или как там ее звали…
— Устроились на новом месте?
Точно, секретарша из офиса. Джулиан вспомнил две неглубокие — пока еще неглубокие — горизонтальные морщинки на ее шее и примитивный кулон на цепочке: золотая голова какой-то собаки, что-то в этом роде. Он оглядел свою по-спартански обставленную комнату:
— Да, спасибо, — обычная вежливость.
— Было время осмотреть город?
— К сожалению, нет.
— Уверена, он вам понравится. Всем нравится. Я сюда переехала из Индианаполиса.
Интересно, эта ли женщина провожала Джулиана оценивающим взглядом, когда он выходил из офиса, — он заметил отражение в стеклянной двери, — или то была другая — шеф агентства, которая его наняла. Джулиан не стал говорить о том, откуда он приехал. Вместо этого он затянулся еще раз, гораздо глубже, чем раньше, и бесшумно выпустил дым прямо в телефонную трубку.
— Да, так вот… Почему я, собственно, звоню, — сказала Полетта, Полина, Паула. — Я понимаю, что предупреждают обычно заранее и сегодня воскресенье, но одна из наших сотрудниц заболела, и я хотела спросить, не могли бы вы ее заменить. Только на сегодня.
Это не входило в его планы. Вообще-то планов у него еще не было: они просто-напросто были не нужны. Джулиан никогда не страдал бездельем. Завтрак, долгая прогулка, возможно, какая-нибудь книга. С другой стороны, всегда нужно помнить о деньгах. Его сознание, минуту назад совершенно расслабленное, немедленно настроилось на деловой лад.
— Марджи сказала, что в этот раз мы обойдемся без отчислений в офис. Деньги за занятие полностью идут вам.
— Что нужно делать?
— Подготовка к SAT, первичная оценка способностей. У вас должны быть все материалы. Они в зеленой пластиковой…
— Уверен, я все найду.
— Это значит «да»?
Это значит «да».У Джулиана возникло сильное желание передразнить собеседницу, но он подавил в себе этот порыв:
— Почему бы и нет? Должен же я с чего-то начинать.
— Джулиан, вы прелесть! С одиннадцати до часу, но на первичную оценку способностей обычно уходит чуть больше времени, чем на обычное занятие, — все зависит от ученика. Район Вест-Милл, дом тридцать семь по Робин-роуд.
Джулиан записал имя ученика и подробный путь в блокноте с кожаной обложкой, используя перьевую ручку Mont Blanc. Темно-синие, почти черные чернила были куплены в магазине на Риджент-стрит. Затем Джулиан открыл зеленую пластиковую папку, чтобы посмотреть, нет ли среди ее материалов чего-нибудь неожиданного, предназначенного для превращения неудачника в успешного человека, по крайней мере успешного в рамках этого конкретного общества, в этом конкретном времени. Конечно же, ничего такого в папке не было....
При игре в баскетбол 75 % бросков Инесс достигают цели. Высчитайте с точностью до одной цифры после запятой, какова вероятность, что Инесс, сделав три удачных броска, промахнется в четвертом?
Ответ — белые цифры 10,5 %, написанные на черном фоне, — возник в голове Джулиана еще до того, как он посмотрел на предложенные варианты. Вот он, D — 10,5 %. Варианты А, В и С — 100 %, 75 % и 25 %, необходимые только для того, чтобы отсеять идиотов. Вариант Е — 17,5 %, — для того, чтобы отсеять всех остальных, подлежащих отсеву. Джулиан внимательно прочитал пошаговые инструкции для учителя, объясняющие проблему Инесс, придумал еще два варианта — хотя ни один из них не отражал того метода, которым бессознательно пользовался сам Джулиан, — и открыл вербальные задания....
беспечный: оставлять =
A)показной: хвастовство
B)знаменитый: преуспевать
C)непреклонный: уступать
D)лживый: обманывать
E)цепкий: хватка
Естественно D. Ответ был так же очевиден, как если бы рядом с ним стоял жирный восклицательный знак. Джулиан уже представлял себе ту скуку, которую он будет испытывать, объясняя — он сверился со своими записями — Брэндону, почему А и Е неправильные ответы. Оставалось надеяться, что не придется разбирать подробно В или даже — только не это! — С.
Джулиан затянулся последний раз и затушил сигарету, от которой оставалось еще чуть больше дюйма. Сигарета, выкуренная до самого конца, — это отвратительно. Так по-свински поступают только заядлые курильщики. Джулиан написал на чистом листе блокнота:...
Беспечный — оставит,
Лживый — обманет.
В этих двух строчках скрывалось стихотворение. О чем оно? Какая строка будет следующей? Джулиан склонился над блокнотом. Думай… Думай… Ничего. Настроение, еще минуту назад такое хорошее, — Джулиан мельком взглянул в окно, но скворцы уже улетели, — испортилось. Он встал и пошел в свою крошечную ванную.
Прежде всего Джулиан сбрил бороду — это был каприз, который он и сам не мог объяснить. Борода была густой и скорее подошла бы какому-нибудь дровосеку, или хиппи, или даже раввину. Улыбнувшись этому тройному сравнению, Джулиан достал опасную бритву фирмы «Игл» — он всегда пользовался только такими — и точильный камень. Встав перед зеркалом, он начал осторожно сбривать волосы, позволяя длинным мягким прядям свободно падать в раковину. Один за другим, как в головоломке, открывались участки чистой кожи. Наконец, когда остался только под нижней губой маленький пучок волос, Джулиан остановился. Он прекрасно знал, что большинством такая крошечная бородка рассматривалась как глупая и бессмысленная показуха, но все равно не мог заставить себя ее сбрить. Она ему нравилась. Кроме того, на таком характерном лице, как его, бородка не казалась вульгарной. Скорее она напоминала диакритический знак в каком-нибудь древнем языке… У Джулиана возникло ощущение, что это символ чего-то… очень особенного.
Джулиан развернул карту: он твердо верил, что хорошая карта — вещь первой необходимости, и, приезжая куда-нибудь, сразу же покупал подробную карту местности. Найдя нужную улицу — Робин-роуд, — Джулиан обнаружил, что она расположена очень далеко от его жилища: слишком долго идти, а так как времени мало, придется брать велосипед. Машины у него не было, так как временами у него пропадал слух, но Джулиан от этого совершенно не страдал. Гибкость и легкость — вот ключи к умению адаптироваться, а адаптация — это ключ к власти.
Пока он одевался, небо затянули облака. Джулиан наблюдал, как они становились все больше и темнее — хороший знак: он не любил слишком яркие вещи. Внезапно он почувствовал чье-то присутствие. Джулиан выглянул в окно: во дворе, глядя на его окно, стояла хозяйка дома. Среднего возраста, слегка полноватая. На ней был фланелевый пиджак в черно-красную клетку и джинсы, на ногах — резиновые сапоги. Она увидела Джулиана и помахала рукой. Еще и улыбается. Зубы у нее великолепные, и она прекрасно это знает. Джулиан помахал в ответ, но улыбаться не стал. Женщина жестами показала, чтобы он открыл окно. Джулиан потянул старомодную латунную защелку, которая совсем потемнела от времени, и распахнул окно.