Дядя Костя немного повеселел.
– Ну так как, Малыш? – спросил он. – Когда‑то надо о себе подумать. Не вечно же здесь тебе сидеть. Настанет зима, картошка померзнет. Дылда уйдет к брату, Рыжего к тому времени поймают. О Нероне (они, черти, прозвали меня Нероном) и говорить нечего… Небось удрали?
– Удрали.
– Вот видишь. Раз удрали, два удрали, а потом как всыпет.
– Уже всыпал.
– И ты будешь всыпать? – спросил Малыш.
– А как же. Если за дело…
– Нет, я лучше подожду настоящего отца. Он если и выдаст, так не обидно.
Дядя Костя не рассердился.
– Ну, жди, жди.
– И чего ты к нему привязался? – усмехнулся Рыжий. – Если не хочет человек. Бери кого‑нибудь другого. Можешь меня. Я пойду. А чего ж. На велосипеде кататься, суп с требухой жрать. Только если биться будешь, я сдачи буду давать.
Почтальон покачал головой.
– Нет, тебя я не возьму. Ты злой.
– А я и сам не пойду! – сказал Рыжий – Мне отец пьяница не нужен!
– Ты очень злой.
– Не твое дело!
– Перестань! – сказал Малыш. – Дядя Костя хороший. Только я все равно настоящего отца буду ждать…
– Ну и подавитесь своими отцами! – крикнул Рыжий. – Подумаешь, счастье! Вон Неронов с собакой выслеживает. Очень здорово!
– Что ты треплешь! – перебил его дядя Костя.
– Дождались! Ха‑ха! Бьет и травит собакой. Скажи ему, Нерон!
– Это не совсем так, – сказал я.
Когда я произнес эти слова, из кустов высунулась голова Рекса.
Но что, мы так и не могли придумать. На всякий случай Вад подложил в штаны еще книг.
Первый информационный бюллетень был повешен так, что бросался в глаза сразу же. Отец прочел его очень внимательно.
Потом бюллетень прочла мать. Тем временем отец направился к другому бюллетеню, но, увидев, что это одно и то же, читать не стал. Затем он поставил сумку на стол и приказал Ваду:
– Иди сюда.
Итак, первому предстояло Ваду.
Итак, первому предстояло Ваду. Мой гордый брат бесстрашно двинулся навстречу неизвестности, шурша книгами.
– Возьми там, в сумке.
Вад заколебался.
– Бери, бери, – оказал отец почти ласковым голосом.
Я бы не полез в сумку. Пусть лучше изобьет до полусмерти, чем лезть в сумку, где неизвестно что. Может, там какая‑нибудь гадость вроде змеи или капкана. Но у моего брата была железная воля. Он закусил губу и рывком сунул руку в сумку. Я закрыл глаза, ожидая услышать вопль, но вопля не последовало. Когда я открыл глаза, Вад держал в руке резинового зайца и тупо смотрел на него.
– Нажми.
Уж сейчас‑то наверняка что‑то произойдет.
– Не нажимай! – крикнул я.
Но Вад уже нажал. Раздался писк. И больше ничего. Вад нажал еще раз. Опять писк. Мой младший брат нажал третий раз и осторожно поставил зайца на стол. Затем он исподлобья посмотрел на Диктатора. Все это было очень странно. Странно и непонятно.
– Этот заяц твой.
Мне показалось, что я ослышался. Ваду, наверно, показалось то же самое, потому что он уставился на отца еще тупее, чем на зайца. Еще никогда я не видел у моего гордого брата такого тупого вида.
– Можешь взять.
Вад осторожно взял зайца. Потом подумал и сказал:
– Спасибо.
Положение было какое‑то идиотское. Еще никогда в жизни я не был в таком положении. Моя голова лихорадочно работала, но совершенно вхолостую.
– А теперь снимай штаны.
Я облегченно вздохнул, услышав эти слова. Значит, обычная порка. Да, но зачем было сначала дарить зайца?
Между тем Вад с готовностью снял штаны. Видно, обычная порка, без всяких там фокусов, его вполне устраивала. Посыпались книги.
– Это что такое? – изумился отец.
Мать погладила Вада по голове.
– Бедненький…
– Ну бей скорей, долго я буду так стоять? – довольно грубо спросил мой гордый брат.
Мать села на кровать и заплакала. Час от часу не легче, Отец не стал бить Вада. Он достал из сумки новые штаны. Штаны были великолепные. Из коричневого вельвета.
– Надевай! – скомандовал отец.
Мой брат недоверчиво надел их.
Затем отец вытащил яркую в клеточку рубашку, новенькие, хрустящие, пахнущие кожей ботинки, и через пять минут оборванец исчез, а вместо него стоял одетый с иголочки манекен. Мать даже зачем‑то прикрепила к груди Вада голубой бант.
Затем наступила моя очередь. Мне отец вручил ремесленную форму. Был даже ремень с большущей пряжкой. Я лишь несколько человек видел в городе в такой форме, и то она у них была потрепанной.
Родители принялись вертеть нас во все стороны. Мы послушно вертелись. Мать ахала и охала.
– Какие вы у меня красавчики! – восхищалась она.
– Ну, а теперь давайте поиграем, – предложил отец. – Я буду серым волком, а ты, Вадик, козленком… Садись мне на спину.
Если бы нам вчера сказали, что Вад сядет верхом на Диктаторе и он будет возить его по комнате, мы бы в лучшем случае рассмеялись.
Когда серый волк основательно взмок, он дал нам по кулечку конфет и сказал:
– А теперь до вечера идите куда хотите.
Мы постояли немного, а потом вышли на улицу.
– Чевойт он? Подлизывается, что ли? – спросил Вад. – На кой мне этот костюм? Меня не купишь.
Однако чувствовалось, что мой брат доволен. Правда, он тут же сорвал бант и бросил его в крапиву.
– Пошли сходим к бухгалтеру, – предложил я. – Вот удивится.
Мы отправились в банк. По дороге у окна парикмахерской мы остановились, потому что изнутри на нас таращили глаза два расфуфыренных типа. Вад показал им язык. Один из типов ответил тем же. Я погрозил ему кулакам. Другой погрозил мне. Мы презрительно отвернулись, та парочка тоже.