Когда дед, наконец, уходит, до явления новых знакомых остается час. А дел выше крыши! Начинаю с самого простого. Кручу в руках стринги, горько вздохнув, возвращаю их на полку и вытаскиваю термобелье. Охлаждающее для жаркой погоды. Наше, рязанское. Теперь на все остальные случаи. Полипропиленовое, толстое, итальянского производства. Диапазон комфортных температур сумасшедший! Почти единственная импортная вещь в моем гардеробе! И прочное, как парашютная стропа! Практически не снашивается! Ха! Теперь просто не снашивается! И не пачкается! По этому поводу одного комплекта хватит! На всякий пожарный беру два. Поларовая куртка вместо свитера. Такие же штаны, естественно. Основной слой. Ага, на вид неотличимо от типовой «горки». Но материалы немного другие. Во всяком случае, дышит куда лучше, не намокает и снег к ней не липнет. Дождь, правда, держит хреново. Но под это дело у нас тонюсенькая мембранка прикопана! Теперь зимнее. Куртень и штаны на прималофте. Шапки, варежки, носки. Кто сказал портянки? В двадцать первом веке живем! У меня ни одной хлопковой или шерстяной вещи с пяти лет не было! Переходим к обуви. Кроссовки, само собой. Ботиночки. Не типовые, под мою ногу таких не выпускают! А раз уж пришлось индивидуалку заказывать, то обувщикам выпало попахать. Зато в присутствии моих ботиночек трекинговые боты и лучшие образцы немецких форменных берцев нервно курят в сторонке! Бахилы! Ага! Галоши с нашитым авизентом! Всё гениальное просто! А кому не нравится, может без этого дивайса ковыряться в снегу по пояс и морозить ноги в свое удовольствие! Всё, оделась!
Лыжи! Не знаю, что там наши предки могли вырубить топором из цельного ствола дерева, а я предпочитаю свои. Палатка не нужна, чай не в походе, куском непромокашки обойдусь, а спальничек надо прихватить. Не такой уж он объемный. А вот коврик объемный. Зато есть надувной матрасик американского изготовления. Не весит, места не занимает, и если не порвать — просто песня. А порвать мне теперь не грозит! Сидушку. Фонарь. Французский или американский? Если не знаешь, что выбрать, бери оба! Так и сделаю! Рюкзак для барахла. Всё!
Раунд второй. Автомат. Рожок с красной изолентой на бесконечное количество патронов. Все равно взяла бы второй: для боеприпасов и бесконечность мало. Но нетути! Зато есть холодняк. Арбалет. Нож. Еще нож. Перевязь с метательными ножами и пластинами. Еще нож. Сабля. Ну, не совсем сабля. Меньше чуть ли не вдвое. Под мою миниатюрную ручку и полтора метра роста. Хватит? Или еще лук прихватить? Нет, пожалуй, не стоит, я в нем не сильна. В том числе, из-за размеров. Тактический рюкзачок. Закончила!
Раунд три. Ремонт… Не надо, у меня ничего не портится! Кроме меня! Аптечка! Ой, мамочки! А что с прокладками делать?! Если надолго заторчу?! Физиологию-то никто не отменял! Не напасешься же! Там даже ваты еще нет! Не мхами же пользоваться?! Нет, я знаю, какими, и как, но… НЕ ХОЧУ!!! Полный отбой! Пусть ищут другую дуру, готовую отказаться от благ цивилизации! Убираю всё назад, посылаю Руфика на три веселых буквы, Мекринке и двух достаточно, и ложусь спать! Я не собираюсь прожить жизнь на одной пачке прокладок! Даже не пачкающихся и не снашиваемых. Я…
Стоп! А зачем? Пачка? Да мне одной штуки хватит! Пусть лежит в сумке-самобранке! И кусок туалетной бумаги туда! На размножение! Она вообще прямое отношение к еде имеет! В смысле через прямую кишку! Тогда иду! Хорошо, вещи разобрать не успела! Еще надо туда бинты положить, медикаменты… Нет, пусть лучше аптечка тоже самобранкой будет! И про батареи отдельно напомнить, чтобы заряд не кончался! С этим всё!
Теперь самое сложное…
Здрасти! Явились не запылились! И сразу с советами лезут! Причем, когда самое тяжелое началось!
— Витька, зачем тебе платье? — вопрошает Мекрина, оседлав стул. — Да еще такое?!
— Чем оно тебе не нравится? — вот только скажи что-нибудь! Мое лучшее платье! Один раз надевала, на выпускной вечер! А второе — мамин подарок! — Какое больше подходит?!
— Оно мне нравится, — чертовка явно чует, когда надо сдать назад. — Оба. И подходят тебе идеально. Но зачем они в десятом веке?
— А на бал к князю я в камуфляже пойду?
— «Золушку» перечитала? — язвит чертовка. — Русские князья балов не давали.
— Ты уверена, что я не попаду туда, где их давали?
— С тобой будешь в чем-либо уверена… — сдается Мекрина.
— Так какое лучше?
Чертовка пожимает плечами.
— Хорошо, беру оба!
Теперь она криво усмехается:
— Насколько я понимаю, босоножки для той же цели…
— Ага! — мило улыбаюсь. — Если не считать сюрпризы. Всего два заряда в каждой. Но патроны же кончаться не будут…
Краем глаза слежу, как Руфаил подбирается к лежащему на столе нимбу. Вот паршивец, тебе же запасной выдали! Сам виноват будешь!
— Про нижнее белье даже не спрашиваю, — вздыхает Мекрина. — Не можешь же ты надеть к платью «терму»…
— Правильно говоришь, — мурлыкаю в ответ, — правильно.
Стринги все-таки поехали в прошлое. И не только стринги…
— Но ноутбук-то зачем?! — выпаливает Мекрина.
— На все сообщения «В контакте» я ответила. Кого надо предупредила. Но! У меня семнадцатый уровень в «танчиках» не пройден! И за огородом надо ухаживать в реальном времени! И корову каждый вечер доить! — смотрю в непонимающие глаза чертовки и поясняю. — На ферме.
— Какой ферме? — не врубается.
— Веселой. Игра такая!
— Иг' ра, — икает Мекрина.
— Именно.
От стола доносится громкий бум. Руф добрался-таки до моего нимба. А тот оказался с сюрпризом! А не фига бедную девочку считать наивной глупышкой! Можно подумать, я эту породу не знаю! Святоши, они все вороватые! Вторая попытка будет? Ангел оказывается умнее. Вместо того, чтобы лишиться пальцев и на другой руке, жалобно зудит:
— Виктор, — это, видимо, надо понимать, как запредельное уважение. Полным мужским именем меня еще никто не называл, — давай меняться нимбами…
— За хрена?
— Ему новый лысину натирает, — объясняет Мекрина.
— Подгонит, — парирую я. — Если до попытки отчуждения моего нимба еще могла идти речь о товарно-денежных отношениях, то теперь…
— Это почему он твой?! — вспыхивает Руф. — Ты его сама отчуждила! То есть, отчуждала! То есть…
— Это трофей, добытый в тяжелой борьбе с захватчиком, нагло вторгнувшимся на мою территорию! Ясно?!
— Я не захватчик…
— Ты еще спорить со мной будешь?!
Понурый ангел забивается в угол и нянчится с покалеченной рукой. Ничего, судя по состоянию крыльев и носа, регенерация у пташек просто удивительная. Поворачиваюсь к чертовке:
— В компьютере у меня еще и шахматные базы. В сотовом — подборка фотографий! В буке тоже есть. Это запасная копия. И на флешках! Когда я еще родных увижу?! Плейер нужен, чтобы слушать музыку! Короче. Либо всё, что здесь есть, едет со мной, либо остается дома. Тоже со мной! Ясно!
— Понимаешь ли, Виктор, — сообщает Руфаил. — Наши возможности не безграничны. За каждый психоджоуль придется отчитываться! Дело на контроле на самом верху!.. — ангел вздымает палец к потолку, на минуту задумывается, смотрит на чертовку. — И на самом низу тоже! А перерасход уже огромен! Одно моё лечение…
— Будешь выступать, — возмущаюсь я. — Вообще крылья выдерну! И второй нимб отберу! И отчитывайся за провал операции по причине жадности! А Игорек пока нужный камешек притаранит куда надо, и кранты вам всем!
— Ты представляешь последствия?! — хватается за голову Руфаель. — Нас тебе не жаль, о людях подумай! Всё же мировоззрение изменится!
— А мне по фигу в кого не верить! Хоть в Христа, хоть в Перуна! Захочу — пойду, захочу — не пойду! Без вот этого, — обвожу рукой гору вещей, — с места не двинусь! Не хотите — валите, докладывайте. А это, — водружаю нимб на голову, не забыв снять неиспользованный сюрприз, — останется мне на память. Вам еще всю жизнь мои вещи не снашивать! В смысле стирать и ремонтировать! Или обновлять!
— После операции нам любые фонды утвердят! — не сдается Руф.
— Э нет! После вам ни гроша не дадут! Сейчас наложите! Или не иду!
— Послушай, Витька, — чертовка перехватывает у напарника инициативу. — Давай не будем пороть горячку. Сейчас наложим. На всю квартиру. Значит, с собой: сумка-самобранка, аптечка-самобранка и косметичка-самобранка. Тактический подсумок с гранатами — тоже самобраный. Ноутбук, плейер, фонари и сотовый с вечными батареями. Может, хоть сотовый оставишь? Связи там всё одно нет! — упрямо мотаю головой. — Ну, хорошо. Автомат и арбалет с бесконечными магазинами. Самозатачивающийся холодняк, пятнадцать изделий. Две «бездонные» фляжки: с «Выхлопом» и яблочным соком…
— Три! С томатным добавь! Помидоры из Америки еще не завезли!
— Три, — соглашается чертовка. — Одежда и обувь разная в количестве сорока восьми предметов, если считать парные вещи за одну. Отдельно босоножки с сюрпризом. Лыжи, спальный мешок, тент, горелка… и прочее снаряжение, рюкзак, черезседельные сумки. Кстати, коня у тебя нет.
— Действительно, непорядок, — делаю вид, что задумываюсь. — Подгони, что ли…
— Подогнать — не вопрос, — усмехается Мекрина. — А перебросить — вопрос. Лошади, они тяжелые… И одушевленные! Может, ну их сумки?
— Ага! Размечталась! А платья я в чемодане потащу? Хрен с ним, найду коня на месте. Куплю у любого князя за тюбик губной помады. Или медведя оседлаю!
— Договорились, оседлаешь медведя. Кошель с местными неразменными деньгами. Всё?
— Гранатомет, что ли, взять…
— На хрена?! — вскакивает чертовка. — Ты и так сильнее дружины любого тогдашнего князя! Нет у них танков! А из авиации один Змей Горыныч, и тот легенда! На тебе второй рожок с зажигательными!
— Договорились! Прокладку забыла и туалетную бумагу!
— В сумке! — отмахнулась чертовка.
— Тогда, вроде, всё, — грустно вздыхаю. — А ксиву?
— Какую ксиву? — не понимает Мекрина.
— Что я работаю на вас.
— Тебе нимба мало?
— Понимаешь, Ме, там вокруг моего Игорька ты молодая крутишься! Хочешь, чтобы я ей хвост на шею намотала?..
Чертовка, не отводя от меня глаз, неторопливо втягивает через зубы воздух, так же медленно его выдыхает и вытаскивает из ложбинки в декольте небольшой медальон на ленточке.
— Наденешь вот это, — цедит она, — обзаведешься рогами и хвостом. Вот здесь, — появляется флешка, — подробная инструкция. Но не советую злоупотреблять. Там Люцифер не в курсе твоих полномочий.
Игорь
Сижу, курю бамбук. Потому как больше курить нечего. Смешная штука — жизнь. Идет человек, никого не трогает, под ноги смотрит. Вдруг трах-бабах! Ввязывается в драку, получает по голове и вот вам результат. Черепно-мозговая, клиника, бред, вредный старикашка, вещающий о великой миссии, кончина, морг, чужое тело, десятый век вокруг, лес и мишка косолапый по лесу идет. Песен петь не собирается, вместо этого мордой о плечо трется и требует внимания, любви и заботы.
И ладно бы ручной медведь Любомудра! А то самый обычный дикий мишка. Талант у моего реципиента был такой: с животными жить в мире и согласии. И мне эта способность передалась. Вот косолапый косулю заломал и принес добычу к моей пещере, с другом поделиться. А взамен хочет любви и ласки. Не по понятиям опошлившихся пацанов двадцать первого века, а в прямом и невинном смысле: чтобы похвалили и по холке потрепали. Надо уважить топтыгина. Рука зарывается в густую шерсть.