Матрос Кошкин недоуменно покачал, головой и вкусно затянувшись сигаретой продолжил:
— Паша, вот ты, честно говоря, просто придаток к технике связи, тебя или жалкое подобие тебя еще нарожают и призовут в армию, может даже быть и на флот, может быть даже в морскую пехоту, но вот радиостанция она, же денег стоит, дорогая наверно хоть и неказистая, благодаря всяческим волнам которые она испускает мы, и артиллерию наводим и жрачки можем попросить, а от тебя какая польза? только и можешь на ротных кидаться под видом спасения офицерского состава….
Матросы продолжали вяло переругиваться между собой, рота заняла круговую оборону.
Булыга и Ануфриев, склонившись над картой, что-то яростно обсуждали. Минут через пять должна была подойти разведгруппа лейтенанта Степного. Пуля снайпера разбила основную ротную радиостанцию с блоком засекречивания, через которую работали с Ханкалой и приданной группой спецназа. В роте имелось еще две радиостанции «Р-159», одна находилась у Степного одна во взводе, обеспечивавшем тыловое охранение ротной колонны. В принципе связь между подразделениями была, но блок засекречивания был один, и рота рисковала остаться без связи с основными силами батальона и группировкой в Ханкале. А это значило, что на поддержку артиллерией и авиацией теперь вряд ли стоит надеяться. С группой спецназа на случай потери связи все действия и условные сигналы отработаны, да и группа, по всей видимости, недалеко, а если спецназ недалеко значит и преследуемые боевики тоже, где то поблизости. Положение скажем так среднее ни хорошо, ни плохо. Чеченский снайпер своим посмертным выстрелом разбил станцию, оставил синяк на спине связиста и опрокинул в глину капитана Булыгу, после чего оставил грешный мир и убыл в райский сад к гуриям.
Через несколько минут, к роте гуськом подтянулись разведчики лейтенанта Степного.
Вовочка устало плюхнулся возле ротного достал из нагрудного пакета потрепанный лист карты. Достал карандаш из того же пакета и начал рисовать аккуратные стрелки и кружочки.
— Вова, — поторопил его Булыга, — сейчас не время для художественных изысков!
— Тебя командир, в физкультурном институте за штабную культуру видно ни разу не имели, а меня в моей бурсе полковники в красных фуражках дрючили в разных позах, так, что извини рефлекс! Все готово…
Ануфриев и Булыга склонились над картой лейтенанта.
— Вот здесь. Духи на этой тропинке были где то сорок минут назад, спецназеры скорее всего ушли выше и подгруппа боевиков которая обеспечивала тыл не нашла их, однако оставили на прикрытие снайперюгу с радиостанцией.
— Да, как-то уже имели честь познакомиться с его антиобщественной деятельностью, хмыкнул ротный, — одной радиостанции, как ни бывало и у моего связиста синяк на всю спину..
Степной удивленно хмыкнул, покосился на связиста Пашу, возлегавшего неподалеку на плащ-палатке.
— Ну, мой охотник снял его, до выстрела не успели, радиостанция и винтовка его у нас, на связь выйти он не успел, станция выключена была.
Степной тихонько свистнул, от группы разведчиков отделился матрос охотник, снявший чеченского снайпера. Матрос тихонько подошел, со вздохом положил перед ротным винтовку и радиостанцию. Булыга мельком осмотрел винтовку и кивнул матросу, тот неумело скрыл радостную улыбку, подхватил трофей и порысил к своим.
Лейтенант продолжал:
— Я так понимаю, что спецназеры пошли по этому хребту вдоль, тропинка видите, заворачивает и по идее они должны выйти к ночи в хвост духам, а дальше хрен пойми у нас карта кончается, мы же не думали, что в такую глушь залезем.
— Надо, на связь с группировкой выходить, — сказал Ануфриев, — боевиков намного больше, артиллерия в эти районы уже не бьет. Карт района у нас нет.
— Ага, сейчас будем пытаться выйти в «минусе», хотя бы на кого нибудь, если не на группировку то хотя бы на «Барина», думаю у Перегудова, связь с верхним начальством есть, хотя судя по последнему разговору, ничего хорошего нам сверху не светит, если нам поставили задачу преследовать и уничтожить, то боевое распоряжение никто не отменит, тем более сейчас вся группировка на Гудермес двигает и им, скорее всего, будет не до нас.
Приковылял Паша, прижимая к груди станцию, изъятую у тылового дозора. Рядом шествовал Кошкин, тащивший РД связиста и его оружие. Матросы расположились поблизости и начали развертывать антенны, в основном суетился Кошкин. Паша достал из бушлата свой блокнот связиста и склонился над панелью настройки, что — то нажимая, бормоча под нос и кляня чеченского снайпера «убившего его ласточку».
Через пятнадцать минут Паша с огорченной миной подошел к ротному.
— Товарищ капитан, все капец…
— Что вообще ни с кем? — огорченно переспросил Булыга.
— Да нет, все нормально «Барин» на связи, говорите по таблице, блока засекречивания то нет..
— Бляяя, а что же ты пугаешь капец, капец?
— А да спина болит, — пожаловался Паша, и махнул рукой, приглашая Булыгу за собой.
***
Головной дозор группы спецназа, осторожно шаг за шагом спускался с высотки.
Минут десять назад группа, наблюдая с высотки, обнаружила хвост колонны боевиков скрывшейся с опушки букового леса. Немного выждали и стали спускаться вниз. Расчет капитана командира группы оправдался. Вышли стык встык, даже с небольшим опережением. Тропинка уже давно исчезла и боевики своими ногами месили глинистое горное бездорожье.
Головной дозор потихоньку начал забирать влево вскоре группа двигалась чуть сзади и параллельным курсом, уходящим в горы боевикам. Через полчаса осторожного и малошумного движения разведчики спецназовцы подошли к краю обрыва. Командир, вызванный по связи пригнувшись, подбежал к обрыву снял с груди бинокль и осторожно высунулся из-за ствола полуповаленного дерева, обозревая окрестности. Небольшая лощина метров восемьсот на восемьсот, круглая, словно хоккейная шайба. На карте обозначена как распадок между двумя горками. Спуститься вниз невозможно, «шайбу» по кругу окружали высокие песчано-глинистые обрывы почти отвесные под девяносто градусов. Спуститься или подняться без горного снаряжения невозможно. На южной стороне лощины обрывы более менее пологие, если постараться можно спуститься. Дно поросло деревьями, виднелось пару полянок. А на полянках несколько приземистых деревянных домишек..
Командир группы протер глаза достал карту. На карте синей запятой и пунктирной линией был отмечен хилый ручеек, дальше на шла координатная сетка края лощинки выходили за обрез карты. Капитан снова поднял бинокль. Да где то там, среди более менее пологих склонов заросших кустарников должен быть проход по руслу ручья, если верить карте. Смеркалось, совсем скоро станет очень темно. И все таки в сереющем свете затухающего дня спецназовец рассмотрел цепочку людей проходящих через поляну к домикам. Ясно, что это боевики, неясно как они спустились вниз, значит должен быть, где то проход вниз. Если есть проход, то он должен охраняться. Подождем пока не стемнеет.
Как положено вскоре быстро стемнело, на дне лощины удалось обнаружить несколько мерцающих искорок костров. Морские пехотинцы на связь не выходили. Капитан чертыхнулся про себя и принял решение. Группа, вытянувшись в цепочку, осторожно стала обходить «шайбу» по кругу по часовой стрелке от предполагаемого маршрута движения боевиков, по самому краю обрыва. Действительно вниз на лесистое дно лощины, без каких либо подручных средств спуститься не представлялось возможным, а подняться тем более.
Передвигались с максимальной осторожностью, старший головного дозора одел «квакеры» (очки ночного видения), постоянно останавливался, поднимая вверх руку. Местность досконально изучали, осматривая в ночной бинокль, потом потихоньку двигались дальше. Днем всю лощину можно было бы обойти по кругу минут за сорок максимальной скрытностью и мерами предосторожности, но ночью приходилось быть острожными вдвойне. Постепенно шаг за шагом подошли к пологим склонам на южной стороне лощины. Осторожно осмотрели, двинулись дальше. И действительно вскоре двигаясь по кругу, спустились в низ к широкому руслу ручья. Русло было шириной метров в восемь каменистое, но достаточное проходимое даже для какой-нибудь полноприводной автомобильной техники. Спецназовцы, осмотревшись, осторожно вышли к ручью. Обыкновенный горный ручей еще не начал разливаться и струился пока узенькой полоской воды шириной в метр и глубиной в десять-пятнадцать сантиметров.
Метрах в ста севернее по ручью спокойно можно войти в лощину, прикрытую со всех сторон песчаными обрывами. Место, безусловно, примечательное с точки зрения маскировки. С воздуха маленькая долина ничем не примечательная, домики прикрывают кроны деревьев, рассмотреть их можно только сбоку с краев обрыва, есть источник водоснабжения, безопасный выход по руслу ручья.
Командир разделил группу на две подгруппы. Первая с заместителем поднялась выше на правый склон от ручья и села в засаду. Вторая подгруппа вместе с капитаном двинулась вниз по руслу ручья. Прошли ниже метров пятьсот, отметили проходимость ручья, наметили пару мест пригодных для засад. Уже на обратном пути, при возвращении к первой подгруппе разведчик по кличке «Сурок», шедший по правую руку от командира в боевом порядке «колонна по два» поскользнувшись, плюхнулся на задницу, начал подыматься, потом пригнулся к земле, словно пес вынюхивающий добычу, потянул носом и замахал рукой командиру. Чуткий нос спецназера унюхал нечто важное, а именно запах солярки. При тщательном осмотре на небольшом глинистом участке обнаружили недавний след шин большого многоосного автомобиля, по всей видимости «КАМАЗА».
«Значится и техника сюда, ходит? Интересное местечко!», — подумал про себя командир группы и дал команду на дальнейшее выдвижение.
Теперь стояла задача найти вход сверху в уютную лощинку, которую для себя капитан командир группы назвал «шайба». Боевики, уходившие с хребта не могли так быстро обойти обрывы и зайти со стороны ручья, по любому, где то должен быть вход сверху и скорее всего с той стороны откуда двигалась банда.
Ближе к часу ночи старший головного дозора в «квакер» заметил тусклое зеленоватое свечение. Сержант поднял руку. Группа затаилась. Командир немного подумал, послал двоих разведчиков из головного дозора на доразведку, вооружив их биноклем ночного видения.
В бинокль явственно просматривался небольшой помост в кронах деревьев, небольшой окопчик без бруствера, рядом с окопчиком тлел бездымный костерок, отгороженный с западной стороны экраном из плащ-палатки, тянуло слабым запахом кофе. Если бы преследователи пошли по следам боевиков, то неминуемо бы вышли на секрет. Да и вряд ли бы вышли, скорее всего, где то метров за сто на пути к лощине выставлены мины.
Разведчики насчитали шесть человек, двое наверху на помосте двое в окопе и два здоровенных мужика возле костерка. Потихоньку потихоньку, боясь стронуть ветки, и хрустнуть сучками спецназовцы вернулись к группе. По всей видимости, в охранение выставили наемников арабов и кого-нибудь из местных. Командир группы пытался рассуждать логически. Чеченцы кофе не пьют, а если и пьют то растворимую бурду. А уже даже до места остановки группы, долетал чуть слышный аромат натурального кофе, значит, есть и арабы. А местные чеченцы, скорее всего из охотников, знающие окрестности и чующие за километр неизвестно каким нюхом приближение федералов. В отряде был случай, когда группу на дневке вычислили по запаху сухого спирта, на котором незадачливые разведчики разогревали сухпай, опыт хоть и печальный, но его надо учитывать. Капитан отметил с обратной стороны карты место секрета боевиков, обрисовал лощинку, проставил координаты ручья приблизительные координаты выбранных мест засад. Листа карты уже не хватало лощина лежала уже за пределами координатной сетки, и капитану приходилось все дорисовывать от руки.