— Бабья истерика, — пробормотал тот, нахмурившись, и достал свою трубку, — но если хотите, я попрошу Сергея их позвать.
— Да, — кивнул Мамука. — Боюсь, что нашим женщинам это будет сложно — приготовить одним ужин на столько человек.
— Не думаю, что наши актрисы умеют готовить ужин, — пробормотал Погорельский. — Впрочем, можно попробовать. Сережа, поднимись наверх и предложи нашим девочкам помочь женщинам.
— Вы думаете, Толдина будет готовить? — с сомнением в голосе спросил Буянов.
— Не знаю, — раздраженно ответил режиссер. Буянов вздохнул и вышел из-за стола, чтобы пройти к лестнице и подняться наверх. Дронго проводил ее взглядом. Он сидел на диване рядом с молчавшим все время Алтынбаем Нуралиевым.
Тот равнодушно смотрел на экран телевизора, словно его ничто не интересовало.
Из соседней комнаты слышался стук падающих игральных костей. В нардах их называли «зарями». Удары по доске слышались через каждые несколько секунд, очевидно, игроки были очень увлечены.
Буянов вернулся через минуту. Он подошел к столу и сел напротив Мамуки.
— Она обещала помочь, — коротко сообщил он режиссеру.
— Да? — удивился Погорельский. — Я не ожидал от нее такой прыти. На съемках она постоянно проявляет свой характер. А как Катя?
— Ей плохо. Она лежит на кровати — кажется, заснула.
— Слава Богу! В таком возрасте истерики обычное дело. Говорят, что у женщины тридцать лет — самый критический возраст. А ей, кажется, двадцать восемь. Может, из-за того, что она до сих пор не вышла замуж?
— Не знаю. — Буянову был явно неприятен этот разговор.
Алтынбай поднялся. Ему было скучно смотреть на мелькавшие звездолеты.
Свою газету он, очевидно, уже прочел. Ни слова не говоря, он пошел к лестнице.
— Куда вы идете? — спросил Мамука, сдавая карты.
— К себе, — ответил Алтынбай. У него был низкий голос.
— В вашей спальне лежит повар, — пояснил Мамука. — Мы пронесли его в первую комнату, которая была справа от лестницы. Мехти сказал нам, что это ваша.
— Ничего, — успокоил Алтынбай, — рядом комната Олега. Я полежу там.
Рахман-ака отдал свою спальню актерам. Ничего страшного. Я только заберу свою книгу, Дронго удивленно поднял бровь. Интересно, какую именно книгу читает этот малоразговорчивый человек, похожий на борца?
— Только возвращайтесь! — крикнул Мамука. — Мы будем вместе ужинать.
Алтынбай кивнул в знак согласия. Игроки продолжали с азартом сражаться в карты, в соседней комнате громко бросали кости Усманов и Шарай. Дронго смотрел в экран телевизора. В отличие от остальных ему нравился фильм Лукаса как некая игра, у которой были свои правила. Дронго всегда любил фантастику, и особенно американских мастеров этого жанра второй половины века, а фантастический фильм Лукаса был некой пародийной компиляцией многих подобных произведений. Так продолжалось около пятнадцати минут, пока вниз не спустилась Нани.
— Скоро ужин будет готов, мы уже почти закончили, — сказала она, обращаясь к мужу, — но у нашего повара сильный жар. Я боюсь за него. И ничем не могу ему помочь. Людмила все время дежурит у его кровати.
— Мы можем что-нибудь сделать? — спросил Мамука.
— Нет, — ответила Нани, — нужно болеутоляющее. Он начал приходить в себя. А здесь самое сильное лекарство — это солпадеин. Его явно недостаточно.
— И что вы предлагаете? — спросил Вейдеманис.
— Спиртное, — пояснила Нани. — Это должно на него подействовать. Нужно дать ему выпить. Может быть, он выпьет и снова заснет. Хотя бы до прихода врачей. Но нам неудобно предлагать ему подобное «лекарство».
— Я пойду с тобой, — сказал Мамука. — На кухне есть спиртное?
— Очень много, — кивнула жена, — запасов хватит на несколько дней для всех желающих. Даже грузинское вино есть.
— Превосходно! — обрадовался Мамука. — Значит, будет не так скучно ждать. Я сейчас вернусь, — обратился к остальным мужчинам, вышел из-за стола и направился к лестнице за супругой.
Дронго поднялся следом за ним. Подумав немного, он подошел к бильярдной, деликатно покашлял, перед тем как войти, и толкнул дверь, которая сначала не поддалась. Он толкнул ее снова и затем постучал.
— Войдите! — крикнул Усманов. — Дверь открыта! Толкните сильнее. Она заедает.
Дронго толкнул сильнее. Дверь открылась. Усманов сидел спиной к ней. Он обернулся и улыбнулся:
— Эти двери давно нужно менять. Кажется, здесь и окно протекает.
Ничего страшного, но неприятно. А дверь мы прикрыли потому, что оттуда сильно дует. Наши картежники еще играют?
— Играют, — кивнул Дронго. Он заметил у кармана Шарая небольшое пятно.
— Осторожнее, — предупредил Дронго, — у вас пятно на брюках.
— Когда нес чай, немного пролил, — улыбнулся Шарай.
Он взял кости в руки и посмотрел на Дронго, очевидно ожидая, что тот либо выйдет, либо присоединится к ним. Он чуть помедлил и бросил кости. Дронго взглянул на результат.
Две четверки. Шарай посмотрел на Усманова. Тот обернулся к Дронго:
— Вы хотите сыграть?
— Нет, — улыбнулся Дронго, — спасибо, не хочу. Он повернулся и вышел из комнаты, прикрывая за собой дверь. В гостиной работал телевизор, а сидевшие за столом Вейдеманис, Погорельский и Буянов ждали Мамуку Сахвадзе, который уже спускался сверху по лестнице.
— Все в порядке, — радостно сообщил он. — Я уговорил Гасана выпить два стакана неразбавленного виски. Ему даже можно делать операцию после такой порции, и он ничего не почувствует.
: Мамука прошел мимо Дронго и сел за стол, собирая колоду карт со стола.
Дронго повернулся и пошел к лестнице. Он медленно поднялся на второй этаж.
Послышался какой-то шум. Дронго прошел в конец коридора, где был выход на веранду. Около двери стоял Отари, который разместил здесь свою картину.
Светильник находился прямо над картиной.
— Вам здесь удобно работать? — спросил Дронго. Он взглянул на ботинки художника. Они были мокрые.
— Я иногда выхожу на веранду, — признался Отари. — Меня такая погода вдохновляет.
Дронго взглянул на картину. Отари работал, используя композиции символистов. Вероятно, художник не был реалистом. На темном фоне картины пересекавшиеся линии, очевидно, символизировали дождь, а размазанные фигуры внизу напоминали распластанных по земле людей и животных.
— У вас мрачная картина, — заметил Дронго.
— Жизнь вообще мрачная штука, — сказал Отари. — Разве вы не находите?
— Нет, — ответил Дронго. — Мне так не кажется. Он повернулся и пошел обратно. Дошел до кухни, заглянув в нее. К его удивлению, Толдина стояла у плиты. Дронго невольно сделал шаг вперед. Актриса обернулась.
— Это вы? — произнес Дронго.
— Думаете, что я не умею готовить? — с вызовом спросила Толдина.
— Нет. Но мне казалось, что актрисы вашего ранга несколько избалованны. Очевидно, это не слишком умное мнение, которое распространено о хороших актрисах. Считается, что они не могут быть хорошими хозяйками.
— Вы изменили свое мнение? — улыбнулась она.
— Теперь да, — кивнул он. — Как ваша подруга?
— Плохо, — призналась Толдина. — Она в таком подавленном состоянии.
Непонятное чувство страха и депрессии. Может быть, погода так действует на ее нервы? Она, правда, заснула, но я беспокоюсь за нее, В таком состоянии я ее никогда не видела.
— Наверное, погода, — согласился Дронго, и в этот момент на кухню ворвалась Нани.
— Нужно скорее заканчивать, — сказала она. — Слава Богу, наш повар уснул. Мамука дал ему шотландское виски, и тот выпил два стакана как миленький.
Дронго понял, что может помешать, и деликатно вышел. Когда Толдина обернулась, его уже не было. Дронго прошел по коридору, дверь в спальню была открыта. Он заглянул в комнату. На кровати лежал уснувший Гасан. Людмила сидела рядом. Дронго хотел позвать молодую женщину, но решил ее не беспокоить. Она не обернулась, когда скрипнула дверь, и он отступил назад в коридор, чтобы пройти к следующей комнате. Отари работал рядом со спальней Олега Шарая, и там должен был находиться Алтынбай. А в следующей спальне, очевидно, спала Катя.
Интересно, почему дождь так действует на молодую женщину?
Он толкнул дверь, которая легко поддалась. Дронго взглянул на кровать.
Свет с веранды падал прямо на лицо молодой женщины. Дронго сделал шаг вперед — ему не понравилась ее поза. Еще один шаг, следующий. Он медленно протянул руку и дотронулся до молодой женщины.
— Вы спите? — спросил он, уже зная ответ. Молодая актриса не спала. Она лежала в неестественной позе, откинув голову назад. Никаких сомнений: несчастная была мертва. Дронго сделал несколько шагов назад и включил свет.
Затем он снова подошел к лежавшей на кровати женщине. Он увидел характерные следы на шее: молодую женщину задушили. Дронго дотронулся до ее лба. Тело было еще теплое. Очевидно, убийство произошло совсем недавно. Он медленно опустился на стул.
«Только этого не хватало», — подумал Дронго, и в этот момент дверь в комнату кто-то открыл.
Глава 4
На пороге стояла Толдина. Она взглянула на лежавшую женщину, потом медленно повернула голову в сторону Дронго. Он сидел на стуле и мрачно смотрел на нее. Очевидно, она прочла нечто такое в его взгляде, что заставило ее поверить в невозможное. Она сделала шаг к убитой. Еще один шаг. И с ужасом взглянула на свою подругу.
— Катя, — дрожащим голосом позвала она, — Катенька! — В это мгновение она еще раз повернулась к Дронго. У нее вмиг изменилось лицо, словно сползла маска сильной, уверенной в себе женщины, которую она носила. Дронго почувствовал, что еще мгновение — и она завоет, закричит на весь дом, привнося и в без того нервозную обстановку некий заряд ужаса. Он успел вскочить со стула и, метнувшись к женщине, зажать ей рот как раз в тот самый момент, когда крик готов был вырваться. Она закричала, но его большая ладонь уже закрыла ей рот.
Второй рукой он придерживал ее и, очевидно, этим еще больше испугал женщину.
Все ее попытки вырваться ни к чему не привели. Вероятно, она кричала, считая Дронго убийцей, но ему было важно заглушить именно этот первый крик, сдержать первый порыв.
— Успокойтесь, успокойтесь! — уговаривал он женщину, которая все еще пыталась вырваться из его рук. Наконец она чуть обмякла. Он осторожно убрал ладонь. — Только не кричите, — попросил он. — Сейчас мы позовем людей и попытаемся выяснить, что именно произошло.
— Зачем вы ее убили? — тяжело дыша, спросила Толдина.
— Я ее не убивал, — ответил Дронго. — Зачем мне убивать вашу подругу? Я только сегодня утром впервые в жизни ее увидел. Даже когда мы пришли, я ее не видел Зачем мне ее убивать?
— Она умерла? — все еще не веря даже самой себе спросила Наталья.
— К сожалению, да. И боюсь, что умерла не сама Судя по всему, ей помогли… Только не кричите. Кто-то проник в комнату и задушил ее.
Толдина подошла к постели и наклонилась над убитой. Вид мертвой явно бил ее по нервам. Она отвернулась.
— Не кричите, — еще раз попросил Дронго. — У всех и так нервы напряжены из-за подобной обстановки а вы своим криком только усугубите общую нервозность.