Приближалось время ленча. В заведении подавалась легкая закуска, поэтому туда начинали просачиваться посетители торгового центра и местные служащие. Мередит заказала суп с домашним хлебом, в ожидании принялась за письмецо. Надо было бы написать: «Деревня бездушна, жителей убивают». Но подобная правда в открытках не пишется. Вместо того она написала: «Чудесная поездка. Погода прекрасная. Надеюсь, у вас все в порядке». Почти так же неинтересно, как сама открытка. Она прикусила кончик шариковой ручки. «События приняли драматический оборот, но, надеюсь, не помешают свадьбе. Расскажу по приезде». Это даст Тоби пищу для размышлений. Приятно представить его замешательство и тщетные догадки.
* * *
Тут перед ней предстал Маркби. Он принял решение не пропускать ленч, а правильные решения, в конце концов, вознаграждаются, поэтому инспектор, войдя в ресторан, сразу увидел Мередит, склонившуюся над открыткой и чему-то про себя улыбающуюся. Импульсивная радость при виде нее моментально сменилась необъяснимым желанием выяснить, кому она так сосредоточенно пишет с такой откровенной улыбкой.
Он подошел к ее столику, положил руку на спинку стула напротив и сказал:
— Привет. — Она испуганно посмотрела на Маркби. — Разрешите присесть? — спросил он, виновато добавив: — В такое время тут все забито.
— Как вы здесь оказались? — поинтересовалась она, отодвинув в сторону открытку и шариковую ручку.
— Перерыв на ленч, — пояснил он с дружелюбной улыбкой и заказал подошедшей официантке салат с курицей.
Мередит откинула назад густые темные волосы.
— Расследование продвигается?
— Идет своим чередом… — Взгляд инспектора упал на стоявшую на полу сумку, откуда высовывалось тонкое горлышко непонятной бутылки с какой-то темной жидкостью. — Что это у вас там такое?
Мередит проследила за его взглядом.
— Соус «Ли энд Перринс». Привезу одному своему приятелю, который его обожает.
Работавшее по собственной воле сердце, ход которого инспектор не мог контролировать, замерло.
— Вот как? Он… англичанин?
— Да. Мой заместитель. — Заметив убитое выражение лица Маркби, Мередит милосердно добавила: — Вице-консул Тоби Смайт.
Маркби сознавал, что выглядит смущенным, расстроенным. Не надо было садиться с ней за столик. Он с облегчением увидел, что ей принесли суп. Она улыбнулась ему и спросила:
— Не возражаете, если я начну есть?
— Конечно нет.
Он наблюдал, как она берет ложку. Нечего думать, будто у нее нет мужчины. Уныние крепло. Разумеется, для него это не имеет значения. Она просто важный свидетель по делу об убийстве. Хотя интересная, умная, и не совсем понятно, почему он сначала признал ее простушкой. Маркби сурово приказал себе ограничиться делом.
— Хочу установить, кто последним видел или говорил с Лорримером. — То ли показалось, то ли ложка действительно чуть дрогнула в руке, расплескав суп.
— Я его обнаружила ранним утром. До того вряд ли кто-нибудь видел. Ведь убийцы там не было, правда? Тем более отравителя. Но ведь кто-то же рылся в коттедже, наверняка зная, что Лорример мертв…
— И еще мне хочется знать обо всем, что он делал в последнее время. В предпоследний день старик встретил его рано утром, они в очередной раз поскандалили из-за котов. Позже утром вы с ним столкнулись и помогли добраться до дома — к тому времени у него уже были судороги и рвота. Таковы наши последние кинокадры. Чем он занимался с полудня до следующего рассвета? В «Мышастой корове» не был. Сидел больной дома?
Мередит положила ложку, казалось приготовившись к разговору, но Маркби принесли салат. Он взял вилку, нож, пристально вгляделся в блюдо, чувствуя на себе враждебный взгляд. Он начал привыкать к таким взглядам, но лучше бы их не было. Лучше видеть улыбку. Хорошенько разглядев салат, он отодвинул в сторону картошку, любезно поинтересовался:
— Как вам Англия после долгого отсутствия?
— Я часто приезжаю. — Ореховые глаза смотрели прямо на него. — По правде сказать, чувствую себя как-то странно. Как будто чужая. Родных нет, кроме Евы. Ни братьев, ни сестер, ни родителей. Если б кто-нибудь был, с иным чувством покидала бы родину, уж поверьте.
— Поэтому взялись за работу, которая уводит подальше от дома? — Маркби понимал и принципиальную глупость вопроса, и его скрытый смысл, подтвержденный брошенным на него взглядом. — Простите, — извинился он. — Для нынешнего расследования мой вопрос никакого значения не имеет.
Мередит задумчиво смотрела на его салат, как будто озадаченная компонентами. Инспектор и сам начал серьезно над ними задумываться.
— Почему берешься за ту или иную работу? — тихо проговорила Мередит. — Почему вы стали полицейским?
— Из восхищения перед практическим применением закона и перед тем, что нынче принято называть «преступным умыслом». Моя сестра — солиситор, причем очень хороший, но копаться в бумагах, разбирать мелкий шрифт — это не для меня.
— Видно, вся ваша семья верно служит закону.
Маркби усмехнулся:
— Судьи не хватает.
— Судья, — серьезно заметила Мередит, — должен обладать особыми качествами. Должен быть отчужденным, бесстрастным, не поддаваться эмоциям, твердо верить, что ухватил в клубке верную ниточку.
— Нет, — возразил Маркби, — таким должен быть детектив.
Мередит пристально на него посмотрела, и он сокрушенно подумал, что эта женщина не имеет понятия о возможностях своих ореховых глаз, обрамленных густыми ресницами.
— Ну а я хорошо усваиваю языки, люблю путешествовать, готова копаться в бумагах в разумном количестве, не возражаю против вызовов в неурочное время… Мне моя работа нравится и подходит. — Мередит наклонилась за сумкой. — Очень жаль, что не смогу с вами посидеть. Рада была повидаться. Ешьте свой салат на здоровье.
Она застала его врасплох — он только что набрал полный рот. Попытался встать, вцепился в скатерть, сбросил со стола меню в пластиковой обложке.
— Не трудитесь, — милостиво кивнула Мередит и вышла, пока Маркби что-то шамкал с набитым ртом. Увидел, как она задержалась у кассы, оплачивая счет. На него больше не оглянулась. Старший инспектор оттолкнул тарелку с несъеденным салатом.
* * *
Мередит вернулась к машине, уселась, глядя невидящими глазами в лобовое стекло. Хорошо, один суп заказала, а то одним бы подташниванием не обошлось. Глупо, что простая краткая беседа так ее взбудоражила, но это объясняется двумя причинами.
Первая, разумеется, Сара. В актерском мастерстве бедняжка близко не сравнится с матерью, и Маркби во время беседы в участке наверняка понял, что она что-то скрывает. Может быть, уже выяснил, что Сара виделась с Лорримером за день до смерти, несмотря на ее заверения, будто они давно не встречались? Сообразил, что, возможно, она была последней, кто его видел и с ним разговаривал? По общепринятому мнению, последний видевший жертву чаще всего оказывается убийцей. Впрочем, отравление — дело другое, особенно в данном случае, когда оно совершалось постепенно, на протяжении определенного периода времени. Лучше бы Сара сказала инспектору правду. Умолчание только усугубляет тяжелую ситуацию. Сначала говоришь не совсем откровенно, потом приходится врать и выкручиваться. А потом уже не отмоешься.
Беспокоят не только последствия смерти Лорримера. С момента приезда — может быть, даже с того момента, как пришло приглашение Евы, — из могилы восстал неупокоившийся призрак Майка, замаячил над ней. «Почему ты стала консулом, Мередит? Потому что люблю мужа своей кузины, вот почему. Потому что отчаянно жаждала начать новую жизнь среди людей, которые просто проплывают мимо, как корабли, ничего обо мне не расспрашивая, в сущности, мною не интересуясь. Среди таких, как Тоби, которому, естественно, любопытно, что я кузина Евы, но такое любопытство легко пресекать. Чтобы быстренько разобраться с делом Лорримера, пора самой поработать сыщиком».
Автомобильный мотор с ревом ожил.
* * *
На поиски молочной фермы ушло время. Мередит нашла адрес в потрепанном телефонном справочнике в стоявшем на обочине киоске и выяснила, что она находится за городом. Ферму легко было опознать по выстроившимся в ряд молочным фургончикам, один из которых ежедневно останавливался перед ректорием. Мередит вышла из машины, принюхалась, чуя запах скисшего молока. На ближайшем фургоне красовалось объявление: «Попросите своего молочника привезти картошку». В большом строении, похожем на ангар, звонко громыхали бутылки. В конторе девушка с жирными волосами переспросила:
— Гэри Ювелл? Вы его найдете на погрузочной площадке. Хотя постойте, по-моему, у него перерыв на чай. Зайдите сзади.
Сзади Гэри Ювелла не оказалось, в конце концов он отыскался в ремонтной мастерской, где разговаривал с другим молодым человеком в замасленном комбинезоне. Запах кислого молока сменился ядовитой смесью выхлопных газов. Сам Гэри был бледен, мрачен и грязен.
— А вы кто такая? — враждебно спросил он. — Видно, никто не успокоится, пока я не потеряю работу. Без конца скандалы, даже не сосчитать, старик Купер дважды в контору меня вызывал. Я ничего плохого не сделал. Просто ставлю у дверей молоко.
— Извините, что отнимаю у вас время, — сказала Мередит, — только хочу спросить… Вы очень рано приезжаете в деревню. Кого-нибудь по утрам видите?
— Нет. — Гэри пожал плечами. — В такой час? Старый пень из одного коттеджа иногда встает летом ни свет ни заря, копается в саду. Это мой внучатный дядя Берт, жалкий старый дурак, я к нему близко даже не подхожу. Слышу кашель, но не вижу, оставляю молоко у передних дверей.
— У передних? — нахмурилась Мередит. — А мистера Лорримера когда-нибудь видели по утрам?
— Того самого парня, что коньки отбросил? Никогда. В доме вечно тишина, как в могиле. — Гэри помолчал, а потом усмехнулся. — Видел его как-то в пятницу вечером, когда объезжал деревню, собирал деньги.
— Полагаю, вы родственник миссис Ювелл, которая убирает в ректории? — уточнила Мередит.
— Угу… Это моя тетушка Перл. Жена дяди Уолтера. Я к ней вечерком заезжаю по пятницам после сбора денег, она меня чаем поит.
— Рассказывает про ректорий? Про свою работу, про хозяев?
— Нет. — Гэри презрительно сморщился. — Я все время расспрашиваю, жду, сболтнет чего-нибудь такое, что можно будет продать журналистам. Они ведь заплатят за жареную информацию, правда? Ни разу словечка не обронила. Ничего интересного… ни секса, ничего такого. А почему вы спрашиваете?
— Исключительно из личного любопытства, — твердо заявила Мередит. — Выпейте за мое здоровье. — И сунула ему пятерку.
— Ох, спасибо! — просиял парень. — Жалко, ничем не сумел вам помочь.
Она вернулась в контору.
— Можно купить пинту молока?
— Да, пожалуйста, — ответила девушка с жирными волосами. — Тридцать один пенс. Вот, возьмите, сегодняшнее. Я только что принесла. — Она взяла бутылку со стоявшего позади стола, на котором был еще чайник и пачка сахару.
Мередит понесла бутылку к машине, осторожно поставила в сумку рядом с купленным для Тоби соусом «Ли энд Перринс». На полпути до ректория остановилась у въезда на поле, где уже останавливалась, возвращаясь со следствия. Вытащила молочную бутылку, осмотрела крышечку, осторожно снизу поддела ногтем, держа руку ладонью вверх. Очень просто. Крышечка из фольги легко снялась целиком, только чуть-чуть помявшись. Она снова ее надела. Вполне возможно… Возникла мысль, довольно неприятная. Интересно, проделал ли Маркби подобный эксперимент, пришло ли ему в голову то же самое?