От всей души, коль ты найдешь жену.
Благодарю; вы мне ее нашли.
Мой взгляд, синьор, не меньше быстр, чем ваш;
Вы госпожу увидели, а я —
Прислужницу. Вы полюбили — также
И я. Как вы, я мешкать не люблю.
Вот здесь, в ларцах, судьба таилась ваша,
Но также и моя, как оказалось.
За нею я ухаживал до поту
И клялся так, что в горле пересохло
От пылких клятв; и наконец, вполне
Растрогавши красавицу, добился
Согласия — с условьем, если счастье
Отдаст вам госпожу.
Нерисса, правда?
Да, госпожа, коль вы на то согласны.
И ты, Грациано, говоришь серьезно?
О да, синьор!
Наш пир весьма украсит ваша свадьба.
Мы с ними побьемся об заклад, у кого родится первый мальчик — на тысячу червонцев.
Как, и поставим все на карту?
Нет; в этом случае выиграть нельзя, если все поставить на карту.
Но кто идет сюда? Лоренцо с милой
Язычницей? Как! Старый друг Салерио?
Лоренцо и Салерио, прошу вас, —
Коль новость положенья моего
Мне власть дает принять вас. — Разрешите,
Мой ангел, мне друзей и земляков
Просить гостями быть?
И я прошу их:
Я рада им, супруг мой.
Благодарю, синьора. — Я, синьор,
Не собирался навестить вас здесь;
Но встретился с Салерио по пути —
И он просил меня, чтоб с ним пошел я,
Не принимая отговорок.
Да,
На то причины есть. — Синьор Антонио
Привет вам шлет.
Еще не вскрыв письма,
Прошу сказать, как друг мой поживает.
Не болен он, коль не считать души;
И не здоров — душой. Его письмо
Вам объяснит все дело.
Нерисса, чужестранку обласкай.
Салерио, руку. Что в Венеции слышно?
Как царственный купец, Антонио добрый? 56
Удаче нашей будет рад он, знаю;
Мы, как Язоны, добыли руно.
Найди вы то руно, что он утратил!
Недобрые в письме, должно быть, вести —
Согнали краску всю с его лица.
Друг умер, верно; что б еще могло
Так выраженье изменить мужчины
Столь твердого? Как! Хуже все и хуже? —
Бассанио! Я ведь ваша половина;
Позвольте ж мне по праву половину
Того, что есть в письме.
Любовь моя,
Здесь самые ужасные слова,
Когда-либо чернившие бумагу!
Когда я вам открыл свою любовь,
Я честно вам сказал, что все богатство
Мое в крови: я истый дворянин.
Я правду вам сказал; но, дорогая,
Себя считая за ничто, и тут
Похвастал я, сказав, что ничего
Я не имею, — должен бы сказать я,
Что меньше я имею, чем ничто.
Себя всего я другу заложил,
А друга — злейшему его врагу,
Чтоб денег мне достать. Вот вам письмо:
Бумага эта — точно тело друга;
На ней слова — зияющие раны —
Кровоточат. — Но правда ли, Салерио,
Ужель погибло все, без исключенья?
Из Триполи, из берберийских стран, 57
Из Мексики, двух Индий58, Лиссабона,
Из Англии? И ни один корабль
Не спасся? Все разбились об утесы,
Грозу купцов?
Нет, ни один, синьор.
Притом теперь, хотя б имел он деньги
Наличные, чтоб уплатить жиду, —
Тот не взял бы. Я не встречал созданья
Во образе людском, чтобы так жадно
Стремилось человека погубить!
Он день и ночь не отстает от дожа;
Твердит, что попрана свобода будет
В Венеции, когда ему откажут.
Знатнейшие сенаторы, сам дож,
Купцы — его все тщетно убеждали;
Не хочет он от кляуз злых отречься:
«Просрочка… правосудье… неустойка!»
Еще при мне он клялся — я слыхала —
Тубалу с Хусом, землякам своим,
Что хочет получить он лучше мясо
Антонио, чем в двадцать раз ту сумму,
Что задолжал он. И, синьор, я знаю, —
Когда закон, и высший суд, и власти
Не вступятся — погиб Антонио бедный!
Ваш близкий друг в такой беде, скажите?
Ближайший друг, добрейший человек
С душой честнейшею, не устающей
Творить добро; да, человек, в котором
Дух древних римлян больше проявился,
Чем в ком-либо, в Италии рожденном.
Что должен он жиду?
Три тысячи червонцев за меня.
Как! Только? Шесть ему вы заплатите
И выкупите вексель; вдвое, втрое —
Скорей!… Чтоб допустить такого друга
Хоть волос потерять из-за Бассанио!
Пойдем же в храм; меня вы назовете
Женой, а там — скорей в Венецию, к другу!
Вы не должны у Порции в объятьях
Покоиться с тревожною душой.
Дам золота, чтоб в двадцать раз покрыть
Ничтожный долг! Потом вернитесь с другом
Сюда; а мы пока с Нериссой будем,
Как девушки и вдовы, ждать. Вперед!
В день свадьбы вас отъезд немедля ждет.
Приветствуйте друзей с веселым видом:
Так дорого купив, я вас не выдам.
Но прочитайте мне его письмо.
Любовь моя, брось все и поезжай!
Коль ехать ты даешь мне позволенье,
Спешу! Пока я не вернусь домой,
Постель виной не будет промедленья,
Разлучником не будет отдых мой.
Смотри за ним, тюремщик! Нет пощады;
Вот он — глупец, ссужавший деньги даром.
Смотри за ним!
Послушай, добрый Шейлок…
Мой вексель! Против векселя ни слова!
Я клятву дал, что получу сполна.
Ты звал меня собакой без причины.
Собака я! Страшись моих клыков!
Дож будет справедлив. Я удивляюсь,
Дрянной тюремщик, — слишком уж ты глуп:
Едва попросит, ходишь с ним на волю.
Прошу, дай мне сказать…
Мой вексель! Ничего не стану слушать.
Плати по векселю; ни слова больше.
Я не из тех глупцов, унылых, слабых,
Что, охая и головой качая,
На просьбы христиан идут. Довольно!
Не слушаю. По векселю плати!
Бесчувственнейший пес, какого знаю
Среди людей!
Оставь его. Не стану
Бесцельно больше умолять его.
Моей он ищет смерти. Но причину
Я знаю: часто от его сетей
Спасал несчастных я, и вот за это
Меня он ненавидит.
Я уверен —
Такого иска не признает дож.
Не может дож законы нарушать:
Ведь он, отняв у чужестранцев льготы,
В Венеции им данные, доверье
К законам государства подорвет;
А наши и торговля и доходы —
В руках всех наций. Потому — довольно.
Я изнурен потерями и горем
Так, что едва-едва себе фунт мяса
Найдет мой кровожадный кредитор.
Синьора, я в глаза вам говорю:
Постигли благородно вы и верно
Божественную дружбу, — доказали
Вы это тем, как сносите разлуку.
Но знай лишь вы, кому вы честь дарите,
Какому благороднейшему мужу,
Какому другу вашего супруга, —
Конечно, больше б вы гордились этим,
Чем свойственно при вашей доброте.
Я до сих пор ни разу не жалела
О сделанном добре; так и теперь.
Ведь меж друзей, что вместе жизнь проводят,
Чей дух несет одно ярмо любви,
Гармония должна быть несомненно
В чертах лица, и в нравах, и в душе;
И потому я думаю: Антонио,
Как друг сердечный мужа моего,
С ним, верно, схож. А если это так,
Как мало я истратила на то,
Чтобы спасти души моей подобье 59
От дьявольской жестокости! Но это
Походит уж на самовосхваленье, —
Так лучше потолкуем о другом. —
Лоренцо, я вручаю все хозяйство
И управленье домом в ваши руки
До возвращенья моего супруга.
Сама ж дала обет я тайный небу:
С Нериссою, пока мой повелитель
И муж ее не возвратятся к нам,
Жить в тихом созерцанье и молитвах.
Есть монастырь отсюда мили за две;
Там будем жить мы. Я бы вас просила
В моем желанье мне не отказать.
Не только дружба — и необходимость
Обязывают вас к услуге этой.
От всей моей души готов, синьора,
Я выполнить все ваши приказанья.
Желания мои известны слугам;
Они вам с Джессикой повиноваться.
Как мне и моему супругу, будут.
Прощайте же, до нового свиданья.
Дай бог вам светлых мыслей, ясных дней!
Я вам желаю радости сердечной.
Благодарю за ваши пожеланья
И их охотно возвращаю вам.
Прощайте, Джессика…
Синьора, поспешу как хватит сил.
Идем, Нерисса, у меня есть план.
Не знаешь ты… Мы их скорей увидим,
Чем ждут они.
А нас они увидят?