Мужчины, подобные Джону Медине, не занимаются любовью; они занимаются сексом. Они не привыкли строить партнерские отношения и довольствуются случайными связями.
Несмотря на пять лет, прожитых в одиночестве, Ниема лелеяла надежду когда-нибудь снова выйти замуж и обзавестись детьми. Но этот семейный рай рисовался ей в туманном будущем, а главное, отсутствовали кандидаты в мужья, и все же она продолжала надеяться, что ее жизнь в конце концов войдет в спокойную семейную колею. Если же она свяжется с Джоном, можно сразу попрощаться с этой мечтой. Ей не удастся вести оседлую жизнь с этим человеком, даже при условии, что у нее с ним возникнет роман.
Пусть окружающие считают Джона невинной овечкой; она-то знает, что под шкурой овцы таится волк. А еще лучше она знает себя и свое пристрастие к авантюрам. Если она переспит с Джоном, для нее больше не будет пути назад. Никакая сила тогда не заставит ее вернуться. А если она с ним не переспит, то так и не узнает, что потеряет. Она может догадываться, но никогда не узнает наверное; следовательно, в этом случае счастье с гипотетическим заурядным семьянином в далеком будущем представляется вполне осуществимым.
Да и какая, в сущности, разница? — думала она, прижав ладони к животу, чтобы унять нервную дрожь. Он уехал. Если их план не сработает, она его больше не увидит. Хотя он пообещал вернуться, она не очень-то ему поверила. Она не могла заставить себя доверять ему, поскольку в таком случае стала бы мечтать о том, что он к ней вернется, а эта мечта таила в себе огромную опасность.
Ниема упаковала вещи в потрепанные чемоданы, которые ей передали накануне отъезда. Симпатичные чемоданчики, подумала она. И дорогие, и фирма известная, что лишний раз подтверждает ее вымышленную биографию. И в то же время чемоданы выглядят так, словно она объездила с ними полмира. На бирках красовались ее новое имя и фамилия.
Ниема надела стильное платье рубашечного покроя из зеленого льна, дополнив его кардиганом, на ноги — удобные туфли на низких каблуках. Несмотря на кажущуюся простоту, а может, и благодаря именно этой простоте весь ансамбль выглядел очень элегантно и дорого. День выдался ясный, солнечный; задержка рейса по причине плохой погоды исключена. Ниема ужасно нервничала — от волнения или от страха. Но внутренне была готова к выполнению возложенной на нее миссии и торопилась улететь в Париж немедленно. Ей не терпелось встретиться с Луи Ронсаром и проверить, действительно ли женщине достаточно вздохнуть, чтобы обольстить мужчину. Джон хочет, чтобы она получила приглашение на виллу Ронсара; он сможет справиться и без нее, но всегда спокойнее, когда тебя могут подстраховать. Она во что бы то ни стало должна получить приглашение.
Ниема не без отвращения вспомнила о тех мерах предосторожности, на которых настоял Джон: он убедил ее взять противозачаточные таблетки, уверяя, что так поступают все разведчицы. Уж не думает ли он, что она будет спать с Ронсаром? Ниема знала, что женщины частенько использует секс с целью добиться своего как в обыденной жизни, так и в разведке. Ну нет, она не настолько предана своей работе; она не станет спать с торговцем оружием, каким бы он ни был красавцем.
Машина подъехала минута в минуту, и таксист подошел к ее двери, чтобы вынести багаж. Когда он отправился с поклажей обратно к калитке, Ниема обошла свой уютный домик. Она никак не могла отделаться от мысли, что больше никогда сюда не возвратится. «Я уезжаю ненадолго, — убеждала она себя. — Неделя, другая, и я снова буду дома, и все вернется на круги своя. И игра в шпионов закончится раз и навсегда».
Она тщательно заперла дверь и установила сигнализацию, которую Джон успел починить. Общение с ним сделало ее более осторожной: не доверяя сигнализации, она проверила щеколды на окнах и дверях. Для ламп и телевизора она приобрела таймер, чтобы создать по крайней мере видимость своего присутствия. Джон пообещал, что сотрудники ЦРУ присмотрят за ее домом, пока она в отъезде, и поэтому волноваться особенно не стоило.
Ниема поспешила по дорожке к выходу. Настроение ее заметно улучшилось. Наконец-то она вернулась к настоящей жизни!
В Париже ее встретил шофер в униформе; он взял у нее багаж и проводил ее в «мерседес-бенц». Ниема опустилась на мягкое кожаное сиденье и со вздохом закрыла глаза. «Конкорд» ли задержался в пути или ее организм автоматически отреагировал на смену часовых поясов? Сверхзвуковой реактивный самолет долетел гораздо быстрее обычного пассажирского лайнера, и все же она так устала, словно провела в полете целый день. Сейчас она мечтала только о ванне и кровати.
Охранник проверил их машину и лишь потом впустил их на территорию посольства. Когда автомобиль остановился у подъезда, вниз по ступенькам сбежала высокая стройная женщина лет шестидесяти с ослепительно белой сединой. Она раскрыла объятия и воскликнула:
— Ниема! Как я рада тебя видеть!
Это и есть супруга посла Терио, Элеонора, старый друг семьи, догадалась Ниема. Шофер открыл дверцу автомобиля, и Ниема вышла навстречу миссис Терио.
— Ты выглядишь усталой, — сказала миссис Терио, ласково, по-матерински потрепав ее по щеке. — Тяжелый был перелет? Наверное, на запад лететь хуже, чем на восток. Или наоборот? Все время путаю! Но это не важно, поскольку я всегда плохо переношу смену часовых поясов.
Ниема поняла, что миссис Терио своей болтовней дает ей возможность немного прийти в себя и собраться с мыслями. Она улыбнулась вымученной улыбкой.
— Да, я и в самом деле устала, но не намерена отлеживаться весь свой отпуск.
— Не беспокойся об этом, — проворковала миссис Терио, поднимаясь с ней вверх по ступеням в посольство. — Выспишься, отдохнешь, и все будет в порядке. Тебе некуда торопиться.
Из этих слов Ниема заключила, что сегодня к обеду ее не ждут, иначе это вызовет дополнительные сложности.
— В таком случае я с удовольствием подремлю часок-другой.
Улыбаясь и мило беседуя, словно старые знакомые, Элеонора и Ниема подошли к лифту, который отвез их на четвертый этаж.
— Это твоя комната, — сказала Элеонора, открыв дверь в спальню, убранную в роскошном стиле, представляющем собой изысканное сочетание старины и современного декора. В комнате преобладали бирюзовые, персиковые и белые тона. Кровать такая высокая, что к ней приставлена специальная лесенка, а матрас такой толстый, что в нем можно утонуть. — Здесь ванная, — продолжала миссис Терио, открывая белую дверь, и Ниема окинула взглядом бронзовые краны (или золотые?). — Твои чемоданы сейчас принесут в комнату. Если хочешь, я пришлю к тебе горничную, и она их распакует.
Ниема хотела было сказать, что справится и сама, но тут же сообразила, что Ниема Джемисон привыкла к такого рода услугам.
— С вашего позволения я сначала немного отдохну, — ответила она. — А чемоданы можно распаковать и потом.
— Ну конечно, моя дорогая. Я скажу, чтобы тебя не беспокоили. — Миссис Терио подошла к столу, написала коротенькую записку и передала ее Ниеме. — Когда проснешься, мы с тобой обстоятельно побеседуем. У меня порой просто не хватает времени поддерживать постоянные дружеские контакты. Скажи мне, что у Жаклин и Сида все в порядке, и можешь ложиться спать.
Жаклин и Сид были вымышленными родителями Ниемы.
— У мамы с папой все хорошо, — ответила она. — Они сейчас в Австралии на отдыхе.
— Как я им завидую! Но не буду мучить тебя расспросами. Отдыхай, дорогая моя. — Она порывисто обняла Ниему и вышла из комнаты.
Ниема пробежала глазами записку. «Не надейся, что можешь доверять каждому, кто работает в посольстве. — писала миссис Терио. — Старайся всегда и со всеми придерживаться своей легенды».
Ниема скомкала листок и уже собиралась швырнуть его в мусорную корзину, но, поразмыслив, разорвала на мелкие кусочки и сожгла. Проделав эту процедуру, она сладко зевнула: сейчас для нее всего важнее сон.
Прибыл багаж. Его доставил серьезный молодой человек, обращавшийся к ней «мэм». Как только он ушел, Ниема заперла дверь спальни на ключ, задернула занавески, разделась и приняла душ. Борясь с дремотой, вытерлась полотенцем и поплелась к кровати, поленившись надеть пижаму. Взобравшись на постель по двухступенчатой лесенке, Ниема с наслаждением вытянулась на прохладных ароматных простынях, расслабив напряженные мышцы.
Когда состоится тот бал, на котором ее представят Ронсару? Она не могла вспомнить. Не сегодня, это уж точно. Завтра?
Готова ли она к этой встрече? Ниема еще раз мысленно прошлась по основным пунктам своей поддельной биографии и даже несколько раз повторила «Ниема Джемисон», чтобы привыкнуть к новому имени. Она должна не просто притвориться на время Ниемой Джемисон, она должна полностью отождествить себя с ней. Ронсар хитер и наблюдателен и непременно заметит, если она вовремя не откликнется на свое имя.
Джон подготовил для нее надежное прикрытие. Документы выдержат самую тщательную проверку. Об этом ей не надо беспокоиться. В чем она сомневалась, так это в собственных способностях, хотя Джон в нее верил. Раньше ей никогда не приходилось играть роль, если только не считать ее иранский маскарад. Но носить чадру и вес время молчать — не такое уж искусство.