По его окаменевшему лицу нельзя было понять, что он чувствует. Только когда Грант передавал дворецкому шляпу и плащ, Дженет заметила, как дрожат руки брата.
- В твоей комнате, на втором этаже, все как прежде, - ласково сказала она, пытаясь ободрить Касса.
Дженет играла роль безмятежной, гостеприимной хозяйки.
- Будем пить в гостиной. Расслин, ты ведь останешься с нами? Я еще не разучился смешивать коктейли. Сегодня - особенный день, и мы должны быть все вместе. - Голос Касса звучал искренне.
Расслин ответил как-то неестественно бодро:
- Конечно, я с вами. Как всегда. Как раньше.
Касс почувствовал, что друг и сестра стараются ради него, но напряжение, накопившееся за три бесконечных года, не отпускало. Он перевел глаза с Дженет на Пита, и знакомая саркастическая ухмылка снова появилась на его постаревшем лице. Касс молча пошел к себе наверх.
Через десять минут они уже сидели в гостиной. Касс готовил коктейли, а Пит подбрасывал дрова в камин. Мысли Гранта блуждали где-то в недосягаемых сферах. Временами он, казалось, забывал, что сидит на диване в своем собственном доме, с бокалом в руке. Дженет украдкой поглядывала на брата, но Касс не замечал ничего. Как далек он был сейчас от них! Ничуть не ближе, чем в опостылевшем Вентфорте. Тягостную паузу нарушил Расслин.
- За что выпьем? - спросил он, поднимая бокал. - За будущее?
- Конечно, за то, что мы опять вместе, - ответила Дженет.
- За неоконченное дело, - словно клятву, мрачно произнес Касс.
Пит опустил бокал на стол:
- Послушай, друг. Пусть прошлое останется в прошлом. Забудь. Не будь самоедом.
- Успокойся, дружище. Сегодня я не нуждаюсь в советах адвоката. У нас, кажется, праздник? Ты забыл? "Убийца Фредерика опять на свободе..."
Касс не закончил фразу. Все трое вздрогнули от страшного грохота. Удар, звон разбитого стекла. Через секунду в дверях появился дворецкий. Он сказал, что кто-то бросил камень в окно библиотеки. Впервые за все время Касс громко и зло расхохотался. Окно в библиотеке заклеили, убрали осколки и плотно закрыли шторы.
- Я вызвал полицию, - доложил дворецкий. - Надеюсь, что больше вас не побеспокоят.
Через несколько минут вдоль их дома фланировали полицейские; толпа рассеялась. На их счастье, погода ухудшилась. Мелкий, колючий снег и резкий ветер разогнали самых стойких репортеров и зевак.
В комнате снова возник дворецкий и объявил:
- Мистер Торнтон Грант!
- Добрый вечер, Дженет. Я так и знал, что Расслин тоже здесь. Как ты себя чувствуешь, Касс? - Он протянул брату руку, его маленький рот изобразил подобие улыбки.
Касс сдержанно пожал ладонь Торнтона.
- Ты пришел поздороваться с убийцей? Очень мило с твоей стороны.
Торнтон промолчал. Он попросил кофе, от бренди отказался.
Неловкая пауза затянулась. Было не о чем говорить, кроме погоды. Интеллектуал высказал свежую мысль о том, что январь - месяц, который скорее подходит для Флориды, а не для Нью-Йорка. С ним охотно согласились.
Касс нетерпеливо повел головой и посмотрел кузену прямо в глаза. Мелкие морщины собрались на лбу бывшего вентфортского узника.
- К чему ты клонишь, черт побери? Торнтон откашлялся и спросил:
- Вы читали сегодняшние газеты?
- Это не тема для обсуждения, - отрезал Касс.
- Почему бы тебе не уехать отсюда, старина? Ты не сможешь здесь жить. Так было бы лучше и для тебя, и для Дженет.
- Ну, я-то, как раз так не думаю, - возразила Дженет. Торнтон жестом остановил ее.
- Послушайся здравого смысла и простой логики, Касс. Здесь ты не обретешь душевного покоя. Ты молод, тебе только тридцать три. Уезжай! Начни жизнь с нуля, с белого листа. Думаю, тебе даже стоит изменить фамилию.
- Что за бред ты несешь! Я не собираюсь менять фамилию. Все как раз наоборот! Я хочу вернуть себе доброе имя.
Торнтон выпил кофе, с раздражением стукнув чашкой по столу.
- Доктор Белднер помог тебе выйти из лечебницы. Но ты должен понять, что это не развяжет гордиева узла твоей драматической судьбы.
Дженет встревожилась: "Только бы Касс не вышел из себя". Но к ее удивлению, брат рассмеялся.
- Ты удивлен, что я на свободе? Так вот, учти, приятель, обратно к мистеру Холстеду я не собираюсь.
- Мне кажется, Касс, ты просто не чувствуешь настоящего. За прошедшие четыре года вся грязь улеглась. Не надо снова ворошить прошлое.
Касс возмутился.
- Не надо ворошить?! Нет, это ты ничего не понимаешь! Именно сейчас я в грязи по самые уши. А я хочу дышать чистым воздухом и спокойно смотреть людям в глаза. Все эти годы я думал только об одном. Кто на самом деле убил Мейтленда Фредерика? Правосудие почти механически повесило дикое преступление на меня, даже не пытаясь отработать возможные версии. И в самом деле, зачем? Как удобно, когда под рукой оказался я! Прекрасная мишень для всеобщего осуждения и презрения. Теперь я намерен, чего бы мне это ни стоило, найти истинного убийцу.
Я обещаю, что отыщу, достану со дна морского мерзавца, который побывал в мастерской Фредерика до меня.
- Но там был только сам Фредерик.
- А ты откуда знаешь, Торнтон?
Кузен являл собой воплощение отчаяния и растерянности. Торнтон с мольбой смотрел на Пита, который все это время внимательно слушал, не произнося ни слова. Его умное красивое лицо было повернуто в профиль. Торнтон обратился к адвокату.
- Ну хоть ты объясни ему, Расслин! Убеди его остановиться, пока не поздно.
Но Касс упрямо твердил:
- Одно ясно: они не могут снова судить меня по делу об убийстве Фредерика.
- Хорошо. Если тебе безразлична судьба Дженет, моя судьба и своя собственная, тогда подумай хотя бы о Еве!
- Об этой предательнице?! Торнтон, я слишком много думал о ней раньше, - произнес Касс побелевшими губами.
- Я очень прошу тебя, не доставляй Еве новую боль и страдание. - Торнтон говорил искренне и убежденно. - Она начала другую жизнь. Ведь Ева теперь актриса. На этой неделе у нее премьера. Главная роль в пьесе Грэма Коллинза. Вы знаете, что значит это имя в мире искусства. И еще. Она собирается замуж.
- Что ты говоришь? Да поможет бог этому дьявольскому отродью, - в сердцах вырвалось у Касса.
Трудно было ожидать иной реакции брата, подумала Дженет.
Дворецкий снова показался в дверях, но ничего не успел сказать. Мимо него в комнату скользнула женщина: модная прическа, роскошное норковое пальто до пола со сверкающей бриллиантовой брошью. Это была красавица Ева.
В комнате воцарилось молчание. Казалось, никто не решался произнести ни слова. Потом все трое мужчин разом встали. Ева оглядела каждого из них.
"У нее, как всегда, испуганный вид, - размышляла Дженет. - Опять она чего-то боится. Но что она делает здесь?" Ева подошла к Кассу и распахнула длинное манто. Под ним виднелось нарядное ярко-розовое вечернее платье. "У нее безнадежно испорченный вкус. Но какая безупречная красота!" - подумала Дженет.
Ева изобразила необычайную радость:
- Касс! Слава Богу! Я так рада, что ты дома. Я, правда, не хочу, чтобы мы оставались врагами.
Выражение лица ее бывшего мужа не изменилось. Он спокойно смотрел на женщину, которую когда-то любил больше всего на свете и которая так страшно его предала. Глаза Касса были пусты. Он так и не пожал протянутую ладонь. Оскорбленная Ева нервно сжала руки на груди:
- Касс, ведь ты любил меня. Будь велико душен. Я заслуживаю лучшей участи. Я собираюсь замуж.
- Торнтон только что сообщил нам эту радостную новость, - обронил Пит. - Твое супружество весьма неожиданно.
Касс не произнес ни звука.
- А, так вы уже все знаете, - она улыбнулась своей чарующей улыбкой и нырнула под руку Торнтона. - Касс, тогда пожелай нам счастья.