- Что ты хочешь этим сказать? - взволновалась Дженет. - В особняке были воры?
- Нет. Вроде бы ничего не пропало. Но кто-то явно рылся в вещах. Не нравится мне эта детективная история.
Глаза Дженет заблестели.
- А мне нравится, - возразила она. - Раз ищут - значит в доме есть улики, подтверждающие невиновность Касса. Может, эта история могла бы помочь освободить брата. Теперь меня ничто не остановит.
Лицо Торнтона словно окаменело.
- Не искушай судьбу, Дженет. И оставь в покое Касса. Так будет лучше для него, лучше для всех нас. Разве не хватит страданий?
- Вот именно, хватит. Миссис Фредерик права. Они того не стоят.
- Кто не стоит?
- Мейтленд Фредерик и Ева. Их жалкая любовная интрижка.
Торнтон никогда не верил в измену Евы, его глаза зло сверкнули.
- Давай оставим эту тему. Нельзя оправдывать убийство только по одной причине, что преступником оказался твой избалованный, самовлюбленный и эгоистичный братец. Что же касается Евы... Ты подумала о ее будущем? Ты снова хочешь выставить на посмешище жену Касса?
- Это меня ничуть не волнует. - Кто-кто, а Ева умеет за себя постоять.
- Я вижу, ты настроена непримиримо, Дженет: раздражена и ненавидишь всех и вся, хотя и не осознаешь этого. Да ты просто завидуешь ослепительной красоте Евы!
- Завидую?! - изумилась Дженет.
- Да-да. Я хорошо помню суд и то, как ты нападала на нее, как яростно обвиняла Еву. Тогда взрывной темперамент Грантов только навредил тебе, детка.
"Кажется, он намерен довести меня до белого каления, - пронеслось в сознании Дженет, - но этого удовольствия я ему не доставлю".
- Я, как ты выразился, нападала на нее не потому, что она красива, а потому, что она нагло лжет. Ева знает, кто этот невидимый хромой. Она солгала под присягой. Я уверена, что Ева видела настоящего убийцу. Ее показания могли бы спасти Касса, но она солгала. Она боялась за свою шкуру. Свою красивую шкуру.
Торнтон положил тонкую руку на подлокотник кресла. Он был неправдоподобно спокоен. Дженет едва сдерживала внутреннюю дрожь.
- Детка, - рассудительно вещал Торнтон, - а может быть, загадочный хромой - это незваный мойщик окон, которого никто не нанимал и никто, кроме тебя, не видел?
- Этого человека видела Ева. В день убийства я слышала его шаги наверху, в ее комнате. Именно он избил тогда эту красотку. Мне все равно, что она говорит. Я знаю своего брата: Касс никогда бы не тронул жену. Он не способен ударить женщину. А Еву он боготворил.
- Зачем сейчас снова углубляться в подробности? - устало произнес Торнтон. - Попробуй посмотреть на случившееся без предубеждения. У Касса ведь тоже характер Грантов. Он горяч, вспыльчив. Твой брат был от Евы без ума и отчаянно, слепо ревновал ее.
- Но только не к Фредерику. Он и помыслить не мог, что у них роман. Брат впервые узнал об измене жены после моего разговора с миссис Фредерик, но все равно не поверил.
- Зачем же тогда он убил Фредерика?
- Он не убивал его. - Дженет повысила голос. Торнтон поднялся и нервно заходил по комнате.
- Я тебя не понимаю. Мы не знаем ни одного человека, у которого был бы хоть малейший повод мстить художнику. Кроме потерявшего от ревности рассудок Касса, никто не входил в мастерскую. А когда оттуда вышел твой брат, Фредерик был мертв.
- Ты ошибся, Фредерик уже был мертв, когда брат появился в мастерской.
- Так утверждает Касс. Но тогда зачем он оставался там целых пятнадцать минут? Что он делал четверть часа?
- Я не знаю! - в отчаянии крикнула Дженет.
- Ты все знаешь, просто не хочешь признать истину. Поверь мне, ты бы стала счастливее, если бы открыто взглянула правде в лицо. Я-то могу понять Касса, его бешенную ревность, его неукротимый темперамент. Фредерик стал жертвой мстительной ярости ревнивца, а когда Касс опомнился, то было уже поздно.
- Торнтон дошел до стены, развернулся и продолжил свой обличительно-философский монолог: - Когда же он понял, что был не прав...
- Не прав?
- Не прав по отношению к Еве, поверив в ее измену.
- Ерунда! Все было совсем иначе. Пойми, у жены брата был настоящий роман. Я знала об этом задолго до того, как их связь открылась.
- Этого не может быть! Я никогда не поверю, что Ева могла изменить Кассу, да еще с почтенным женатым человеком.
- Да она все время врет. Она солгала даже под присягой на суде! Я уверена, что Ева знает хромого.
- Зачем же тогда на суде оклеветанная женщина пыталась защитить Касса? Ева вела себя поистине самоотверженно.
- Самоотверженно?! - возмутилась Дженет, - да она просто сыграла, как актриса, которой хорошо заплатили.
- Господи! Какая напраслина!
- А ты, друг мой, оказывается, в полком неведении! Да-да, ей передали от нашего отца кругленькую сумму в три тысячи долларов. Ты не знал этого, Торнтон?
- Да, об этом мне не было известно, - признался кузен. Он, нахмурившись, разглядывал носки ботинок. - И все равно твои откровения ничего не меняют, - упрямился моралист.
- Напротив, Торнтон. Но ты, кажется, забыл о главном. Мне нужны деньги. И немедленно. Я сделаю все, чтобы Касса освободили.
- Только не с помощью наследства твоего отца. Ты, наверное, забыла, что он не сомневался в виновности Касса, как, впрочем, и большинство присутствующих в суде. Только ты одна отказываешься верить в преступление, совершенное твоим братом.
- Нет, есть еще один "сомневающийся" человек. Это Пит Расслин.
- Ваш молодой адвокат? Да, он блестяще провел защиту. Но позволь тебе напомнить, что у них далеко не простые отношения. Могу поспорить, что Касс ревновал Еву и к нему. Ведь это именно Пит познакомил Касса с его будущей женой.
- Не уходи от сути дела, Торнтон. Мне нужны мои деньги. - Дженет сделала ударение на слове "мои".
- Будь благоразумна, детка. Твой отец оставил четкие указания.
- Я хорошо помню. В завещании сказано: "на твое усмотрение".
- Мою позицию ты знаешь. Бог с тобой! Пребывай в приятном заблуждении, думая, что Касс невиновен. Тем не менее на свободе он опасен. Ему следует оставаться в лечебнице. И давай закончим этот бесполезный спор. Постарайся начать новую жизнь: ты еще так молода! И не мешай жить Еве. Ты, наверное, слышала, что ей дали главную роль в пьесе Грэма Коллинза "Роковая женщина".
- Что?! - Дженет громко рассмеялась.
- Как же ты ненавидишь ее, - тихо сказал он. Но Дженет не уступала:
- Миссис Фредерик была права. Они того не стоят. Но мой брат стоит. Касс достоин того, чтобы за него бороться. Так я получу свои деньги?
- Нет, извини.
- Что ж, тогда я предложу интервью солидным газетам. Журналисты будут просто счастливы. Подам прошение о пересмотре дела. Я уже вижу броские заголовки: "Сестра борется за свободу брата". И еще, - пригрозила она, - я расскажу им о том, кто мне ставит палки в колеса. Общество узнает, что всеми деньгами распоряжается мистер Торнтон и сидит на них, как собака на сене.
- Но это низко!
- Неужели? - съязвила Дженет.
Торнтон защищался, но уже явно не так убежденно:
- Ты просто не веришь, что Касс мог убить человека. Однако это свершилось, и преступление доказано судом. Ты, кажется, забыла, что я тоже был на месте убийства.
- Да, - задумчиво произнесла Дженет, - ты тоже был там.
Глава третья
Дженет долго искала в сумочке ключи. Мысли притупились. Казалось, прошедший день унес последние силы. У молодой женщины от слабости подкашивались ноги.
Квартира находилась на третьем этаже того же дома, что и салон "Кэтрин Лорд". Дженет наконец открыла дверь и зажгла свет в прихожей. Еще в коридоре она услышала, что в квартире упорно звонит телефон. "Это наверняка Пит Расслин", - подумала она.
Теперь всего несколько человек знали, где она живет.