Девушки вошли в холл, поздоровались с охранником и вызвали лифт. Кэссиди вышла на четвертом этаже все в том же мрачном настроении. Она заявила, что закажет на обед пиццу, а затем проведет остаток дня у бассейна. Лаура поехала дальше, на пятый этаж.
Подруги жили в этом доме уже пять лет, часто встречались и постепенно очень сблизились. Обе принадлежали к большим семьям, и, получив свободу, ни одна из девушек не торопилась заводить собственную семью. Кэссиди работала в банке и считала, что работа Лауры в качестве рекламного художника намного почетнее. А Лаура завидовала умению подруги ладить с людьми и завязывать отношения с мужчинами.
Лаура не умела флиртовать, по натуре она была одиночкой. Она всегда внимательно прислушивалась к своим эмоциям, что, видимо, естественно для творческой личности. Она избегала случайных знакомств. Конечно, у нее были друзья, но она редко виделась с ними, если не считать Кэссиди.
Что касается личной жизни, то после колледжа у нее только два раза были настолько серьезные отношения с молодыми людьми, что Лаура задумывалась, не пригласить ли своего избранника на Рождество, чтобы познакомить со своей семьей. Но ни один из них так и не попал в тихий городок на побережье, в котором она выросла. Наступало отчуждение, тонкие связи рвались. Лаура винила в разрыве себя, свое стремление к одиночеству, но все-таки верила, что однажды появится человек, который будет понимать ее по-настоящему.
А сегодня она хотела остаться наедине с зеркалом.
Лаура прошла в свою угловую квартиру, очень светлую благодаря большому количеству окон, выходящих на юг и на восток. Маленькая кухня была отделена от гостиной столом-стойкой с двумя высокими вращающимися стульями. В центре комнаты располагался мольберт.
Сейчас на мольберте стоял неоконченный набросок — очередная попытка Лауры выяснить, может ли она зарабатывать себе на жизнь как серьезный художник, без вульгарных рекламных проспектов и прочей дребедени. Приговор снова гласил — «нет»! К такому выводу Лаура пришла несколько дней назад. Она не находила в себе того огня, который, по ее мнению, ярко горит в душе истинного художника. По крайней мере, пока. Но она не оставляла надежду. Когда-нибудь…
В правой части гостиной, около двери в холл, была выставлена коллекция ручных зеркал. Некоторые из них лежали на полках, некоторые висели на стене. Зеркала в бронзовых, серебряных оправах, в рамках из полированного дерева, разных размеров и всевозможных форм. Было даже одно треугольное зеркальце в оправе из кованого железа.
Лаура даже не взглянула на них.
Она прошла в гостиную, бросила сумочку в кресло и, положив на журнальный столик свое новое приобретение, кинулась в кладовую, чтобы найти подходящий порошок для чистки.
Было около пяти часов, когда охранник здания позвонил Лауре, чтобы сообщить, что к ней пришел гость.
— А кто это, Ларри?
— Это мистер Питер Килбурн, мисс Сазерленд, — ответил дежурный охранник, не замечая смятения, в которое он повергает девушку. — Он говорит, что пришел по поводу зеркала, которое вы сегодня купили.
На мгновение Лауру охватило желание схватить свое драгоценное приобретение и убежать. Это было необъяснимо, но страх был таким сильным, что она похолодела. К счастью, это состояние длилось недолго. Вновь вступивший в законные права рассудок потребовал ответа: чего, собственно, она так испугалась? В конце концов, она купила это зеркало совершенно законно, и никто не имел права отнять его у нее. Даже Питер Килбурн!
Стараясь говорить спокойно, Лаура ответила:
— Спасибо, Ларри. Пропусти его ко мне, пожалуйста.
Она надела туфли, рассеянно поправила несколько прядок, выбившихся из длинной косы, не задумываясь особенно о том, как она выглядит, и остановилась у дивана в ожидании незваного гостя. Глаза ее были устремлены на зеркало, лежащее на журнальном столике поверх стопки газет и журналов.
После нескольких часов кропотливого труда оно выглядело совсем иначе. Ей удалось вернуть старой бронзе теплый красновато-золотой оттенок; теперь можно было рассмотреть сложный узор, выгравированный на металле. Рисунок оказался очень замысловатым — это был не растительный орнамент, как она предполагала вначале, скорее, его можно было охарактеризовать как серию перепутанных петель, нарисованных без отрыва руки. Очень похоже на лабиринт.
А в центре лабиринта Лаура обнаружила какие-то цифры и буквы, которые она пока еще не смогла прочесть, так как не закончила полировать обратную сторону зеркала.
Тихий стук в дверь вернул ее к действительности. Лаура мысленно собралась, готовясь к встрече. Она никогда раньше не видела Питера Килбурна, но, безусловно, не ожидала, что ее порог переступит такой красавец.
Она испытала что-то вроде потрясения. Ужас, который охватил бы ее, если бы вдруг задышала, стала двигаться и говорить статуя Аполлона Бельведерского. Высокий, стройный, гибкий — но это не все. Черные волосы, светло-голубые глаза, ослепительная улыбка. Идеальные черты лица и бездна обаяния. Казалось, его обаяние обволакивает собеседника и начинает действовать еще до того, как Питер заговорит. Лаура услышала низкий, теплый голос:
— Мисс Сазерленд? Я Питер Килбурн.
Голос, разбивающий сердца.
Лаура собралась, мысленно стряхивая колдовские чары, и отступила назад, раскрывая дверь шире и пропуская гостя.
— Входите.
Ей показалось, что они примерно одного возраста, он, возможно, на год-два старше.
Он вошел в гостиную, явно не стесняясь, осмотрелся, окинув комнату быстрым, внимательным взглядом. И, безусловно, сразу же заметил зеркало на журнальном столике. Его глаза удивленно расширились при виде большой коллекции зеркал. Хотя, возможно, Лауре это только показалось. Когда Питер повернулся к ней и посмотрел ей в глаза, его улыбка стала еще более чарующей.
Ей стало неуютно — настолько сильно подействовал на нее магнетизм Питера Килбурна. Девушка никогда не считала себя слишком впечатлительной, особенно, когда речь шла о красивых мужчинах, но не было сомнений, что сопротивляться Питеру было бы трудно — чего бы он от нее ни захотел. Так и не придя в себя от шока, она не предложила ему сесть и сама продолжала молча стоять, опираясь одной рукой о кресло и глядя на него с вежливой и спокойной — как она надеялась — улыбкой.
Если даже Питер Килбурн и решил, что она обнаруживает плохое воспитание, не предлагая ему сесть, он не подал виду. Сделав жест рукой в сторону журнального столика, он сказал:
— Я вижу, вы проделали большую работу, мисс Сазерленд.
Лаура заставила себя пожать плечами.
— Оно было все в патине. Мне хотелось получше рассмотреть рисунок.
Он кивнул, его взгляд перешел на зеркала на полках и стене.
— У вас целая коллекция. А вы… давно собираете зеркала?
Этот вопрос показался Лауре странным, может быть, из-за какой-то неуверенности, которая слышалась в голосе гостя, или из-за того удивления, которое она еще раньше заметила в его глазах. Не справившись с волнением, она ответила:
— Еще с детства. Так что теперь вам понятно, почему я купила это зеркало на распродаже.
— Да. — Он сунул руки в карманы темных брюк, распахнув при этом пиджак. — Мисс Сазерленд, кстати, нельзя ли мне называть вас Лаура?
— Да, конечно.
— Спасибо. — Он кивнул, ее скованность не укрылась от него, она была ему приятна. — А мое имя — Питер.
Она кивнула в ответ, но ничего не сказала.
— Лаура, я хотел бы выкупить у вас это зеркало. Конечно, с выгодой для вас.
— Мне очень жаль. — Она замотала головой еще до того, как он закончил фразу. — Я не хочу продавать это зеркало.
— Я дам вам за него сто долларов.
Лаура нахмурилась и снова покачала головой:
— Я не так зарабатываю деньги, мистер Килбурн…
— Питер.
Сделав усилие, она повторила, за ним:
— Питер. Я не хочу продавать это зеркало, ведь я приобрела его на законных основаниях.
— Никто не оспаривает ваши права, Лаура, — мягко сказал Питер. — И, конечно, вы не должны страдать из-за моей ошибки. Понимаете, дело в том, что это зеркало вообще не должно было попасть на аукцион. Оно очень давно принадлежит нашей семье, и мы хотели бы получить его обратно. Пять сотен.
«Неплохая выручка за пятидолларовую вещицу», — промелькнуло в голове Лауры. Но она набрала воздуха в легкие и сказала:
— Нет. Мне очень жаль, но… Я искала его — зеркало, такое, как это, — очень долго. Для моей коллекции. Так что, прошу вас, не будем торговаться. Даже если вы предложите пять тысяч, мой ответ не изменится.
Взгляд его сузившихся глаз был прикован к ее лицу, затем он неожиданно улыбнулся, признавая свое поражение. — Да, я понял. Но вам незачем так беспокоиться, Лаура. Я не собираюсь отнимать его у вас силой.
— Я и не думала, что вы собираетесь, — солгала девушка. Он кашлянул.
— Нет. Боюсь, я заставил вас понервничать. Я совсем не собирался этого делать. Вы позволите мне пригласить вас как-нибудь на ужин, чтобы загладить свою вину?
«Он опасен», — подумала Лаура.
— В этом нет никакой необходимости, — ответила она.
— Но я прошу.
Лаура посмотрела на его неправдоподобно Красивое лицо, на его чарующую улыбку и снова набрала воздуха в легкие.
— Ваша жена тоже отправится с нами? — спросила она мягко.
— Конечно, если она будет в городе, — беззаботно ответил Питер.
«Он очень опасен», — снова подумала Лаура. Она покачала головой.
— Спасибо, но никаких извинений от вас не требуется. Вы сделали мне великодушное предложение, но я отказываюсь. Вот и все.
Лаура повернулась к двери, чуть протянув к ней руку.
Прекрасный рот Питера тронула недовольная усмешка, но он повиновался ее невысказанному пожеланию и незамедлительно проследовал к вы-ходу. Когда она открыла дверь квартиры, он приостановился и достал из внутреннего кармана визитную карточку.
— Позвоните мне, если передумаете, — сказал он. — Я имею в виду, насчет зеркала.
Или насчет другого предложения — сказала его откровенная улыбка.
— Спасибо, я так и сделаю, — поблагодарила Лаура, беря карточку.
— Приятно было с вами познакомиться, Лаура.
— Благодарю вас, мне тоже было приятно, — выдавила она из себя.
Питер ослепительно улыбнулся, сделал рукой прощальный жест и вышел из квартиры.
Лаура закрыла дверь и на секунду прислонилась к ней спиной. Она чувствовала и облегчение, и беспокойство. Девушка, разумеется, не могла знать, зачем Питеру Килбурну понадобилось это зеркало, понадобилось настолько, что он готов был заплатить за него пятьсот долларов, но она инстинктивно чувствовала, что дело это не кончено.
Она еще о нем услышит.
Только в воскресенье, ближе к обеду, Лаура наконец смогла прочитать, что было написано в центре узора на обратной стороне зеркала. Надпись была сделана так искусно, что ее можно было принять за часть узора. В центре лабиринта гравер изобразил маленькое сердце, пересеченное извилистой линией, которая делила его пополам. В одной части была буква S, в другой — B.
Под маленьким сердцем стояла дата: «1778».
Вначале Лаура подумала, что это дата изготовления зеркала. Что означало, что ему больше двухсот лет. Но затем она нашла еще одну дату на задней стороне ручки, около основания: «1800».
Если вторая дата относилась к моменту изготовления зеркала, то ему было чуть меньше двухсот лет.
Двести лет.
Лаура еще раз сказала себе, что эти цифры могут обозначать и не даты… Они могут иметь отношение к мастеру или его фирме. А возможно, они выгравированы на металле, чтобы «состарить» зеркало.
Но эти общие рассуждения не убеждали девушку: она сердцем чувствовала, что ее зеркало старинное, очень старинное. Лаура еще немного посидела на диванчике, поглаживая свое сокровище и раздумывая о буквах в сердечке. Они могли бы означать только одно — инициалы влюбленных. Это зеркало, должно быть, подарок мужчины своей возлюбленной, а дата под сердечком — это дата свадьбы или рождения, а может быть, дата их первой встречи.
Лаура по-прежнему не понимала, почему она так серьезно размышляет над этой вещицей, которой скорее всего почти двести лет, какую тайну она скрывает? Как узнать о ней? Тогда ей, может быть, удастся понять, почему ее так волнует это зеркало.
Услышав стук в дверь, Лаура решила, что это Кэссиди. Положив зеркало, она пошла открывать. Но за дверью неожиданно увидела двух незнакомых мужчин среднего возраста. Прежде чем она успела удивиться тому, что Ларри не предупредил ее о посетителях, один из них показал ей полицейскую бляху.
— Мисс Сазерленд? Я детектив Бриджс, а это детектив Шоу. Полиция Атланты. Вы позволите нам войти и переговорить с вами?
«Господи! Не мог же он сказать полиции, что я украла зеркало?» — со страхом подумала Лаура.
— О чем поговорить? — спросила она, слыша, как дрожит ее голос.
Казалось, полицейские не были удивлены, что она держит их в прихожей. Детектив Бриджс мягко спросил:
— Где вы были вчера вечером, мисс Сазерленд? Скажем, между восемью часами и полуночью?
«Тогда это не зеркало», — с облегчением подумала Лаура.
— Я была здесь, — сказала девушка.
— Вы были одна? — спросил детектив Шоу.
Ей не понравилось, как он смотрит на нее, как будто в чем-то подозревает.
— Да, одна. А в чем дело?
Бриджс ответил новым вопросом, но все так же мягко и вежливо:
— А кто-нибудь может это подтвердить, мисс Сазерленд?
Лаура нахмурилась.
— У нас есть служба охраны, у переднего выхода всегда находится дежурный, а задняя дверь открывается с помощью личной карточки. Если бы я выходила, об этом была бы запись в журнале. Кстати, почему мне не сообщили о вашем приходе?
— Мы попросили об этом дежурного, мисс Сазерленд. — Бриджс был все еще вежлив.
Более бесцеремонный Шоу довольно грубо спросил:
— А откуда мы можем знать, что вы не выходили через заднюю дверь?
Лауре снова стало не по себе. Что все это значило? Она постаралась говорить спокойно:
— Каждый раз, когда используется личная карточка, компьютер это регистрирует. Вы можете выяснить это у Ларри, он сегодня дежурит. Моя карточка вчера не использовалась.
— Но вы могли взять чужой ключ, — настаивал Шоу.
— Может, и могла бы, но я этого не делала, — отрезала Лаура. — Вы, наконец, объясните, в чем дело?
Бриджс снова улыбнулся.
— Вы ведь знаете Питера Килбурна, мисс Сазерленд?
— Нет. То есть я встречалась с ним. Вчера. Но я его совсем не знаю. При чем тут он?
— Он приходил сюда вчера после обеда?
— Да.
— Зачем?
Лаура сжала зубы и мысленно пообещала себе, что это будет последний вопрос, на который она отвечает этим нахалам.
— Вчера на семейной распродаже Килбурнов я купила зеркало. Через несколько часов Питер Килбурн появился здесь и сказал мне, что зеркало попало на аукцион случайно. Он хотел купить его у меня. А теперь скажите, черт возьми, что произошло?
Должно быть, Бриджс понял ее состояние или решил, что в данный момент его заявление произведет максимальный эффект.
— Вчера вечером Питер Килбурн был убит. И, насколько мы знаем, вы одна из последних, с кем он встречался перед смертью.
— Кроме того, — добавил Шоу со странным удовлетворением в голосе, — его видели вчера в мотеле, в трех кварталах отсюда, с рыжеволосой девушкой.
Глава 2
— Они мне не поверили. — Измученная и перепуганная, Лаура свернулась клубочком в кресле.
— Но ведь у них нет никаких улик. Ты же этого не делала, — напомнила ей Кэссиди.
— Я не могу доказать, что не выходила вчера из дома, они все время об этом твердили. Хотя охранник и не видел, как я выходила, и моя карточка не была зарегистрирована, они говорят, что я могла воспользоваться чужой карточкой. По компьютерному журналу почти тридцать человек выходили вчера из дома от восьми вечера до полуночи, и один из копов уверен, что я была среди них.
Лаура поежилась и постаралась переключиться на что-нибудь другое.
— Кстати, как прошло твое свидание?
— Наплевать на мое свидание. — Кэссиди сидела на диване. Она была бледна и взволнованна. — Оно было тошнотворным, и я рано вернулась. И вообще, сейчас неподходящий момент для светской беседы. Слушай, если все, кто вчера выходил, используя свою карточку, подтвердят это, ты будешь вне подозрений? Точно?