Взгляд ее сам собой скользнул по Косе Смерти. А вампиров вокруг становилось все больше. И решение пришло как-то само, смыв страх, неуверенность. Осталась лишь холодная решимость. Для начала нужно было место.
Описав Косой круг вокруг себя, Юрана выкрикнула:
– Кольцо тишины!
Тотчас обрисованный круг вспыхнул лиловым и просто выпихнул из себя всех, кроме самой Юраны. Девушка знала, что еще часа пол барьер выдержит, а больше времени ей и не понадобиться.
Юрана начала говорить заклинанье освобождения сил, развернув Косу лезвием к себе. Вокруг нее взметнулся магический вихрь…
* * *
Менестрес услышала голос своей приемной дочери, провозгласившей атаку, и сердце ее похолодело от страха. Глаза же загорелись гневом. Впившись взглядом в членов Совета она процедила каким-то чужим голосом, от которого душа леденела:
– Что вы наделали! Вы даже не представляете, какую силу заставили пробудиться!
Последнее слово почти полностью потонуло в шуме. Земля задрожала. Не обращая на то внимания, королева метнулась к окну.
* * *
Юрана произнесла последнее слово заклятья, и ветер мигом утих. Повисла просто звенящая тишина, словно само время остановилось. И в этой тишине как-то уж слишком громко раздался влажны полувсхлип. Юрана собственной рукой вонзила Косу Смерти себе в грудь, прямо в сердце. Да так, что кончик изогнутого лезвия вылез из спины.
Глаза девушки широко распахнулись, она рухнула на колени. И в тот же миг от ее, как круги по воде, стали расходиться волны сияющей силы. Эта сила вздымала землю, рушила здания, обращая их в пыль. Вампиры, встававшие на пути, падали замертво. Город таял на глазах, как замок из песка от набежавшей волны. Но Юране уже было все равно.
* * *
Подойдя к окну, Менестрес просто обомлела. Там, где утром высился город, теперь были лишь руины, груды бесформенного камня. А в центре этих разрушений лежала приемная дочь Менестрес.
– Юрана! – закричала королева.
От мощи ее голоса окно с треском распахнулось. Но Менестрес было уже все равно. Магический ветер запутался в ее волосах, а за спиной взметнулись два черных, как ночь, крыла. Королева скинула все защитные барьеры, представ в истинном облике Владычицы Ночи.
Бросив огненный взгляд, в зеленом пламени которого растворились зрачки и белки, на троицу членов Совета, Менестрес вылетела в окно. Эдакий чернокрылый ангел.
Не прошло и минуты, как королева опустилась среди руин возле своей приемной дочери. Та лежала в ровном круге нетронутой мостовой. Выпустив всю силу, Коса Смерти исчезла, оставив в груди девушки зияющую рану, из которой медленно вытекала кровь. Образовалась уже огромная алая лужа.
– Что ты наделала, девочка моя! – воскликнула Менестрес, опустившись возле Юраны и положив ее голову к себе на колени. Каким-то чудом девушка была еще жива, и нашла в себе силы проговорить:
– Так… было нужно. Иначе… они… они не успокоились бы!
– Юрана! – по щеке Менестрес прокатилась одинокая слеза. – Ненужно было, ненужно жертвовать собой. Доченька…
– Мама… прощай.
В тот же миг королева поняла, что обнимает безжизненное тело. И сразу ощутила еще чье-то присутствие. Другие руки обняли тело Юраны. Менестрес подняла голову и поняла, что это Танат. Его лицо походило на безжизненную маску, только в уголках глаз мерцали слезы. Словно позволь он себе большее, и уже не сможет остановиться.
– Дитя мое. Бедное мое дитя!
– Танат, прости меня. Я не смогла защитить твою дочь.
– Вашей вины в этом нет, – покачал головой Смерть. – Вы сделали все, что могли. Даже больше.
Горе обоим застило глаза, но вдруг Менестрес осенило. В тот же миг она призвала в свои руки Косу Смерти, со словами:
– Мой дар! Я ведь могу оживить ее.
Ты сам говорил, Танат, что в течение трех дней…
– Не надо! – голос Смерти прозвучал неожиданно громко и глухо, а его рука перехватила Косу.
– Почему? – удивилась вампирша.
– Все гораздо хуже, чем кажется, – убитым голосом ответил Танат.
– То есть?
– Душа Юраны необычна. Она попала в круг перерождений.
– И что? – королева уже заподозрила неладное, хотя, казалось бы, хуже уже невозможно.
– Обычный круг жизни не для нее. Умирая, Юрана будет возрождаться вновь и вновь, сохраняя память о своей прошлой жизни.
– Значит, Юрана возродиться? – осторожно поинтересовалась Менестрес, в ее душе поселилась робкая надежда.
– Не сейчас. Где-то через полвека или век, – согласился Танат. – Но лучше бы не возрождалась. Ведь этому не будет конца! Юрана наполовину смертная, но ей предстоит цикл перерождений, как божеству. Это суровое испытание, которое сможет выдержать далеко не каждый. И она не сможет все закончить. Умереть по-настоящему.
– Бедная девочка! – вырвалось у королевы. – И где все это время будет ее душа?
– Со мной, в моем мире. Наверное, для нас это единственная возможность побыть вместе, – грустно улыбнулся Танат.
С этими словами он огладил лицо дочери, словно пытался ее разбудить. Его руки осветились чистым белым светом, этот свет впитался в безжизненное тело, заставив его тоже осветиться. И Юрана словно раздвоилась. Одна осталась лежать на земле, а другая подалась вверх, села, потом встала рядом с Танатом. Эта Юрана более всего походила на призрак, и взгляд отстраненный, будто видит то, что другим недоступно.
Менестрес не нужно было объяснять, она знала, что это душа, чистая душа Юраны. Сейчас тихая и безмолвная, до тех пор, пока не окажется в мире Таната.
– Нам пора, Менестрес, – негромко сказал Танат, взяв за руку душу Юраны. Только Смерть может ощутить бесплотную душу. – Мы не прощаемся. Когда Юрана возродиться вновь, вы почувствуете это.
– Я с радостью встречусь с вами вновь. Я буду скучать по тебе, Юрана.
– Вы стали для нее больше, чем мать. Спасибо.
И Танат с душой Юраны исчезли. Осталось только бездыханное тело в луже крови. Такую картину и застал подоспевший Бамбур.
– Что произошло? – и уже совсем другим голосом, – Юрана?
– Юрана умерла, – глухо ответила Менестрес, расправляя крылья. – Пожалуйста, позаботься о ее теле и лошадях. Скоро все здесь будет кончено. Камня на камне не останется.
– Слушаюсь, моя королева, – вампир понял, что сейчас не время для расспросов.
– Спасибо.
Взмах огромных черных крыльев, еще один. Королева полетела ко дворцу. В ее руках сверкала Коса Смерти. К своему облегчению Менестрес обнаружила, что все слуги и придворные в спешном порядке покинули дворец. А вот члены Совета остались. Видимо, посчитали бегство ниже своего достоинства. Зря.
Глава 16.
Во дворец Менестрес влетела с громогласным криком, вложив в него всю свою боль. От этого крика во дворце все окна повылетали. Влетев в тронный зал, она застала там Веласку, Неруна и Немезис. Припечатав их уничтожающим взглядом, Менестрес сказала вовсе не своим, а каким-то громогласным голосом рассерженного божества:
– Своей ужасной выходной вы лишь ускорили конец Варламии. Смотрите – город разрушен, а все ваши повстанцы обратились во прах. Этого вы добивались?
Нерун осторожно глянул в зияющую дыру окна, и его аж передернуло. Нетронутый дворец высился среди руин – всего, что осталось от города.
А Менестрес продолжала:
– Но вам оказалось мало предательства! По вашей вине погибла Юрана. Бедное дитя пожертвовало собой, – каждое слово было подобно удару кинжала, вонзающегося в самое сердце. Вряд ли кто-нибудь из присутствующих мог похвастаться, что когда-либо видел королеву в таком гневе. И весь этот гнев, клокотящийся адским пламенем в глазах, готов был обрушиться на них.