– А это кто?
Для орангутанга очень трудно стоять по стойке «смирно». Его тело может изобразить только общую идею, но шкура на это не в состоянии. Библиотекарь выполнил все наилучшим образом, стоя в конце шеренги лохматой кучей и отдавая честь самым замысловатым образом четырехфутовой лапой.
– Слишком широкие штаны, мадам, – ловко подхватил Валет. – Специальная Обезьянья Служба.
– Весьма предприимчиво. Тем не менее, весьма предприимчиво, – сказала леди Рэмкин. – Как долго вы пробыли обезьяной, мой друг?
– У-ук.
– Прекрасно.
Она повернулась к Бодряку, который недоверчиво поглядывал на нее.
– Это похвально для вас, – сказала она. – Прекрасный парень…
– У-ук.
– …Антропоид, – поправилась леди Рэмкин, слегка запнувшись.
На миг шеренга солдат испытала чувство, как будто они вернулись после покорения далекой провинции, совершенного без посторонней помощи. Они ощутили прилив духа, который вселила в них леди Рэмкин и который, без сомнения, был так далек, как крайние буквы алфавита, от их привычного состояния. Даже Библиотекарь почувствовал себя польщенным, а потому пропустил фразу «прекрасный парень» без комментариев.
Непрекращающийся шум и сильный химический запах заставили всех оглянуться.
ХорошийМальчик Котомка КаменноеПерышко присел на корточки, с невинностью ягненка, и поставил на ковре пятно, которое вскоре превратилось в дыру в полу. Несколько струек дыма курились по краям отверстия.
Леди Рэмкин вздохнула.
– Не беспокойтесь, мадам, – бодро вмешался Валет. – Это скоро будет вычищено.
– Я боюсь, что им понравится такое делать, когда они в восхищении, – сказала она.
– У вас прекрасные экземпляры, мадам, – продолжал Валет, наслаждаясь вновь обретенном опытом социального общения.
– Он не мой, – сказала она. – Он теперь принадлежит капитану. Или, возможно, всем присутствующим. Разновидность талисмана. Его зовут ХорошийМальчик Котомка КаменноеПерышко.
ХорошийМальчик Котомка КаменноеПерышко стоически перенес тяжесть своего имени и обнюхал ножку стола.
– Он так похож на моего братца Эррола, – сказал Валет. – У него такое же заостренное рыло, простите за выражение, миледи.
Бодряк взглянул на создание, которое обследовало новую обстановку, и признал, что это был, окончательно и бесповоротно, Эррол. Маленький дракончик пробуя укусил стол, пожевал его несколько секунд, выплюнул щепку, свернулся и принялся спать.
– Он не собирается ничего поджигать, верно? – осторожно спросил сержант.
– Думаю, вряд ли. Он, кажется, выработал все содержимое своих пламенных протоков, – сказала леди Рэмкин.
– Вы так и не смогли научить его расслабляться, – сказал Бодряк. – В любом случае, парни…
– У-ук.
– Я не к вам обращаюсь, сэр. Что он здесь делает?
– Э-э, – поспешно вступил вы разговор сержант Двоеточие. – Я, э-э… мы с вами отсутствовали, а у нас короче говоря… здесь присутствует Морковка, который говорит, что все согласно закона и… Я принял у него присягу, сэр. У обезьяны, сэр.
– Какую присягу вы приняли, сержант? – сказал Бодряк.
– В качестве Специального Констебля, сэр, – покраснев, сказал Двоеточие. – Вы же знаете, сэр. Гражданский Дозор.
Бодряк развел руками.
– Специальный? Черт побери, да просто Уникальный!
Библиотекарь наградил Бодряка широкой улыбкой.
– Только временно, сэр. На небольшой срок, – умоляюще сказал Двоеточие. – Мы нуждаемся в помощи, и… кажется, он единственный, кто желает…
– Думаю, что это ужасно хорошая мысль, – сказала леди Рэмкин. – Она принята, эта обезьяна.
Бодряк пожал плечами. Мир и так уже сошел с ума, можно ли сделать его еще хуже?
– Ладно, – сказал он. – Ладно! Я согласен.
Прекрасно! Дайте ему значок, хотя черт меня побери, если я знаю, где он будет его носить! Прекрасно! Да! Почему бы и нет!
– С вами все в порядке, капитан? – сказал Двоеточие, весь во внимании.
– Прекрасно! Прекрасно! Добро пожаловать в новый Дозор! – кричал Бодряк, расхаживая по комнате. – Великолепно! Нам только и осталось платить арахисом, почему бы и нет, чтобы мы могли обеспечить хорошую службу обе…
Рука сержанта мягко, с почтением прикрыла рот Бодряку.
– Э-э, только одна просьба, капитан, – настоятельно сказал Двоеточие прямо в удивленные глаза Бодряка. – Не стоит использовать слово на букву «О». Держите нос повыше, сэр. Он может не удержаться и потеряет самоконтроль. Как бык на красную тряпку, сэр. «Антропоид» – очень хорошее слово, но только не слово на букву «О». Ибо, сэр, когда он становится злым, то не останавливается на проявлении недовольства, если вы понимаете, о чем я говорю. Он приходит в неистовство только по этому поводу, сэр. Понятно? Просто не говорите слово «обезьяна». А, черт…
Братья нервничали.
Он слышал их разговоры. События происходили слишком быстро для них. Он подумал, что слишком мало говорил с ними о конспирации, никогда не давая их маленьким умишкам правды больше того, чем те могли справиться, но он по-прежнему переоценивал их. Была нужна твердая рука. Твердая, но справедливая.
– Братия, – сказал Верховный Великий Магистр, – расширены ли Манжеты Правдивости?
– Что? – спросил, колеблясь, Брат Сторожевая Башня. – Ах. Манжеты. Да-да. Расширены. Верно.
– А Чучела для Приманки достойно ли выпотрошены?
Брат Штукатур задал начало покаянию.
– Я? Что? Ах, да. Прекрасно, нет проблем. Выпотрошены. Да.
Верховный Великий Магистр задумался.
– Братия, – мягко сказал он. – Мы уже так близки. Только еще один раз. Всего несколько часов. Еще раз и мир наш. Вы понимаете, Братия?
Брат Штукатур шаркнул ногами.
– Конечно, я понимаю, – сказал он. – Да. Ни капли страха. Сто один процент за вас…
Он собирается сказать «только», подумал Верховный Великий Магистр.
– …только…
Ах.
– …мы, все мы, мы были… разрознены, вы были совершенно другим, не так ли, после вызывания дракона, немного…
– Опустошенным, – пришел на помощь Брат Штукатур.
– …да, как вроде бы… – Брат Сторожевая Башня сражался с ускользающими змеями самовыражения. – …у вас что-то удалили…
– Досуха выжатым, – сказал Брат Штукатур.
– Да, именно как он сказал, а мы… может это будет немного рискованно…
– …вытаскивать всякую дребедень из вашего действующего мозга всех этих таинственных созданий, воскрешенных из Небытия, – сказал Брат Штукатур.
– Я хотел бы сказать – на мою больную голову, – беспомощно сказал Брат Сторожевая Башня. – А мы были потрясены всем случившимся, как вы понимаете, из-за этого, не приведи господи, космического баланса и тем, что произошло с бедным Братом Долбило. Возможно, это предупреждение. Э-э.
– Да это был просто взбесившийся крокодил, спрятавшийся в цветочной клумбе, – сказал Верховный Великий Магистр. – Это могло случиться с каждым. Однако, я понимаю ваши чувства.
– Понимаете? – сказал Брат Сторожевая Башня.
– Разумеется. Они вполне естественные. Все величайшие волшебники испытывают небольшое недомогание перед тем как взяться за подобную великую работу. – Братия приосанились. Великие волшебники. Это же мы. Да-а. – Но через несколько часов все будет закончено, и я уверен, что король изрядно вас вознаградит. Будущее будет покрыто славой.
Это была обычная уловка. И она не должна была удастся в этот раз.
– Но дракон… – начал Брат Сторожевая Башня.
– Не будет никакого дракона! Мы в нем не нуждаемся. Послушайте, – сказал Верховный Великий Магистр, – это же очень просто. У парнишки будет чудесный меч.