Денег от такой процедуры может стать только меньше, иначе элита не была бы элитой. В древние времена в Поднебесной любой чиновник стремился принести пользу на всеобщем пути вещей. А тут каждый ставит на этом пути свой шлагбаум, который поднимает только за деньги. И суть здешнего общественного договора заключена именно в таком подъеме шлагбаумов друг перед другом.
.
Если разобрать еще два связанных между собой аспекта местной культуры – строго табуированную лексику, на которой происходит повседневное общение между людьми, и законы, по которым общепринятый уклад жизни является уголовным преступлением (что накладывает на лица всех жителей несмываемую печать греха), – получится краткое описание гештальта, к которому ты собираешься в гости. Вообще этот список можно продолжать бесконечно: в него попадут сейфовые двери квартир, метафизические блокбастеры, в которых добро дает кормиться злу за то, что зло дает кормиться добру, и так далее. Но хватит об этом.
Лучше поделюсь профессиональными наблюдениями о перспективах здешней карьерной девушки („карьерная“ от слова „карьера“, а не „карьер“). Есть одна тюремная игра, которую интеллигенты называют „Робинзон“, а интеллектуалы – „Ultima Thule“. Заключается она в следующем: мужчина садится в бадью с водой таким образом, что над поверхностью оказывается только головка его пениса. Затем он вынимает из спичечного коробка заранее заготовленную муху с оторванными крылышками и выпускает ее на этот маленький островок.
Затем он вынимает из спичечного коробка заранее заготовленную муху с оторванными крылышками и выпускает ее на этот маленький островок. Наблюдение за бесцельными блужданиями несчастного насекомого по крайней плоти (отсюда название игры) и составляет суть этого мрачного северного развлечения. Это медитация над безысходностью существования, одиночеством и смертью. Катарсис здесь достигается за счет стимуляции головки члена, которую производит муха, быстро перебирая своими лапками. Существует разновидность этой игры, которую интеллигенты называют „Атлантида“, а интеллектуалы – „Китеж духа“. Но подробности здесь настолько мрачны, что я не стану портить тебе сон, приводя их.
Я открыла свой старенький «leatherman» с крохотными плоскогубцами (одна из первых моделей, сейчас таких уже не делают), аккуратно отцепила от сережек крючки, и вскоре у меня на ладони лежало нечто потрясающее. Это были серьги в виде колец на серебряных крючках, которые по цвету практически сливались с платиной. Одна серьга была с брильянтом побольше, другая с брильянтом поменьше. Так, по-моему, никто еще не делал. Увидят – украдут идею, подумала я. Но что с этим поделать…
Надев серьги, я посмотрела на себя в зеркальце. Выглядело супер. Было ясно с первого взгляда: в моем ухе не серьги, а именно кольца, подвешенные вместо сережек. Кроме того, было видно, что кольца дорогие – бриллианты восхитительно играли в пыльном луче света, освещавшем мое жилище. Самый шик – дорогая вещь в оправе из демонстративного презрения к дороговизне, соединение идеалов финансовой буржуазии и ценностей шестьдесят восьмого года в одном эстетически целостном объекте, который обещает, что хозяйка даст не только Абрамовичу, но и Че Геваре, и даже туманно намекает, что Абрамовичу она собирается дать только временно, пока не подтянется Че Гевара (Че Гевара тут, естественно, ни при чем, и давать ему никто не собирается – просто девушка предполагает, что на такую блесну Абрамович лучше клюнет).